– Ты высматриваешь ее? – спрашивает серьезно девушка, забывая про телефонную шалость.

– Тебя не касается.

– Да ты что, – фыркает, складывая руки на груди, – думаешь, я ничего не понимаю? – её голос звучит громче, – Она ведь опять пудрит тебе мозги, Дилан. Крутится вокруг тебя, привлекает внимание. А ты даешь ей это внимание, хотя она его не заслуживает.

Парень напрягается, сжимая челюсть, а глаза становятся темнее.

– Я делаю все, чтобы помочь тебе, но в итоге только жду. Жду, когда ты забудешь Кристин. Когда уделишь мне внимание. Когда отпустишь произошедшее с Сесилией, но, что-то мне подсказывает, что ее смерть тебя не так сильно волнует. Ты словно помешан на этой, —Эмили будто выплевывает это, не понимая, что от ее слов Дилан злится.

Он отводит взгляд от дороги. Смотрит на девушку, черты лица которой смягчаются. Она позволяет себе легкую улыбку, увидев злость и ошибочно рассчитав, что Дилан понимает ее агрессивный настрой в сторону Кристин и даже подхватывает его. Стоит ему напомнить о ее промахе, как к парню вернется былая ненависть, Эмили в этом уверена.

– Ты ведь помнишь, что Кристин предала тебя? – смахивает со лба волосы, водя пальцем по плечу Дилана, – Она ни во что не ставит твои чувства, и ты не ставь ее ни во что, – с улыбкой шепчет девушка.

Дилан резко перехватывает её руку.

– Тебе пора, – угрожающе хрипит О’Коннелл.

Возможно, в чем-то Эмили права, но она не осознает главного. Чувства не поддаются логике. Они стихийны и метаются от ярости к нежности, словно море в шторм. Они поглощают без остатка и, сколько бы люди не сопротивлялись, пока чувства есть, ты будешь испытывать боль, счастье, гнев, любовь. Весь спектр эмоций, и в большинстве своем он будет положительным. Если ты будешь сопротивляться, то сердце будет болезненно сжиматься в когтистых лапах судьбы, извергая кровь наружу. Поэтому просто стоит признать, что ничего не изменилось с тех пор, как она ушла. Кристин до сих пор в его голове. Со своей раздражающей улыбкой. Блестящими глазами.

В настоящее время

20:30

Желтый свет фонаря освещал охваченную мраком улицу. У заднего входа в полицию не было машин, поэтому мы стояли одни на тротуаре, окружив джип Дилана. Тишина стала оглушающей. Ветер невидимыми лапами забирался под косуху, заставив дрожать.

Парни смотрели на меня, затаив дыхание. А я на них, страшась произнести то, что изменит наш мир.

– Это Птица, – все-таки произнесла одними губами.

Люк схватился за голову и встревожено посмотрел на Дилана. Тот дернулся, словно получил пощечину.

– Интересно, – произнес голос, – она жива или я перестарался?

– Не делайте ей больно, – мой голос дрогнул. Глаза стало жечь от скопившихся в них слез. Я не успела смахнуть их, как из телефона раздался громкий хлопок, словно с силой закрыли дверцу машины, и слезы покатились по щекам.

Шаги. Я слышала, как шуршит под ногами галька. Птица шел размеренно, словно охотник, наконец-таки поймавший дичь. Он подходил к Кристин.

– Вы ведь не убьете ее? – все, что я была способна выдавить из себя.

Дилан резко поднял голову и попытался вырвать телефон. Грубо. Он практически оттолкнул меня, но Люк оттянул Дилана к машине. Держа друга за плечо, Люк попытался встать между нами и у него это получилось. О’Коннелл больше не стремился ко мне, в его глазах была пелена. Плечи дрожали от дыхания. Сжав кулаки, он вперил взгляд в небольшое здание рядом с нами.

– Мы рядом с гребанным участком! Они должны хоть что-то сделать, – прорычал Дилан, но Люк закачал головой:

– Там один охранник и то, он вырубился.

Глухой толчок. Громкое, срывающееся с губ дыхание. Стон. Звуки с телефона вновь накрыли меня, пока я переступала с ноги на ногу. В мозгу что-то напряглось, мысли суматошно проносились перед глазами, сравнивая звук со всеми возможными, как неожиданно ко мне пришло озарение. Это был удар.

– Не смей трогать ее! Гребаный ублюдок! – зашипела я, – Даже не касайся ее! Не трогай.

– Не приказывай нам, – неожиданно завизжали в трубку. Я отдалила телефон, сжав уши, но все равно услышала, – ты не в том положении, Алекс.

Дилан, с диким желанием в глазах, оторвался от участка и посмотрел на телефон. Ударяя кулаком о кулак, он жестом заставил вернуть телефон к уху.

Ладони потели от волнения. Что говорить? Что мне делать?

Приложив телефон обратно к уху, я прислушалась. Птица кряхтел, тяжело дыша, после чего послышались шаги и голос:

– Ты хочешь ее спасти, – он утверждал.

– Хочу.

– Тогда, найди убийцу Джона?

Я раскрыла рот, начав скулить:

– Только не это. Невозможно, даже полиция не в силах, как смогу я?

– Думай. Кто убил Джона? С кем ты общаешься? – провокационный вопрос, после которого по моим щекам вновь стекли слезы. Я прохрипела в ответ:

– Вы?

– Ошибаешься, – едко посмеялся Птица, – когда найдешь убийцу, напиши мне его имя и я дам адрес места, куда скину Кристин. Живую или мертвую, зависит от тебя, Алекс Саттон, – и он бросил трубку.

Руки обессиленно опустились вдоль тела. Истерика медленно протягивала ко мне свои кривые пальцы, сжимая их на горле.

– Где она? – ледяным тоном спросил Дилан.

– У Птицы, – ответила, хмурясь еще сильнее, – чтобы её спасти, я должна найти убийцу Джона.

– Что?! – воскликнули парни.

– Это какая-то уловка? – Люк напрягся, закачав головой, – Птица тянет время, я уверен. Сейчас нам нужно лишь найти Кристин, плевать на Джона и…

– Это единственный выход! – сорвалась я, и крик пронесся по пустынной улице, – Чтобы найти Кристин, мы должны найти убийцу Джона! Все!

Люк поднял ко мне руки, медленно подступая:

– Алекс, только выслушай меня…

– Нет времени, мы должны пойти к твоему отцу и узнать все, что можем. У шерифа должна быть какая-то зацепка, – повернулась к машине, открыв дверцу дрожащей рукой, – они должны помочь, мы не имеем права рисковать жизнью Кристин. Она не умрет. Мы не дадим, остановим Птицу.

Мой язык заплетался, когда я посмотрела на парней. Они не двигались. Дилан смотрел в землю, а Люк так и замер с протянутыми руками.

– Не стойте! Садитесь же в машину, – толкнула Люка, но тот не двинулся, – плевать, – хлопнула дверцей, собираясь сесть на место водителя, – поведу сама. Кристин у Птицы. А вы стоите. Идиоты. Нужно найти убийцу. Я должна спасти её. Должна. Там Кристин…

– Это мы.

Я замерла. Сжала ручку дверцы, подняв глаза на стекло. В отражении было видно, как парни покраснели. Люк кусал губу, на выдохе повторив:

– Это мы.

– Что? – обернулась я, – нет времени для шуток, Люк!

Он сжимает мою руку, повторяя с раскаянием:

– Прости, но Птица говорил о нас.

Его лицо поменялось, в глазах ни капли юмора, только боль и скорбь, но я все равно спросила:

– Ты шутишь?

Люк выпрямился, попытавшись взять второй рукой мою ладонь, но я не вырвала её. Люк опустил голову, и весь мой мир сузился на его раскрасневшихся глазах. Он не шутил. Это словно кнутом ударило меня по спине. Я вздрогнула, прижавшись спиной к машине.

– Выслушай меня, все не так просто.

– Ты же не хочешь сказать, что вы его убили? – прошептала, старательно контролируя голос. Перевела отчаянный взгляд на Дилана, в надежде, что тот засмеется и скажет, что они не это имеют в виду, но парень отвернулся. Да что здесь творится?!

– Алекс, посмотри на меня, – так же прошептал Люк, – мы его сбили, а потом он пропал.

– Его сбил я, – Дилан все же заговорил, как-то обреченно посмотрев в сторону Люка, – не ты.

Я раскрыла рот, но воздуха не хватало. Мои глаза метались от парня к другу, но ни одного из них я не узнавала. Шальная мысль, что это все сон, прокралась в сознание, но подсушивающий дорожки слез ветер, шептал о обратном. Я посмотрела на парней другими глазами. Внутри меня все выворачивалось от разочарования. Ладони потели сильнее, и я судорожно вытерла их о ткань джинс, прежде чем глухо заявить: