Я уже не контролирую ситуацию. Просто наслаждаюсь ее вкусом, позволяя завладеть моим телом и мозгом. Все, что происходит дальше, происходит на уровне инстинктов. Я ласкал ее грудь, срывая стоны, на которые отвечал сам. Чем больше я пробовал ее на вкус, тем глубже тонул в ее сладости.

Хочу видеть ее, когда дело дойдет до секса. Переворачиваюсь и тяну ее за собой. Думал смогу вернуть контроль, но хрен. Между ног у нее так горячо, а когда мои руки добираются до кожи между чулками и трусиками, я просто едва сдерживаюсь, чтобы не кончить. Что-то шепчу в свое оправдание, но Алексеевой все равно на мои слова. Она трется об меня так, что моя выдержка уже на нуле. Наше дыхание перемешано, стоны перепутаны, мозги расплавлены, мои так точно.

Даже не понял, как сорвал с нее трусики. Между ног у нее жарко и влажно. Она течет только от моих прикосновений. Проникаю в нее пальцами и понимаю, что девочка готова принять меня. Приподнимаю бедра вместе с ней, что бы стянуть штаны, а Даша в ответ трется так, что я даже боюсь не выдержать это безумие. Через мгновения она полностью станет моей, потому что мне уже не остановиться.

- Сейчас, сейчас, моя девочка! – шепчу, и сразу же замираю.

Я молился, что бы звонок в дверь мне показался. Но Даша замирает тоже, что может означать только одно. Кото-то осмелился прервать наше сумасшествие.

Идя к двери, как никогда был готов к убийству.

За дверью довольный Соколов.

Я настолько зол, что готов набить ему морду, но вместо этого молча впускаю его в квартиру, забыв, что на тахте оставил полураздетую Дашу.

Когда мы входим в гостиную, девушка уже успела немного привести себя в порядок. Хотя чулки съехали, на тахте рваные трусики, ее щеки раскраснелись, волосы растрепались, и при всем при этом она выглядит так сексуально и порочно. Напряжение в штанах не отпускает меня ни капельки. Я готов наброситься на девушку, а она краснеет, и явно не передо мной. Осознание того, что всю эту картину видит Соколов, выбивает во мне воздух.

Мы не однократно зависали с ним и девочками в одном помещении. И трахали шалав одновременно, даже менялись ими в процессе, но сейчас я не хочу делиться эти зрелищем ни с кем, даже с ним. Это должно быть только для меня. И я настолько ошарашен этой мыслью, что не могу вымолвить ни слова, чтобы привлечь внимание Соколова и дать девушке привести себя в порядок.

Соколов понимает, что прервал нас на самом интересном месте. Этот обломщик хренов еще и прикалывается, но все-таки тактично отворачивается и дает Даше возможность сбежать в ванную.

Мы проходим к бару и мне приходится приготовить всем кофе, чтобы хоть как-то отвлечься от мысли все-таки набить морду Соколову.

- Бля, ну извини!

Соколов не дурак, и понимает, что я на взводе.

- Заранее приношу извинения, если все-таки не сдержусь и заряжу тебе.

- А в обратную?

Соколов тот еще вояка и сдачи от него получить как раз плюнуть. Но сейчас меня это вообще не пугает.

- Похер. Ты даже себе представить не можешь, что ты мне обломил.

- Макс. Ты придурок. Игнатов ее в клочья порвет, от нее места живого не останется. А ты везешь ее к себе и всю ночь кувыркаешься с ней, не думая ни хрена, ни о чем.

- Между нами ничего не было.

- Вижу, я как не было. – Соколов кивает на мои бедра.

Я опускаю глаза вниз. Штаны, по-прежнему, выпирают и вдобавок к этому на них мокрые пятна. Я понимаю, откуда они и просто не сдерживаю стон. Эта девчонка убьет меня.

- Вот именно. Было бы, - я киваю на свои штаны, - я бы не хотел тебя убить, - а затем меняю тему, - Игнатов в курсе, что она здесь?

Кофе готов и я глотаю горячий напиток, чтобы хоть немного снять напряжение.

Соколов ухмыляется, но больше не лезет в наши с Дашей дела.

Я знаю, что он меня осуждает. Я сам знаю, что косячу шаг за шагом, но с Алексеевой у меня не получается адекватно мыслить. А после сегодняшнего утра я вряд ли от нее отстану. Хочу видеть ее в своей постели, и думаю, что ни один раз.

- Ну, думаю, да. Если он про вас в клубе узнал через пару минут, то и о том, что ты ее забрал ему явно сообщили. Правда, он виду не показал. Домой уехал с той блондинкой, даже не захватив Дашкины вещи.

Матвей кивнул на сумку, которую принес. Я только сейчас заметил.

- А говоришь, в клочья порвет.

- Игнатов слов на ветер не бросает. Сам знаешь. Да и Даша с ним давно. Я не знаю, что их связывает и чем он ее держит, а держит он ее точно. Она его игрушка и он не позволит играть в нее всем подряд безнаказанно. А ты сейчас играешь, причем по своим правилам.

Когда Соколов становился таким правильным и начинал давить на мое благородство, я чувствовал себя подонком, хотя пока что еще не сделал ничего предосудительного.

- Осмелюсь заметить, что я Дашу не насилую. Все что между нами происходит, все на добровольной основе.

- И че, ты собираешься поиметь ее и бросить? – Соколов смотрел прямо в глаза.

- Ну, не жениться же мне на Алексеевой. Она не лучше и не хуже других. Задница у нее охеренная, не более.

По поводу Даши у меня действительно не было никаких планов. Рядом с ней я всегда импровизировал. Единственное в чем я был сейчас уверен, в том, что хочу ее. Это все в чем я мог признаться Матвею. А то, что рядом с ней мне было легко и спокойно, я предпочитал скрывать даже от себя.

- У вас богатых всегда так. Играете оба с девчонкой, а то, что, она чувствует вам похер. Привыкли, что вам все поклоняются. Противно, что ты такой же.

- Ой, Робин Гуд, не ной. Не обижу я твою Дашу. Буду ее рыцарем!

- На хрена?

А вот тут я удивился.

- Матвей, ты че от меня хочешь?

Матвей подозрительно молчит. Потом не глядя в глаза выдает:

- Давай я сам все разрулю. Сам буду ее рыцарем.

- Да х*й там. Это моя сказка и принцесса значит моя, - я отвечаю прежде, чем успеваю понять смысл сказанного другом.

У нас с ним никогда не было разногласий с девушками. И вообще у нас были разные вкусы. Но сейчас в мою душу закрались сомнения. Неужели Соколов не равнодушен к Даше? И, кажется, мне неприятно это осознавать.

Я испепеляю взглядом друга, потому что даже в мыслях нет делиться Дашей с Соколовым. Матвей изучает меня, уголки его губ подрагивают, и мне хочется, чтобы его интерес оказался всего лишь шуткой.

- Как же, задница у нее охеренная. А вот тут ничего не задето этой задницей? – Матвей рассмеялся и ткнул пальцем в мою грудь в районе сердца.

Я с облегчением выдыхаю, смотрю на свою грудь и понимаю, что Матвей только что развел меня. Но мне не обидно. Только немного страшно. Страшно, что, кажется, Соколов был прав и страшно, что он об этом догадался, хотя я сам от себя все скрываю.

Додумать я не успел. К нам присоединилась Даша. Вроде у нее было время, чтобы успокоится, но она возвращается злая как фурия, нервничает, но от кофе не отказывается.

Я сразу заметил грязную чашку в раковине. Похоже, эта девочка еще и кофеман, и в моей квартире пьет его уже не в первый раз. Эта мысль приятно греет душу.

Стоит нам встретиться взглядами, как все разумные мысли покинули мою голову. Вижу как Даша, снова закрывается и отдаляется от меня. Она разрывает зрительный контакт и скользит по моему телу вниз.

Боже, она видит последствия нашей страсти. И готова провалиться под землю от стыда. Мне хочется ее обнять и спрятать от всего мира, но еще больше мне нравится дразнить ее. Нравится, когда она становиться живой, настоящей. И, конечно, не упускаю такую возможность.

- Кто-то так хотел меня, что промок до неприличия.

Я настолько поглощен этой девчонкой, что забываю о присутствии Матвея. Судя по краске, залившей ее лицо, она про него не забывала. Матвей как джентльмен чуть ли не признается в любви от моего имени, и теперь я готов провалиться под землю.

И почему я сразу не врезал Соколову?

Но Даша берет себя в руки и, справившись с волнением, отправляет меня в нокаут. Она прямо отказывается от моей кандидатуры, мотивируя отказ моей отстойной задницей, и схватив сумку, снова нас покидает.