«Притворитесь, что ничего особенного не происходит».

Эта мысль мне по душе.

Возможно, не так уж и ужасна эта терапия.

Решительно настроенная спасти этот день, я выхожу на переднее крыльцо дома Синтии с ноутбуком в пляжной сумке.

И лишь закрыв за собой дверь, замечаю устроившегося на качелях Чипа с голым торсом. Видок у него как у бродячего пирата, особенно с все еще сидящей на плече Шанти.

– Привет! – говорит он и тут же обращается к птице: – Ну же, не груби. Поздоровайся с Эбби.

Шанти впервые удостаивает меня взглядом, но продолжает хранить молчание. Чип кивает мне, будто подбадривая продолжать.

– Здравствуй, Шанти, – предпринимаю я еще одну попытку. – Как жизнь?

– Я в порядке! – скрежещет в ответ Шанти, идеально имитируя мой голос. Должно быть, слышала, как я говорила эти слова Синтии. Я морщусь, понимая, что подобное заявление насквозь фальшиво.

Чип фыркает.

– Африканский жако – лучшее средство для самоанализа, правда, Эбби?

Я решаю перейти к делу:

– Где-нибудь на пляже есть бесплатный Wi-Fi? – Наушники у меня при себе, так что может сработать.

– Нет, милочка, – с чувством отвечает он, как будто отсутствие интернета делает этому месту честь. – В Авалоне, может, и есть. – Это он про самый крупный город на острове.

– Да, точно. Как мне туда добраться?

– Нужно сесть на остановке в сафари-автобус, и два часа спустя ты на месте.

– Неужели до Авалона так долго ехать?

Чип кивает.

– Протяженность Каталины всего двадцать две мили, но дорога длинная и извилистая. Я это тебе не ради красного словца говорю. Может затошнить. Это даже с самыми крепкими иногда случается.

– И этот… сафари-автобус – единственный способ добраться?

– Ну, на лодке потребуется всего час.

Мне это ничем не поможет. Где я здесь лодку раздобуду? Я открываю рот, но сказать мне нечего, поэтому молча смотрю на океан.

Чип прослеживает направление моего взгляда.

– Красиво, правда? Знаешь, что говорят об океане?

Не уверена, кто там что говорит… или это риторический вопрос?

– Говорят, что если всматриваться в океан достаточно долго, – негромким серьезным голосом говорит Чип, – то получится заглянуть себе в душу.

– Я в порядке! – громко заявляет Шанти, снова имитируя мой голос. Как будто мне требуется напоминание в обратном!

– Звучит здорово. Что ж, тогда я, пожалуй, схожу на пляж… и полюбуюсь океаном.

Я почти спустилась по лестнице. Ну и ладно, что нет Wi-Fi, на небе сияет солнце, и прогулка по пляжу – лучшее из того, чем я могу тут заняться, чтобы скоротать остаток дня.

Чип указывает на дорогу.

– Иди вниз по склону холма – это самый короткий путь. По дороге полюбуешься потрясающими представителями местной флоры. А вот если встретишь бизона с поднятым хвостом, лучше не приближайся к нему. Они тут повсюду бродят.

Куда, черт подери, меня занесло?

Я повторяю в обратной последовательности путь, который мы с тетушкой проделали сюда на квадроцикле. У подножия холма ощущаю под обутыми в шлепки ногами теплый песок. Народу на пляже прибавилось, но, к счастью, нет отпускников. Никто не прохаживается по песочку и не снимается в полный рост, выставив на всеобщее обозрение собственную задницу. Не то чтобы мне когда-нибудь доводилось бывать на пляже в то время, когда люди приезжают в отпуск, но именно так я себе представляю эту картину. Повсюду кипучая деятельность. Дети барахтаются на мелководье у берега, парочки катаются на гребных лодках по заливу, маневрируя между парусными шлюпками и яхтами, большая группа направляется на экскурсию по подводному миру, дружно шлепая ластами. Несмотря на все это, на пляже тихо. Должно быть, из-за отсутствия машин.

Я подхожу к стоящей рядом с кабинками для переодевания хижине, где можно взять напрокат пляжные принадлежности. Находящаяся внутри девушка, примерно моего возраста, но ниже дюймов на пять, отрывается от подсчитывания чеков и поднимает голову. В ней чувствуется стиль, который нельзя приобрести – с ним можно только родиться. Ее волосы зачесаны наверх и подвязаны шарфом с цветочным узором, поверх бикини надета свободная майка, а руки увешаны бисерными фенечками вперемежку с золотыми браслетами, которые так и сверкают на загорелой коже.

– Ну, привет! – Удивительно, но говорит она с британским акцентом.

– Мне, пожалуйста, пляжное кресло. – Мгновение спустя я с сожалением соображаю, что она не добавила привычного и ожидаемого «Чем я могу вам помочь?». Должно быть, я говорю, как брюзгливый старик. Или полная стерва. Оба варианта так себе.

Девушку, похоже, мои слова ничуть не смутили.

– Или все же шезлонг?

– Нет, кресла будет достаточно.

Когда она выходит из-за стойки, я замечаю странное несоответствие между ее верхней и нижней половинами: узкие плечи и плоская грудь – и при этом неожиданно пышные бедра, задрапированные парео цвета фуксии.

– Как проходит день? – спрашивает она, вытаскивая из груды кресел одно.

– Хорошо, – вру я и вымученно улыбаюсь.

Удивительно, сколько людей за сутки поинтересуется, в порядке ли ты, пока, наконец, не начинаешь себя чувствовать совершенно не в порядке. Этой девушке на самом деле вовсе не интересно, как там проходит мой день. Точно так же, как и бариста в «Старбаксе» в аэропорту отнюдь не жаждала услышать честного ответа на ее приветственное «Как поживаете?», когда я заказала ванильный латте.

Протягиваю девушке деньги, и она тут же возвращается к своим чекам, напрочь забыв о моем существовании. Я волоку кресло прочь и раскладываю его, едва удается найти свободное местечко – всего в нескольких ярдах от пункта проката. Не успеваю я прилечь, как из сумки раздается звонок телефона.

У меня внутри все сжимается, но, оказывается, это всего лишь Нина. Я так шумно выдыхаю от облегчения, что могла бы сдуть одну из парусных шлюпок в заливе.

Я улыбаюсь. Со знаками препинания она, как обычно, переборщила – такая уж у нее манера общения.

Вот уж поистине преуменьшение года.

Я с силой сжимаю телефон. Хоть бы она ответила утвердительно! Остается только надеяться, что она не наделает глупостей. Например, не приплывет на пароме прямиком сюда. С нее станется!

«Я никуда не поеду» – было первое, что она заявила мне, когда мы увиделись через несколько часов после того, как я получила результаты теста. Нина примчалась ко мне домой, верно заключив, что выданный мне вердикт – повод для скорби, а не празднования.

Хоть я тогда и пребывала будто в тумане, все же сразу поняла, о чем она толкует. Предлагает остаться дома со мной, отказавшись от своего подарка на выпускной – двухмесячного путешествия по Южной Америке, где живут ее родственники со стороны матери. О том, на какую колоссальную жертву она готова пойти ради меня, можно было судить хотя бы по тому, что чемодан эта ярая противница тщательного планирования собрала еще неделю назад. Все же я не удивилась. Нина – прирожденный образчик добродетели, из тех, кто во время дождя надевает галоши и идет спасать выползших на мокрое слизней. Одним из которых вдруг оказалась я сама.

Я отрицательно помотала головой, и она сразу все поняла, как обычно и бывает, когда дружишь с человеком чуть не с пеленок. С таким отказом не спорят, и разубеждать тут не в чем.

В общем, она вошла в дом и крепко меня обняла, а когда отстранилась, ее щеки были мокры от слез. Мои – нет.

– Знаю, наступит время, когда ты все же захочешь об этом поговорить. – Она хлюпнула носом, глядя на меня взглядом олененка. – И тогда я непременно тебя выслушаю. Но до этого дня я не намерена лишаться общения с тобой.

Потом мы вдвоем забрались в постель и посмотрели три холлмаркских фильма подряд. При этом Нина непрерывно комментировала происходящее, великодушно выдавая за беседу то, что на самом деле было ее монологом.