Видя мою нерешительность, Олег сам взял мою руку и вложил в нее свой член, который уже был не таким вялым, как раньше.

- А теперь проведи языком.

Понимала, что мне придется идти до конца, но никак не могла перебороть отвращение. Олег протянул руку и, обхватив меня за затылок, притянул мою голову к своим бедрам.

- Даш, давай уже! – прорычал он. – Ты же не хочешь, что бы я заставил тебя это сделать.

Я зажмурилась и, проклиная Игнатова, на чем свет стоит, коснулась языком прохладной кожи. Не почувствовав тошноты или брезгливости, робко провела языком вверх от основания до головки. Игнатов шумно вздохнул. Я повторила движение. Игнатов повторил вдох. Его член в считанные секунды стал твердым и увеличился в размерах. Я продолжала его лизать, Олег продолжал судорожно глотать воздух.

И все бы ничего, но Олег попросил:

- Возьми его в рот.

Теперь шумно вздохнула я.

- Даааш, - интонации Игнатова были тягучими, он получал удовольствие.

Мысленно пожелав себе удачи, я обхватила головку губами и втянула ее в себя. Я ждала рвотных позывов, но ничего не произошло. Олег толкнулся бедрами мне навстречу, проникая глубже в рот. Дальше процесс пошел как по маслу. Хотя мои движения были нескладными и неумелыми, я все время останавливалась, но, тем не менее, заставляла Игнатова стонать.

С непривычки мои щеки быстро онемели. Игнатов же обхватил мою голову руками и толкнулся так глубоко, что тошнота подкатила к моему горлу. Запаниковав, я вырвалась и отстранилась от его бедер:

- Я не могу!

- Хорошо, больше не буду. Просто смотри на меня, - прохрипел Олег, притягивая меня обратно.

Как и обещал Олег, проникать глубоко в горло не стал. Его движения были короткими, сильными, но не глубокими. Мы смотрели друг другу в глаза. Игнатов отрешенно, я испуганно.

Что Игнатов кончил, я поняла, когда почувствовала в горле горячую жидкость. Меня затопила волна ужаса и отвращения. К такому я была не готова вообще. Глотая и одновременно пытаясь выплюнуть его сперму, я закашлялась. Рвотные позывы заставили меня содрогнуться. Я вскочила и молниеносно побежала в ванную обниматься с унитазом.

Меня все-таки вырвало. Слезы брызнули из глаз, и, стараясь не разрыдаться, я зажала рот рукой.

Трясущимися руками включила воду и лихорадочно принялась полоскать рот. От страха я даже не чувствовала вкуса, но во рту было противно. Выдавив зубной пасты на палец, я натерла зубы. Мятный вкус немного заглушил тошноту.

Уже потом, приведя себя в порядок, я уверенно вышла в гостиную. Возможно, Олегу не понравилась моя реакция, но мне было плевать точно так же, как ему было плевать на меня.

Игнатов стоял около окна, одетый в спортивное трико. На столике лежало несколько пятитысячных купюр. Я надела свое платье, и молча вышла из квартиры, не прикоснувшись к деньгам. Мне сейчас было так плохо, что никакие деньги не смогли бы стереть воспоминания о моем первом оральном сексе.

Игнатов на мой уход даже не обернулся. А позже, когда я уже ехала в такси, на мой телефон пришло сообщение о пополнении баланса на двадцать тысяч Игнатовым. Мне оставалась только радоваться, что мои услуги оплачивались, как элитной проститутке. Хотя дешевая, элитная – для меня это уже не имело значения.

Потом, спустя время, я научусь доставлять Игнатову удовольствие, не содрогаясь в приступах рвоты, пряча свое отвращение глубоко внутри себя. Научусь быть послушной. Научусь мириться с его действиями. А сейчас меня трясло от ненависти к нему. Плакать уже не хотелось. Да и сколько можно? Мне, кажется, я уже растратила весь запас своих слез на годы вперед.

На следующий день Игнатов вел себя так, словно между нами ничего не произошло. Не было его измены, не было его изощренного для меня наказания за разговор с Яроцким. Его не интересовало, почему я отказалась от денег.

Главное, что бы все видели, что я его игрушка. И если раньше я была заинтригована его интересом ко мне, то теперь была уверена, что я всего лишь очередная игра для избалованного мажора.

Мне как самой обычной девушке, которая мечтала о любви, хотелось высказать ему свои обиды, накричать, но у меня не было такой возможности. Я радовалась, что я не влюблена в Игнатова, иначе мое сердце не выдержало бы такого отношения к себе.

Я молчала, Олега устраивала моя покорность. На таких условиях мы продолжали соблюдать наш договор. Я была девушкой Игнатова, он платил мне деньги, которые я ненавидела не меньше, чем самого хозяина этих бумажек. Конечно, можно было быть гордой и отказаться от его финансового содержания, но Игнатов пользовался мной по полной программе.

Родителям я продолжала лгать про работу в универе с хорошей зарплатой и свободным графиком. Они не могли нарадоваться на свою дочь. И учится, и работает. А я как примерная дочь, отдавала часть денег родителям на оплату коммунальных услуг, а остальное тратила на себя и Вику, незаметно подсовывая ей сувениры. Старалась сильно не шиковать, чтобы не привлечь внимания мамы и папы. И пока мне это удавалось.

Олегу нравилось ставить меня на колени и заставлять дрожать от отвращения. Слава Богу за рамки адекватности его просьбы не выходили. Да и не часто он это делал, иначе я бы сошла с ума. А со временем его интерес и к моему телу начал угасать. Я реже ездила к Игнатову. Я понимала, что он находит удовлетворение на стороне. Прямых доказательств у меня не было, но это было где-то на уровне инстинктов. Любая женщина в силах заметить появление соперницы, а в моем случае соперниц-одноночек.

Игнатов часто брал меня на тусовки и вечеринки, проводил со мной время, а потом отправлял меня на такси домой, не приглашая меня на утреннее кофе. Встречались мы уже в универе. И все шло как раньше. А еще я видела взгляды этих кукол – обещающие зазывные. И видела его – оценивающие. Раньше он не позволял такую вольность. Ни себе, ни девочкам. А когда я все же к нему приезжала, то наш секс был более нежным и медленным. Игнатов наслаждался мной.

Были ли мне обидно, когда поняла, что Олег ходит на сторону? Совсем чуть-чуть. Чисто женская особенность. А в остальном я была этому рада. У меня появилось больше свободного времени, которое я стала проводить с семьей и Крис.

Другие тоже знали, что Олег мне изменяет, но все молчали. Даже, узнав о первой его измене, мне никто ни слова не сказал. Просто смотрели косо. Ну, так все и до этого не отличались прямыми взглядами. Пальцами в меня не тыкали. А больше мне ничего и не надо было.

У меня даже появилась надежда, что Игнатов, может быть, меня отпустит. Что бы приблизить день своей свободы, я даже завела календарь, в котором усердно зачеркивала каждый прожитый день рядом с Олегом. Зачеркнутые дни складывались в недели, а недели в месяца. Время шло, а Игнатов продолжал держать меня рядом с собой, с каждым днем вырабатывая во мне привычку, быть его игрушкой.

Что бы не думать о печальном и грустном, я все свои силы отдавала учебе. Именно она отвлекала меня от самокопания и самоедства. Именно она отвлекала меня от медленного течения времени. Осень мне казалась бесконечной, и когда выпал первый снег в середине декабря, я радовалась, как ребенок.

У меня наконец-то появилось новогоднее настроение. Что бы как-то забыть про Игнатова, я с головой ушла в приобретение подарков для родных и близких. Благодаря ему, в этом году средства позволяли мне сделать хорошие подарки. Тем более я еще ни разу не пользовалась предложением Игнатова, совершая покупки, которые он оплатит. В моменты злости на него, хотела в знак мести потратить приличную сумму на какие-нибудь пустяки, но всегда одергивала себя. Достаточно и карманных расходов, из-за которых мне приходилось чувствовать себя продажной и падшей.

Когда намекнула Олегу, что хочу кое-что купить, он, не задумываясь, выдал мне карту с пин-кодом. В чем, в чем, а в сообразительности и жадности упрекнуть его нельзя.

Поучив в руки карту, дала волю фантазии. Денег не жалела, даже Олегу прикупила дизайнерский кожаный ремень. Стоил он недешево, но это вам не стеклянный шар.