Йован пьян и просто рассказывает ему свой социопатический взгляд на вещи. Но может, так всё и устроено. Нерадужно.

– Хочешь поговорить про того парня? – осторожно спросил его Йован, пока они курили на улице.

– Не особо, – Лиаму не удалось отказаться от предложенной сигареты.

– А я все равно расскажу. У тебя лицо, как будто ты ребёнка застрелил. Оборотни обычно живут в резервации, чтоб такого не было. Его звали Бен, вроде. Ни семьи, ни детей. Обычный мужик. Плохо адаптировался к своему статусу. Проклятье застигло его уже за тридцать. Как болезнь. Они себя не контролируют, когда обращаются. Совсем. Он бы убил меня и потом Криса. Целенаправленно охотился. Выбора не было. Ты ничего не мог сделать. Всех не спасти.

Они помолчали, Йован докурил и потащил его назад.

– Случай, конечно, крайний. Обычно псины уходят далеко в лес, охотиться и рвать зайцев или оленей, в городе им некомфортно. Ты же понимаешь?.. Нельзя было, чтобы он попал в город.

Ещё какое-то время они выпивали и вспоминали анекдоты. Получалось плохо. Лиам всё пытался уложить всё в какую-то мозаику, но она состояла из такого бесформенного и цветастого говна, что даже его «расширенному» сознанию было не под силу увидеть какой-то рисунок.

– А вот этот Кай, приятель твой. И Шваброс, или как там его… Вампиры, так? – вспомнилось Лиаму. – Всегда считал это бредом.

– Бред – это мои отношения с женщинами. Я за пивом, – Йован, шатаясь, ушёл до бара и спустя несколько минут вернулся с подносом, заставленным пивными бутылками.

– Тебе повезло, по этой теме я подготовлен. Диплом писал. Давно это было. Мы с братом, с юных лет на службе. Да и тема эта, можно сказать, личная.

– Личная?

– Да. Личная. Может быть, как-нибудь расскажу… – Йован скривился, словно у него внезапно заболел зуб, поменял мину на осуждающую и продолжил: – Во-первых, не называй их «вампирами». У них масса ублюдочных самоназваний, обычно что-то связанное с их комплексом боязни солнца, «дети ночи», к примеру. А мы называем их упырями, что куда лучше подходит их истинной сущности, чем это зассаное, киношное… «вампиры». Бу-э-э. Сраные киношники и любовые писаки вампирских новел украли у этого у этого набора звуков составляющую страха, которую испытывали наши предки тысячи лет назад. Вот послушай: геноцид. Террор. Психопат. Агония. Чума… Эти слова сочные и ёмкие, они передают эмоции или историю. А вот слово «вампир» – это теперь нечто вроде «радуги». Томное, готичное, сексуальное и совсем безопасное. Во-вторых, упыри, вообще-то, давно тут. Только мы доели, дотрахали и доубивали конкурирующие виды, и они явились. Мы не уверены откуда. Скажем – очень издалека. Но они смогли эволюционировать под местные условия. В-третьих, учитывая специфику их рациона, они всегда были неотъемлемо связаны с нашим обществом. Сейчас они держатся в тени, достаточно цивилизованы и гуманны. Но так было не всегда. Между нашими видами было немало мрачных и диких страниц истории. С упырей-то всё и началось. Часть из них решила, что это они высшая раса в этом мире, и что люди должны быть их рабами. И понеслась. Там где им удавалось захватить власть, начиналась жесть. Тысячи рабов распятых у дорог, храмы, построенные на костях и из костей, вроде того жуткого, в Париже, бассейны с кровью, варварские оргии, пытки и казни, младенцы в качестве сладостей, ну и тому подобное. Многие кровавые тираны на самом деле были из их братии. Но не все, к слову.

Йован помолчал и вытащил из-под рубашки серебряный крестик.

– А потом пришло христианство, и это сыграло нам на руку. Отношение к нечисти поменялось, Орден укрепился и дал отпор. Совершенные хищники ночью, днём они превращались в лёгкие цели и уничтожались массово. Кто похитрее, ушёл в подполье. Они привлекали наёмников среди людей, строили крепости, даже пытались организовывать свои профессиональные армии. И всё так же терпели поражение. Потому что в искусстве убийства мы их превосходим, – Йован смачно сплюнул на пол. – Да. Это Орден в средние века замутил Инквизицию и начал охоту за скрывающимися кровососами и почти уничтожил их всех. Выжили только умные и осторожные, пошкерились по углам. Но не сдались и что-то готовили. И тут всё поменялось. Тамошний глава Ордена, Андрео Вазари, сумел решить проблему с клыкастиками кардинальным способом. Серый Пакт, слышал? Хренов старый макаронник знал, что двери, ведущие в наш мир никак не перекрыть, он решил дать гостям выбор. Смог собрать представителей самых древних Домов в и даже так называемую Королевскую Семью. И сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. Им разрешалось кормиться кровью, при условии непричинения смерти или серьезного вреда здоровью людей. Ну, в большинстве случаев… Упыри должны были оставаться в тени и контролировать свою популяцию. Древние кровопийцы, которые ещё помнили свою свободную и роскошную жизнь с радостью приняли предложение. И начали резню среди несогласных.

Йован шумно выдохнул, его глаза горели. Эта тема его будоражила.

– Граничащее с безумием решение раскололо бы Орден, если бы не было таким гениальным и эффективным. Ещё при жизни Вазари, вампиры создали новое сообщество с железным порядком и законами, искоренив вампиров-анархистов. Одна из главных проблем Ордена была решена навсегда. А вампиры получили собственную нишу, где могли безопасно существовать. Со-существовать. Со временем они стали плодотворно сотрудничать с Орденом и помогать нам бороться с угрозами.

– То есть теперь они цивилизованные? – задумался Лиам.

– Да, вполне себе. Они гуманнее тех парней, которых ты валил в пустыне. Знаешь, мы-то тоже не так уж и давно стали цивилизованными.

– А что за Королевская Семья?

– Самая влиятельная из организаций из Домов вампиров. Они чётко следят за чистотой своей крови, не смешивают её с другими домами. Обращают только лучших представителей человечества, молодых и здоровых, которые ещё при жизни были знатью и имели состояние. И самое главное – голову на плечах. Теперь они живут в Австралии, подальше от своих многочисленных недоброжелателей. Аристократы-ночные серфингисты и любители кенгуру, нью-эдж, мать его. Не сильно интересные парни. Но влиятельные. Вот такие вот… кровавые пироги.

– И как они вообще? Похожи на нас? – нахмурился Лиам.

– И да, и нет. Сложный вопрос. С одной стороны все наши понятия они понимают, во многом ведут себя как люди и говорят как люди. Но с другой стороны, ты для них – поросёнок, и они убьют тебя, если захотят бекона. Это немного выносит мозг поначалу.

– И как они же питаются?.. Охотятся на людей? Вы это позволяете, что ли?! – не мог поверить Лиам.

– Да. Пока они ведут себя вежливо, и никто из людей не страдает. Им не нужно причинять вред, чтобы удовлетворить свои потребности. У них своя общественная система, есть свои старейшины, воспитатели, службы безопасности, шерифы и прочее. Если кто-то срывается с поводка – его просто ликвидируют без суда и следствия. Мы не лезем – они сами справляются. Но приглядываем.

– Понятно… С чем ещё мне предстоит столкнуться?

– Даже боюсь предположить. Разберёмся в процессе, брат! У нас на работе возможно всё, в прямом, курва, смысле этого слова. Не всё так плохо и мрачно, не парься. Бывают и светлые моменты, – впервые улыбнулся Йован и они выпили.

– Выглядел как человек. После, – вздохнул Лиам.

– Именно так, Лиам. Все они люди. Проклятые, затерянные, больные, опасные, воняющие, жалкие. И многие нелюди – тоже люди.  Твоя работа защищать их всех от зверей. Таких, как сегодня. И то, что тебе плохо от этого, делает тебя человеком. Ты нормальный парень. Спасибо, что спас мою шкуру. Не хворай.

Йован неожиданно встал и, не прощаясь, вышел из бара.

***

– Как прошел мой первый день?.. Сложный вопрос. У меня не было времени на анализ происходящего. Нам, правда, нужно обсуждать всё это?

Прошла неделя, и Лиам оказался на приёме у местного психолога, красивой и тёплой женщины чуть за тридцать. Мадалин. Если, конечно, это её настоящее имя.