– Вы лжете! Моя мама никогда бы не опустилась до вымогательства! – выплюнула я.

– Но кто-то же требовал деньги, да? Я помню, как однажды твоя мама позвонила с другого номера и сказала, что у нее сгорела квартира. Это случилось как раз после того, как она получила очередную выплату. Я не выслушал твою маму, послал ее и просто сбросил звонок. Потом она пыталась шантажировать меня еще, присылая сообщения с угрозами, но я махнул рукой. Мне надоело быть дойной коровой. Если в начале карьеры я еще боялся, что наружу выползет прошлая интрижка, то к тому времени я уже обзавелся связями, познакомился с грамотными адвокатами. Я написал твоей маме: «Хочешь обнародовать снимки? Валяй. Я подам на тебя в суд за клевету…»

– Я вам не верю!

Мартин Пирсман тяжело вздохнул:

– Не знаю, Кассандра, не знаю. Но за все эти годя я получил с десяток сообщений с угрозами. И ни в одном не было ни слова сказано о том, что Меган оставила ребенка.

– Это был кто-то другой. Не моя мама. Не. Моя. Мама! – упрямо повторила я и отмахнулась от Пирсмана, желающего возразить мне. – Как случилось несчастье вчера?

– Кажется, твоя мама желала кое-что сказать, когда символически слово передали собравшимся. Я сразу узнал ее. Я решил, что она собирается закатить скандал при прессе и дал знак своим людям, чтобы ее остановили. Мы не успели. Никто не успел. Мои люди не успели дойти до твоей мамы. Она не дошла до трибуны, упала, как подкошенная. Поднялся невообразимый шум и…

Я вскочила:

– Моя мама находится при смерти! А все, о чем вы переживаете, так это то, что поднялся сильный шум? Вы чудовище, Мартин Пирсман! Мне жаль, что вы – мой отец!

– Сядь, пожалуйста! – ледяным тоном произнес Пирсман. – Я не знаю, кто кого водил за нос. И если честно, это все давно в прошлом. У меня нет ни малейшего желания копаться во всем этом.

– Я узнаю правду! Моя мама обязательно поправится! И потом она сама плюнет вам в лицо, потому что вы лжете! – рыдая, выкрикнула я.

Мартин Пирсман поступил неожиданно для меня. Он потянулся ко мне и обнял, прижав к себе. Я пыталась вырваться, но он держал меня крепко.

– Если бы я знал, что у меня есть чудесная дочурка, я был бы повежливее с твоей мамой.

– Она просто хотела попросить о помощи! – всхлипнула я. – Даже не для себя…

– Тише, милая, тише!

Мартин Пирсман ободряюще похлопал меня по плечу.

– Как только твоя мама придет в себя, мы поговорим. Все трое. Спокойно. Без лжи и отговорок. Идет?

Я кивнула.

– Что говорят врачи?

– Врачи пока не дают никаких гарантий, – с сожалением произнес Мартин и отстранился от меня.

– Я хочу ее увидеть. Даже если она без сознания.

Мартин поднялся.

– Я договорюсь, чтобы тебя пустили к ней.

Я увидела свою маму, как того и хотела, но мне не стало ни капельки легче. Мамочка лежала бледная и без единого движения. Я ничего не понимала в показаниях приборов, только слушала мерное пиликанье приборов и смотрела, как бьется синусоида на экране. Я вышла из палаты, понимая, что моя жизнь полетела в тартарары. В никуда.

– Где вы остановились?

Я непонимающе посмотрела на Мартина. Он повторил свой вопрос. У меня не было сил даже на то, чтобы противиться.

– Мы приехали на трейлере. Провели несколько дней в дороге.

– Тебе нужно отдохнуть и переодеться. Я отвезу тебя.

Мартин повел меня в своей машине, поддерживая под локоть. Водитель сообщил, что супруга Мартина не дождалась его и уехала на такси.

Дорога до стоянки трейлеров прошла в гнетущей тишине. Я не понимала, как быть дальше. Мне нужно было час или два, чтобы прийти в себя. Но когда мы остановились у стоянки трейлеров, я поняла, что мне придется еще хуже.

Наш трейлер был разрисован граффити, а стекла выбиты.

Я растерянно бродила вокруг трейлера. Одна из местных женщин сочувствующе похлопала меня по плечу.

– Другим пришлось нелегче, – показала она на свой трейлер, тоже разрисованный. – Это был налет. Кто-то считает, что наш кочевой городок – это язва на теле города. Мы вызвали полицию. Нападавших задержали, но они уже успели навредить кому-то из нас. Извини…

Я отмахнулась и забралась в трейлер, оглядывая погром и глотая слезы. Не сразу я поняла, что стекло хрустит не под моими ногами.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Ты поживешь у нас, – решительно заявил Мартин Пирсман. – Забери отсюда все ценное.

– Нет! – вскрикнула я.

– Да, Кассандра. Я не могу оставить тебя жить в разбитом трейлере.

– Я не приму ничего от вас! – ощетинилась я.

– Пожалуйста, Кэс! – усталым голосом произнес Мартин.

Я молчала. Мне ужасно не хотелось быть должной Пирсману. Но в то же время я признавала правоту его слов. Потом Пирсман выложил последний козырь.

– Твоя мама не хотела бы, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности.

– Хорошо, – сказала я после секундного размышления. – Я соберу свои вещи.

– Я подожду тебя снаружи. А пока дам команду своим людям, потом трейлер оттащат в безопасное место.

Я быстро побросала в сумку свои вещи и приблизилась к машине. Мартин разговаривал с кем-то. Он был раздражен.

– Ты – часть семьи. Ты – мой сын. Нравится тебе это или нет!

Собеседник ответил Мартину. Видимо, что-то очень неприятное, потому что лицо Мартина сильно побагровело.

– Ты должен будешь прийти на семейный ужин. И нет… Я не прошу тебя подтирать сопли или водить младшую сестру на поводке, как ты выразился. От тебя требуется только одно: прояви уважение и поприветствуй нового члена нашей семьи. Все. Жду тебя к ужину. Ужин в семь часов!

Поневоле я поежилась. У меня полно неприятностей. Не хватало до кучи еще и неприязнь со стороны старшего брата.

Мартин отложил телефон и несколько мгновений думал, потом посмотрел на меня:

– Извини. Садись в машину, я отвезу тебя домой, чтобы ты привела себя в порядок и переоделась. Потом мы пообедаем.

Я согласно кивнула.

Но я не испытывала большой радости от того, что придется жить у Пирсманов.

Двухэтажный особняк Пирсманов был роскошным и поневоле внушал трепет. Мартин провел меня в гостиную. Навстречу нам спустилась Анна.

– Милый? – удивилась она, скользнув по мне взглядом.

– Анна, Кассандра поживет у нас, пока ее мать не придет в себя.

Анна хотела что-то возразить, но Мартин покачал головой.

– Не сегодня, пожалуйста. У меня тяжелые дни, и я не хочу тратить силы на ссоры и препирательства еще и с тобой.

– Проблемы с Бобби? – поинтересовалась Анна потеплевшим голосом.

– Да. У нашего великовозрастного сына очередной заход на период подросткового бунта. Ладно, давай обсудим это потом? Выдели Кассандре комнату, пожалуйста.

Анна поцеловала мужу в щеку и помедлила всего секунду.

– Я покажу тебе твою комнату, – сказала Анна в пустоту.

Я поняла, что эти слова были адресованы мне. Поэтому пошла вслед за ней. Анна поднялась на второй этаж и толкнула дверь одной из комнат.

– Гостевая спальня. Располагайся. Ванна в конце коридора, налево.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я, закрывая дверь.

С удивлением я отметила, что замок не поворачивается.

– Дверь не закрывается? – спросила я.

– Нет, – резко ответила Анна. – Не закрывается.

Я поморщилась. Объяснять причину мне никто не собирался.

Я привела себя в порядок и переоделась.

Как бы я ни старалась прикрыть след от засоса, мне это не удавалось. Оставался только один выход – намотать шарф на шею, но было жарко. Поэтому я кое-как замазала засос тональным кремом и спустилась.

Пирсман терпеливо дожидался меня в холле. Он отвез меня в ресторан, а потом решил, что мне нужно устроить экскурсию по городу. Только после того, как Мартин посчитал свой долг исполненным, он отвез меня к себе в дом.

Я рухнула на кровать, желая немного передохнуть. Однако бессонная ночь и тревожный день давали о себе знать, поэтому я уснула почти мгновенно и проснулась поздним вечером от стука в дверь.