Гус Нейшекер выхватил у старшего официанта меню, провел гостей по пяти малиновым ступенькам мимо столиков.
Обогнув овальную танцплощадку, они уселись. Тед заказал хайболлы с хлебным виски и денверские сэндвичи. Нейшекер передал заказ официанту и уселся за столик. Он вытащил карандаш и принялся рисовать на внутренней стороне бумажных спичек треугольники.
- Видел бой? - беззаботно спросил управляющий.
- Разве это был бой?
- Бенни разговаривал с Дьюком,- снисходительно улыбнулся Гус Нейшекер.Говорят, ты в курсе. Внезапно Гус подозрительно покосился на Тони.
- Тони свой парень,- заверил Малверн.
- Окажи нам услугу, Тед. Не рассказывай об этом никому. Бенни любит этого мальчика. Он не позволит, чтобы с ним что-нибудь случилось. Бенни защитит его, по-настоящему защитит, если он считает все эти угрозы не шуткой какого-нибудь кретина. Бенни всегда покровительствует только одному боксеру, и поэтому он выбирает их чертовски тщательно.
Малверн закурил, выпустил из угла рта облако дыма и спокойно сказал:
- Это не мое дело, но помяни мое слово - здесь что-то нечисто. У меня нюх на такие дела.
Гус Нейшекер с минуту разглядывал частного детектива, потом пожал плечами.
- Может, ты и прав,- управляющий внезапно встал и отошел от столика. Время от времени он улыбался знакомым и перебрасывался с ними парой слов.
Глаза Тони Аскоты сияли.
- Мистер Малверн, вы думаете, что угрозы были серьезными?
Малверн молча кивнул. Официант принес коктейли и сэндвичи и ушел. Оркестр, находившийся в конце овальной танцевальной площадки, испустил длинный аккорд, и на сцену выскользнул прилизанный и улыбающийся конферансье. Началось варьете. Под дождем разноцветных огней на сцену выскочили полуголые девицы и, выстроившись в одну линию, начали синхронно извиваться. Мелькали голые ноги, на фоне белых, обнаженных тел темнели пупки.
Затем крутая рыжая певица спела крутую песню голосом, которым можно было пилить дрова. После нее вернулись танцовщицы, надевшие черные бикини и шелковые шляпы, и станцевали тот же танец, только показывая обнаженные части тела под несколько другим углом.
Музыка стала спокойнее, и на сцену вышла высокая мулатка. Зажегся янтарный свет, и она спела что-то очень далекое и несчастное голосом, таким же экзотическим, как старинная слоновая кость.
Малверн отхлебнул из стакана и начал жевать сэндвич. Рядом в тусклом свете темнело молодое лицо Тони Аскоты.
Сентиментальная певица покинула сцену, и после небольшой паузы все люстры в ресторане погасли. Остались гореть лампы, освещающие оркестр и ряды кабин, находившихся за столиками в глубине зала.
В темноте раздались пронзительные крики. Высоко под потолком вспыхнуло белое пятно, опустившееся затем на лестницу, ведущую на сцену. В свете отражались мелово-белые лица посетителей. По всему залу краснели светлячки сигарет. После небольшой паузы на лестнице появились четыре высоких негра, которые несли на плечах белый саркофаг с мумией. Шагая в ногу, они медленно спускались по ступенькам. На неграх были белые египетские головные уборы, белые кожаные набедренные повязки и белые сандалии, зашнурованные под коленями. Под белым светом блестела черная гладкая кожа, как черный мрамор под лунным светом.
Они дошли до центра танцплощадки и начали медленно опускать ящик, пока крышка не упала. Затем белая, вся закутанная фигура наклонилась вперед и медленно выпала из саркофага, как последний лист слетает с мертвого дерева. Закутанная в белый саван фигура словно поплыла по воздуху, вдруг под громовую дробь барабанов нырнула вниз.
Свет погас, затем вновь включился. Белая мумия уже стояла на полу, быстро вращаясь. Один из негров крутился в противоположном направлении, держась за саван. Наконец белая материя упала и глазам зрителей предстала одетая в разукрашенные одежды гибкая женская фигура. Она взлетела в воздух. Ее поймали негры и начали быстро передавать друг другу, как опытные защитники в бейсболе мяч.
Музыка плавно перешла в вальс. Девушка медленно и грациозно танцевала вокруг четырех темных фигур, словно среди четырех столбов, сделанных из черного дерева. Танцовщица двигалась почти вплотную к партнерам, но так ни разу и не коснулась их.
Номер закончился. Аплодисменты накатывались густыми волнами. Погас свет, и снова наступила темнота. Затем зажглись все люстры, но сцена была уже пуста.
- Вот это да! - восхищенно вздохнул Тони Аскога.- Здорово! Это была мисс Адриан, да?
- Да, малышка молодец,- медленно согласился Тед Малверн. Он закурил новую сигарету и огляделся по сторонам.- Еще один черно-белый номер, Тони. Дыок собственной персоной.
У входа в один из проходов, ведущих в кабины, яростно аплодировал Дыок Тарго с улыбкой на лице. Судя по всему, парень уже успел пропустить несколько стаканчиков.
На плечо Теда Малверна опустилась рука, другая рука оперлась на пепельницу, стоящую около локтя Малверна. От мужчины сильно пахло шотландским виски. Тед медленно повернул голову и посмотрел в пьяное лицо Шенвера, телохранителя Тарго.
- Черные и белая девка,- прохрипел он.- Какая дрянь, мерзость!
Малверн медленно улыбнулся и чуть отодвинул стул. Тони Аскета, крепко сжав губы я округлив от удивления гааза, смотрел на кудрявого мужчину.
- Их просто выкрасили черной краской, мистер Шенвер. Это не настоящие черные. Мне номер понравился.
- Кому какое дело, черт побери, что тебе нравится? - пожелал узнать Шенвер.
Малверн деликатно улыбнулся и положил сигарету на край тарелки. Он еще чуть повернул стул.
- Все еще думаете, что мною следует заняться, Шенвер?
- Ага. Я еще тебе должен оплеуху,- Шенвер снял руку с пепельницы, вытер о скатерть и сжал кулак.- Хочешь получить сейчас?
В этот момент официант поймал телохранителя Тарго за руку и рывком развернул его.
- Заблудились, сэр? Вам сюда.
Шенвер похлопал официанта по плечу и попытался обнять за шею.
- Отлично. Пойдем выпьем. Мне эти люди не нравятся.
Они исчезли между столиков.
- К черту этот ресторан, Тони! - заявил Малверн и угрюмо устелился на оркестр. Внезапно его глаза заблестели.
