Пауза, безмолвие. Идёт к распятию – Томас тенью за ним. Сыромятный тихо смеётся.

СЫРОМЯТНЫЙ. Да ведь я же сам спасусь и воскресну. И ещё поглядим, кто доплывёт до того берега! Ну-ка, помоги мне? Нет? Не хочешь?.. Ладно, понесу один, если никто больше не хочет.

Поднимает распятие, взваливает на спину – распятый с другой стороны. Тяжело, горбится, несёт к выходу.

СЫРОМЯТНЫЙ. Ничего, что тяжёлый. Зато плыть надёжно. Эта лодка не опрокинется, не потечёт. Только бы донести, только бы донести…

Несёт, гнётся и следом – молчаливая тень жертвы.

Занавес

Комедия абсурда в двух действиях

МУРОМЕЦ, президент компании, 55 лет.

МОНИКА, его жена, бывшая секретарша, 22 года.

ПАНИ ЯДВИГА, его тёща, неопределённого возраста.

КВАСНИКОВ, начальник службы безопасности, 33 года.

Двухкомнатная «хрущёвка» на первом этаже. Часто пушечным выстрелом хлопает подъездная дверь, на что никто из домашних не обращает внимания. В передней огромный вазон – то ли пепельница, поскольку сюда стряхивают пепел, то ли ваза для цветов по семейным праздникам. Пока из него торчит ложка для обуви, чей-то ботинок и засохшая ветка.

Входит МУРОМЕЦ с матрацем под мышкой. Открыл дверь своим ключом, разулся, достал из пакета тапочки. ПАНИ ЯДВИГА с привычками старой барыни, но по-воровски, примеряет шорты, майку и прочие тряпки, красуется перед зеркалом и одновременно смотрит телевизор, который постоянно включён. Рядом – два огромных полураспотрошённых чемодана. Бельё, зонтик от солнца, пляжные шляпки – будто бы собирается в жаркие страны. Иногда плохо слышит, но видит сквозь стены – это её нормальное состояние. МУРОМЕЦ гасит окурок в вазоне, крадётся мимо её двери к комнате, где МОНИКА пылесосит полы. Мама с дочкой примерно одинакового телосложения. Стучит.

МОНИКА (устало). Не заперто, входите…

ПАНИ ЯДВИГА (громким шёпотом, через дверь). Вы бы прислугу из отпуска вызвали! Жена с утра до вечера в грязной работе, не стыдно? А ещё президент! В каких условиях содержите мою дочь? Она что вам, рабыня Изаура? Женились на молоденькой, так будьте добры обеспечить быт! И не только быт… Жалоба на вас, ничего не можете… обеспечить!

МУРОМЕЦ. Я все могу… обеспечить!

ПАНИ ЯДВИГА. Тогда входите ко мне, я посмотрю! Что вы можете…

МУРОМЕЦ (стучит). Между прочим, у нас с женой есть семейные тайны! Которые вас не касаются!

ПАНИ ЯДВИГА. Меня всё касается! Что касается… моей дочери!

МУРОМЕЦ (себе). Ведьма. Чтоб ты сдохла… Что ты можешь понимать в любви?

ПАНИ ЯДВИГА. О, в любви я всё понимаю! Можно сказать, век свой коротаю во имя любви!.. Кстати, я собираюсь на приём в посольство Гвинеи Бисау. Не посоветуете, что мне надеть?

МУРОМЕЦ. Набедренную повязку!

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, это бы замечательно!.. Но боюсь, будет выглядеть несколько экстравагантно… Посмотрите, вот такой наряд подойдёт?

МУРОМЕЦ (в негодовании, толкает дверь плечом). Открой, дорогая! Это я! Пожалуйста, поскорее. Иначе я твою маму…

МОНИКА. Кто там? Ну что ломитесь?

ПАНИ ЯДВИГА (всё через дверь, вдруг как часовой). Что у вас в руках? Отвечайте!

МУРОМЕЦ. Это?.. Это мои личные вещи!

ПАНИ ЯДВИГА. Я вижу: у вас матрац! Который пора выбросить на помойку!

МУРОМЕЦ. Да, матрасишко поношенный, но двуспальный. И обладает ортопедическими свойствами.

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, вы ещё и инвалид?

МУРОМЕЦ. Поясницу ломит… Как говорят, если утром проснулись, и у вас ничего не болит, значит вы умерли.

ПАНИ ЯДВИГА. Только покойников в доме не хватало…

МУРОМЕЦ. Пока вилла в ремонте, буду жить у вас. Мы так с Моникой договорились. Она мне дала ключ.

ПАНИ ЯДВИГА. И это все ваши вещи?

МУРОМЕЦ. А зачем их туда-сюда таскать? Взял свой любимый матрасишко, тапочки вот…

ПАНИ ЯДВИГА. Что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. В каком? (Хлопает себя.)

ПАНИ ЯДВИГА. Во внутреннем, во внутреннем…

МУРОМЕЦ. Сюрприз для вашей дочки, пани Ядвига!

ПАНИ ЯДВИГА (себе). Сюрприз… Будто я не вижу, какой там сюрприз… (Громко.) Я просила вас, не называйте меня так!

МУРОМЕЦ. Хорошо, баронесса, а как?

ПАНИ ЯДВИГА. Мама!

МУРОМЕЦ. Мама?..

ПАНИ ЯДВИГА. Так что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. Билеты, турпутевки… мама! У нас свадебное путешествие!

Моника услышала, вылетает из комнаты, виснет на шее Муромца. Тот подхватывает её на руки, кряхтит – спина болит. Пани Ядвига снова переодевается, швыряет вещи в чемодан.

МОНИКА. Мой президент! Мой император! Всемогущий!.. Как я счастлива! Наконец-то мы едем в свадебное путешествие! Я так долго ждала этого часа!.. (Шёпотом.) И заставила маму собирать вещи! Две недели укладывает чемоданы!

ПАНИ ЯДВИГА (громко). Император!.. Полюбуйтесь на него!.. Нашла императора… Да разве нынче есть императоры? Мыльные пузыри! Вот я помню настоящих! И президентов, и императоров…

МОНИКА. Мама, ты собрала вещи?

ПАНИ ЯДВИГА. Собрала!.. Когда мне исполнилось двадцать два!.. И я отправилась в круиз, на пароходе «Титаник»… Вот там был настоящий… президент!

МОНИКА (ласкаясь к мужу). Мама, но он же утонул!

ПАНИ ЯДВИГА. Кто утонул?

МОНИКА. «Титаник»!

МУРОМЕЦ (шёпотом). Она раньше просила, чтоб называл её пани Ядвигой, теперь требует, чтобы мамой. Но ты пойми, Моника, я не могу…

МОНИКА. Дорогой мой… Не обращай внимания!

МУРОМЕЦ. А почему её так зовут – пани Ядвига? Она что, полячка?

МОНИКА. Да что ты, милый!.. Она всю жизнь ходит на посольские приёмы, а туда простых смертных не пускают. Она и назвалась польской баронессой. А сама языка не знает, зато великолепно говорит с акцентом. И меня назвала на польский манер – Моника! Своё имя терпеть не могу… Впрочем, может, и правда баронесса, не знаю. Прошлое моей мамы покрыто мраком.

ПАНИ ЯДВИГА. Да-да, я вспомнила! Это был не «Титаник»! Пароход назывался «Атлантик»!.. Но тоже утонул!.. На нём был один мужчина! Да… Ах, какой это был мужчина!.. Сначала плыл впереди меня, потом стал отставать… Обессилел, бедный. Я ему кричала – не опускайтесь на дно! Вы столько уже проплыли! Вон уже скоро берег!.. Он не слышал. Или не понимал – я же кричала на английском. Видела только его прощально поднятую руку над волнами!.. А на «Титанике» был совсем другой мужчина, капитан. Его звали сэр Эдвард Джон… (Плачет.) Сэр Джон, моя первая и страстная любовь… Много мировых тайн и загадок унесли мы с сэром Джоном на дно океана!..

МУРОМЕЦ. Сколько же ей лет, если она плавала на «Титанике»?

МОНИКА. Этого никто не знает… Не обращай внимания на её возраст, она телевизора насмотрелась и теперь заговаривается. Всё в голове смешалось… И всё-таки, дорогой, чтобы не ссориться, зови мамой.

МУРОМЕЦ. Как скажешь, моё сокровище!.. Надо же, два парохода утонули, а ей хоть бы что!

ПАНИ ЯДВИГА. Конечно же «Атлантик»! И не спорьте со мной… Большой такой, белый! И затонул в Индийском океане! Сел на рифы!.. И «Титаник» отлично помню!.. Говорят, сейчас хотят новый построить. Как только на воду спустят, обязательно поплыву!.. Да… А на «Атлантике» даже один президент находился, звали пан Станкевич! Бедный, утонул! Что-то тяжёлое вёз с собой, а чемодана бросить не захотел. Я ему кричала: «Пан Станкевич! Бросьте этот проклятый чемодан!»… Потом узнала, это был ядерный чемоданчик.

МОНИКА. А у нас какой теплоход? Мы не утонем? (Смеётся.)

МУРОМЕЦ. Что ты, дорогая! Совсем новенький лайнер! Небольшой и очень уютный. Команда в белых робах, официанты во фраках, сервис… «Милиционер Гвоздев».

МОНИКА. Мама, ты опять всё перепутала! Станкевич был депутат! Потом что-то украл и убежал в Польшу! (Мужу.) Какой милиционер?