– Мы придаем большое значение физической подготовке, но не было никакого повода, чтобы девочки спустились по веревке, как какие-то циркачки, вместо того чтобы сойти по лестнице! Наконец, мы не этому их учим.

– А чему? – спросил алхимик.

Неожиданно директриса сильно покраснела.

– Это не имеет значения. Вернемся к делу: как Мария, так и Наталия в принципе уже окончили школу, сейчас они помогали учителям и, кроме того, принимали участие в занятиях… – Она сделала беспомощный жест. – Одним словом, они могли выходить и возвращаться в любое время.

– Понятно, они принадлежали «Золотому дворцу»?

– Мы готовили их для этого, – возмутилась Клара Росси. – Они еще не подписали ни одного контракта.

– Вернемся к их занятиям…

Рудницкий не закончил, поскольку подчиненный пихнул его локтем. Он в замешательстве закашлялся, Маевский выполнил жест, означающий что-то похожее на «не сейчас».

– Ну хорошо, – буркнул он. – Вы разговаривали с Косцельским? Он знает что-либо о погибшей любовнице?

– Перекинулись парой слов. Я была занята формальностями: давала показания, опознавала тело, а потом исчезли Наталия и Мария. Косцельский утверждает, что в последний раз видел Алису за неделю до трагедии.

– Это правда? А что с контрактом?

– Бывает, что клиенты нуждаются в компании красивых женщин только в определенных обстоятельствах, например, во время бала или светского мероприятия. Часто они не хотят, чтобы девушки находились с ними целый день.

– Я не понимаю…

Клара Росси забарабанила пальцами по столешнице.

– У некоторых есть специфические предпочтения, например, они предпочитают мужчин, а не женщин, – пробубнила она. – Так что роль девочек состоит только в отвлечении внимания от их истинных наклонностей. Другие, в свою очередь, заводят опасные романы, опасные в прямом смысле этого слова, например, с замужними. Им также нужна помощь с нашей стороны. Иногда это вопрос статуса… И в заключение: мы не осуждаем, а приспосабливаемся к пожеланиям клиентов. И да, связь с Косцельским не была страстным романом, хотя я не знаю всех деталей, мы не разговариваем без необходимости о тайнах будуаров.

– Вы подозреваете его? – спросил Маевский.

Женщина ответила не сразу, подперла голову рукой, глядя куда-то вдаль.

– Скорее нет, – ответила она. – Я не ощутила в нем не только насилия, но и страсти. Конечно, я иногда ошибаюсь, но меня редко подводит интуиция.

– А не могли бы вы дать адрес этого графа?

– Конечно, Косцельский содержит pied-à-terre[2] в Краковском предместье. Вы будете информировать меня о ходе расследования?

– По мере возможности, – пообещал алхимик.

Директриса проводила их к выходу, словно черпала утешение в их присутствии. Рудницкий чувствовал на себе ее взгляд, пока они не отъехали.

Слуга графа Косцельского, молодой тридцатилетний мужчина с высокомерным выражением лица, с явным пренебрежением положил визитку Рудницкого на поднос, после чего исчез за дверями, оставляя гостей в прихожей. Алхимик поджал губы, похоже, ни его титул, ни положение магистра гильдии не произвели на слугу впечатления. Проходили минуты, наконец нетерпеливый Рудницкий направился к выходу. Но до того как он успел коснуться дверной ручки, из глубины помещения раздался гневный крик в сочетании со звонкой пощечиной, и в прихожую выскочил слуга. В этот раз он с ужасом в глазах поклонился. Покрасневшая щека говорила о том, что ему сделали выговор, не заботясь о деликатности.

– Господин граф просит, – произнес он.

Граф Альберт Косцельский принял алхимика в домашнем костюме и, извинившись за поведение слуги, пригласил к столу.

Высокий, стройный, с чувственной улыбкой на губах, он мог нравиться женщинам. Гладкая кожа, правильные черты лица и густые, зачесанные назад волосы делали его красивым, а его сдержанные, четкие движения выдавали в нем хорошего фехтовальщика. Алхимик оценил его возраст как не больше сорока.

– Чем могу служить, ваше превосходительство? – спросил хозяин, как только служанка подала чай.

– Информацией, – лаконично ответил Рудницкий.

– Речь о бедной Алисе? – догадался Косцельский. – Что ж, мы не были с ней близки, я подписал контракт едва ли месяц назад.

– Что вы можете о ней сказать?

– Красивая, милая, умная, – равнодушно перечислил Косцельский. – Сначала была полна энтузиазма, потом охладела, словно что-то стало занимать ее больше. Что-то помимо контракта, – подчеркнул он. – Мы начали реже встречаться, в последний раз я видел ее за несколько дней перед смертью.

– А что насчет ее поведения? Вы не заметили каких-то необычных эмоций, страха, например?

– Нет, ничего, кроме того, что я уже сказал.

– А к кому она обратилась бы за помощью в случае неприятностей?

– Точно не ко мне, – решительно сказал граф. – Как я уже говорил, наши отношения были чисто профессиональными. Сначала я надеялся на что-то большее, но через пару недель Алиса сама определила дистанцию между нами, словно хотела дать понять, что ее не интересует ничего больше, кроме формального выполнения контракта, поэтому… – Он развел руками.

– Почему вы воспользовались услугами «Золотого дворца»? Думаю, не вам жаловаться на недостаток внимания со стороны представительниц прекрасного пола?

В глазах Косцельского появилось раздражение, которое сменилось нетерпением.

– Я спрашиваю не из простого любопытства, – предупредил алхимик. – Решить это дело и в ваших интересах.

– И почему же это? – поднял брови граф.

– Вам известно, как именно умерла Алиса?

– Нет, не совсем. Госпожа Росси только сказала, что какой-то сумасшедший лишил ее головы.

– Может, и сумасшедший, но прежде всего – маг, и, кто знает, не один ли он из Проклятых. На ее теле были оккультные знаки. Трудно сейчас утверждать, что убийцу будут интересовать только молодые женщины.

Лицо Косцельского окаменело, но легкое, едва заметное подергивание правой руки, словно он сдерживал желание потянуться за оружием, сказало Рудницкому, что его собеседник явно обеспокоен.

– Я думаю, что, если что, я справлюсь.

– Конечно, вы справитесь, граф, – согласился с ним алхимик. – Вы лучше кого-либо знаете свои возможности. В таком случае благодарю за потраченное время, и позвольте мне…

– Ладно! – прервал его Косцельский. – Ладно. Это не секрет. Возможно, мои мотивы покажутся вам поверхностными, но в них нет ничего предосудительного.

– Я не собираюсь вас осуждать, – заверил Рудницкий. – У меня и правда нет для этого причин. Я просто хочу как можно быстрее решить это дело и избежать новых убийств.

Косцельский прополоскал рот чаем, после чего отодвинул чашку.

– Остыл, – буркнул он. – Сейчас трудно найти хорошую прислугу. Но вернемся к делу: у меня нет оснований жаловаться на отсутствие интереса со стороны женского пола, однако подписанный контракт с девушкой из «Золотого дворца» – это своего рода возвышение. Вы знаете, что они отказывают некоторым претендентам?

Алхимик кивнул.

– Каждый, кого принимают, получает что-то такое. – Граф продемонстрировал цепочку от часов.

Лишь через мгновение Рудницкий заметил, что к тяжелой золотой цепочке прикреплен кулон в виде купидона.

– Это уникальная вещь, которую трудно подделать, – заверил Косцельский.

– Прекрасная вещичка, – признал алхимик.

– Его ценность не во внешнем виде, а скорее в значении, какое ему приписывают. Это что-то вроде пропуска, а также свидетельства нравственности, – произнес граф. – Все знают, что «Золотой дворец» безжалостно отбрасывает особ с социально неприемлемыми отклонениями, а точнее, с большинством таких отклонений, венерических заболеваний и без соответствующего состояния. Этот кулон – это ключ, открывающий много дверей, даже если речь идет о мимолетном романе или постоянных связях, не исключающих женитьбы. Вот причина, по которой я подписал контракт, – закончил он.