Впереди показалась каменная арка, через которую все проходили на школьный двор. Он был огражден от мира высоким металлическим забором, от которого холодом веяло за версту. Сквозь прутья можно было разглядеть поляну с чистым газоном, на которой обычно собирались ученики на обед в теплое время. Там же находились и крытые спортивные площадки с треклятой женской раздевалкой, и чуть дальше парковка и сама школа. Впечатляющее здание из белого кирпича в четыре этажа, большие окна и огромные часы над главным входом. Прямо сейчас они извещали меня о том, что я пришла как раз вовремя.

– Ты звонила Люку? – спросила Кристин, перепрыгивая лужицу.

– Нет, мы же поругались, – я прикусила губу, но заметив настороженный взгляд подруги, тут же добавила, – ничего страшного. Это был последний день перед началом учебы, и я хотела провести его вместе, есть пиццу, смотреть ужасы, дурачиться. Спокойный вечер, – оправдалась я, посмотрев под ноги и понизив голос, – но Люк был занят.

– Чем?

– Он не сказал.

Я остановилась у крыльца, хмуря брови. Посмотрела на Кристин в теплой шапке, а она внимательно посмотрела в ответ, но ничего не сказала. Её теплые руки накрыли мои, и тогда я осознала, что тереблю края юбки, с силой растягивая ткань. Расслабила пальцы, закинув голову от накатившего раздражения:

– Мы всегда ссоримся на пару часов и потом миримся. А в этот раз он не только не звонит мне второй день, но и сам не отвечает на звонки. Я не знаю что мне делать, я так боюсь его потерять и знаешь, я… я просто не хочу больше никого терять.

– Эй, – Кристин накрыла мои плечи и подошла ближе, – ты никого не потеряешь. Только ты решаешь, кого впустить в свою жизнь, а кого отпустить.

– Ты знаешь, это не всегда зависит от нашего желания, – я не смогла сдержать всхлип и закрыла лицо ладонями, повернувшись спиной ко входу в школу, – ты знаешь Кристин. Что я не могла контролировать жизнь папы. Даже когда я кричала ему останься, он решил уйти.

– А ну перестань, – подруга обошла меня, встав передо мной, и с силой убрала мои руки от лица, – ты высокая статная женщина.

– Ага, семнадцатилетняя щеголиха.

– Мы говорим о перспективе, – она улыбнулась, беря мое влажное от слез лицо в ладони, – ты не смотри, что я маленькая, рука-то у меня тяжелая. Если какие-то сильно занятые парни захотят тебя обидеть, я с ними разберусь, – сказала Кристин, а я засмеялась, шмыгая носом, – Вот так-то лучше. Выдохни, и пойдем в школу, хорошо?

Кивнула, вытирая нос рукавом свитера.

– Фу, какая сопливая.

[…]

Светлые коридоры были переполнены учениками. Все шумели, рассказывая о летних путешествиях. Неподалеку от входа, сбившись в кучу неуверенности, стояли новенькие ребята, которых Кристин должна развести по кабинетам. Она одна из наставников для тех, кто только перешел в среднюю школу или перевелся из другой школы. Кристин как всегда мчит впереди всех и вся. Не то, что я, сижу в стороне, избегая любой самодеятельности. И это не смотря на обещание быть активной хотя бы в последний школьный год, которое я твердо дала себе этим летом.

– Это мои стоят, – девушка сняла шапку, распуская белые, от природы кудрявые волосы, – я пойду, увидимся на истории.

Она развернулась, бросая бодрое «не скучай» и громко, стуча невысокими каблуками, прошла в сторону новеньких.

– Разве сегодня только один общий? – крикнула вслед, но Кристин уже скрылась в толпе.

«Первый день последнего школьного года, соберись Алекс, ты должна получить от него все».

Решительно выдохнув, я смахнула упавшую на лоб прядь коротких волос и прошла к нужному кабинету. По пути пришлось поздороваться со знакомыми, чтобы расшатать внутреннего интроверта.

Остановившись на пороге, я посмотрела в расписание, проверяя, сходится ли номер на листе с номером кабинета. Все правильно. Подняла взгляд на аудиторию и моментально расслабилась, ведь пустые парты не могут не радовать. В кабинете царила тишина.

Проходя мимо преподавательского стола, я положила на него справку и направилась ко второй парте у самой стены.

– Мисс Алекс Саттон, – преподавательница оторвалась от бумаг, приветливо улыбнувшись мне. Её редкие, местами поседевшие волосы, были убраны в невысокий пучок, а на лбу залегли тени от морщин. Я улыбнулась в ответ, стараясь не следить за тем, как она поднимает мою справку, вчитываясь через очки, – Интересно. Рада, что вы сдаете биологию Алекс, на кого планируете поступать?

– На психолога, – я кивнула, продолжая доставать тетради из сумки.

– Неужели, – она ахнула, и я на мгновение испугалась, что кожа на её лице порвется от таких манипуляций, настолько он выглядела сухой, – тогда рада вас познакомить с вашей, надеюсь, будущей коллегой, Евой Сандерс.

Преподавательница указала рукой куда-то в сторону от меня, и я посмотрела туда же, упершись взглядом в копну рыжих волос. Девушка сидела неподвижно, опустив голову на парту и заткнув уши наушниками, провод от которых резко контрастировал с таким ярким цветом волос. Она сидела у самой стены на последней парте и по всей видимости никого не слышала, ведь миссис Уитмор продолжила говорить о неё в третьем лице, когда вновь встретилась со мной взглядом:

– Бедная девочка, у нее горе. Весь этот юношеский максимализм и первая любовь, ну, ты наверняка знаешь.

Я кивнула, ощутив больной укол под ребрами. Еще как знаю.

– Ты как-то побледнела, – женщина насторожилась, спросив, – у тебя все хорошо?

– Конечно, – натянула улыбку, кивнув, – все прекрасно.

Она сузила глаза, оглядев меня как-то оценивающе, но ее интерес пропал сразу же, как в кабинет зашел новый ученик.

– О-о, здравствуй Марк. Ты тоже планируешь сдавать биологию? Нам как раз не хватало кого-то вроде тебя.

Дальше я слушать не стала, опустившись за парту. Я планировала просидеть в раздумьях, пока не начнется урок, ведь даже здесь, личные проблемы других людей заражали меня. «Юношеский максимализм». «Первая любовь». Неужели все мои чувства действительно переоценены?

Немного повернула голову в сторону девушки в наушниках. Наши взгляды пересеклись. Я тут же отвернулась, с широко раскрытыми глазами посмотрев в стену. Всё так неловко, я не знала, что рыжая все это время смотрела на меня. Боже, зачем я повернулась? Сзади раздался какой-то шум и скрип, словно от ножек стула. Я напряглась.

– Ты Алекс, правильно? – тихий и хриплый голос, настиг меня совсем близко и заставил занервничать еще сильнее.

Я медленно повернула голову, рассчитывая, что мне послышалось, но встретилась с покрасневшими глазами девушки. Она смотрела прямо на меня, вытирая и так опухшую кожу вокруг глаз рукавом.

Ну что, пришло время показать себя.

Я натянула улыбку, отвечая:

– Да, а ты Ева?

Девушка кивнула, на что я улыбнулась шире.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже, – она как-то отстраненно посмотрела в сторону, затем опять уперлась в меня взглядом. Ее голос прозвучал тише, – всё, что сказала миссис Уитмор, н-ну, – она запнулась, продолжая, – про юношеский максимализм. Это неправда. Не хочу показаться очередным депрессивным подростком. У меня на самом деле проблемы, и серьезные. Мой Джон…

Она замолкла, губы её задрожали, словно она пыталась выдавить дальнейшие слова, но ничего не получалось. Она сжала пальцами края парты, а взгляд потерял ориентир, больше не сосредотачиваясь на чем-либо.

– Джон, это твой парень? – попыталась догадаться, на что Ева нервно улыбнулась, кивнув, но вновь помрачнела. Её брови сошлись на переносице, а на глаза выступили слезы. Она всхлипнула, резко отворачиваясь от меня, от чего её длинные волосы пронеслись лентой в воздухе. Еву затрясло, как при сильном шторме, и она схватилась ладонями за живот.

– Ева, – я потянулась к девушке, поднявшись со своего места, – ты чего? Не может все быть так плохо, даже если он тебя бросил.

– Он не бросал меня, – Ева вскинула руки, обернувшись и вперев в меня злобный взгляд, – он пропал, понятно? Он не бросил меня, он, черт возьми, пропал!