– То есть есть даже вероятность, что он подозревал кого-то из своих родных в… некоем преступлении? Он как бы предчувствовал собственное убийство? – удивился Гном. – Что-то я раньше за дядей Юрой мнительности не замечал.

– Я тоже, – чуть улыбнулся ему Егор. – Если честно, я несколько раз допытывался у брата, что его беспокоит. О преступлениях, тем более об убийствах, я, конечно, не думал. Но вот о каких-то финансовых махинациях, которые мог затеять кто-то из наших детей, я бы задумался. Но Юрий только злился. Никаких подозрений он не озвучивал. Но при этом, особенно в последний месяц, все чаще говорил: здесь что-то не так. Нечисто. Я уж начал подозревать, что у брата появились какие-то мистические наклонности. Может, ему в доме что-то мерещилось? Но опять же ничего из него вытянуть не получалось.

Он досадливо поморщился. Егор ненавидел проигрывать хоть в чем-нибудь, пусть даже родному брату.

– Дальше пошло еще хуже, – продолжал он с еле сдерживаемым раздражением. – Юрий нанял детективов, чтобы те нашли Джо. Так парень появился у нас.

– Юрий зачем-то вызвал сюда сына вашей сестры? – удивленно переспросила Мира.

– Да, – подтвердил Егор. – Когда у него стало проявляться это странное беспокойство, Юра все чаще говорил о Зое. Стал бывать здесь, в ее комнате, в соседнем помещении, где хранятся куклы. Он сидел там, рассматривал их. Меня это совершенно не радовало, но брат говорил, что они помогают ему думать. Похожи на людей, но не утомляют разговорами. И вот однажды он надумал найти Джо. Конечно, после того случая с гибелью девочки Тони отказался привозить сына в Россию. Мальчику не нужно было видеть свою мать сумасшедшей. Несколько лет они общались по телефону и интернету, а потом и это сошло на нет. Пока Юрия что-то не клюнуло увидеть племянника.

– И Джо приехал, – восстанавливал картину событий Майк. – А когда?

– Это было две недели назад, – покладисто ответил Егор. – Тогда же брат собрал всю семью в имении. Юра устроил в тот вечер какой-то истеричный спектакль. Он огласил суть наших с ним завещаний, а потом заявил, что в течение месяца все должны оставаться в доме. Он будет следить за каждым, чтобы потом изменить свою последнюю волю. Пригрозил, что уже знает, кого точно оттуда вычеркнет. Также сказал, что тут же лишится своей доли любой, кто покинет дом до окончания установленного им срока. Под конец закидал всех странными намеками и обещанием вывести на чистую воду. Довел себя до трясучки, уверяя, что никто не посмеет его переиграть. Все были в шоке.

– А до этого момента семья знала содержание завещаний? – тут же решила уточнить Мира.

– Знала, – твердо сказал хозяин дома. – Мы это с вами тоже обсудим, потому что я понимаю: деньги, особенно в такой семье, как наша, основной и самый очевидный мотив. Но как бы там ни было, важно то, что наутро после этого скандала я уехал. А спустя пять дней произошло это странное уничтожение коллекции.

– Ясно. – Майк понял, что пока хозяин дома не готов говорить дальше.

У дяди Егора всегда была своя стратегия. На любой случай. К их приезду хозяин имения тоже, видимо, подготовил некий план.

– Я так понимаю, нам пора увидеть, что случилось с вашей коллекцией. – Мира тоже легко понимала намеки. – Только один вопрос. Соседняя комната – она же общедоступна? Там много кто мог побывать за эти дни, ведь так?

– Она была закрыта. – Егор уже поднялся с кресла. – Сразу после происшествия. Наталья заперла помещение, а ключ оставила в моем сейфе. Да и какой нормальный человек туда сунется? Когда все игрушки были на местах, и то это место угнетало. А сейчас…

Он злорадно улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону двери.

– Мне это все надо? – вопрошал местный участковый с откровенным раздражением. – У меня и так дел хватает! Алкоголики, самогонщики, кражи в домах, дебош в сельской лавке. Вот это мое. Я двадцать лет в убойном в соседнем городе отпахал. Надоело. Если кто-то думает, что вы со своими детективами раскроете это дело, разберетесь лучше меня, то я только рад. Этот кто-то прав. Я с этими буржуями не хочу иметь ничего общего. И вообще, кроме обычного сельского багажа, у меня тут девчонка пропала, малолетка. И не дай бог со дня на день ее труп всплывет! Некогда мне возиться с богатыми и их странностями.

– Хозяин – барин, – весело поддержал его Шерлок. – А кстати, где странности-то?

– В смысле где? – удивился полицейский. – Вся эта жуть с куклами и отравой – это разве не странности? Или у вас, городских, такие мерзости в норме?

– Я вообще не о том, – уточнил детектив. – Я спрашивал, где эти самые странности у тебя хранятся? Куклы-то где?

– А! – Полицейский резво поднялся из-за своего стола. – Тут они, вон в том шкафу. Это типа сейф у нас.

Шерлок вслед за ним подошел к старому платяному шкафу, который смотрелся в местном отделении несколько нелепо. А полицейский уже доставал… это. Вообще детектив хорошо понимал местного коллегу. Он тоже отработал свое в полиции и видел многое. Достаточно грязи и боли. С Майком и Гномом было легче.

Только не в этом деле. Шерлок не то чтобы боялся кукол. Они вызывали у него какое-то чувство омерзения. Мертвые лица людей – они и то выглядят естественнее, чем застывшие физиономии кукол.

Детектив смотрел, как перед ним на стол выкладывают игрушки, каждая из которых была упакована в пакет для улик. Но детектив понимал, что нужно вытащить кукол и рассмотреть внимательно, как бы отвратительно это ни было. Вообще само дело об убийствах в имении не такое уж и замороченное. Два отравления. Убийца – один из членов семьи. Единственное, что остается непонятным, – при чем тут эти странные игрушки.

Шерлок достал тонкие резиновые перчатки, привычно натянул их на руки и взялся за первый пакет.

– Ну, ты и упертый! – с уважением заметил местный служитель порядка. – Я лишний раз до них дотрагиваться не стал бы. Может… накатим прежде, а? У меня тут местный продукт есть, только утром конфисковал. Будешь?

Предложение было очень соблазнительным, но детектив отрицательно замотал головой и вытянул первую куклу из пакета. Это была уменьшенная копия Юрия Львова. Не слишком и маленькая – с полметра ростом, тяжелая. Шерлок ухватил ее в районе талии, и игрушка безвольно обвисла. Омерзительно безвольно.

Детектив поморщился, но продолжал рассматривать это подобие человека. Вообще в нем было что-то странное, и не с точки зрения мистики или обрядовости. Кукла выглядела несуразно. Ее тело точно создано из фарфора, дорогого, старого. Сделано, кстати, довольно искусно. И волосы… Вот тут на миг детектив почувствовал дурноту. Волосы куклы были настоящими, человеческими. Это не синтетика. Только их кто-то варварски выстриг, чтобы они казались более жидкими. И покрасил…

Шерлок насторожился. Его неприязнь никуда не исчезла, но будто отодвинулась на второй план. Он стал внимательно изучать голову куклы.

– Когда-то это была девочка, – сказал он полицейскому. – В смысле, кукла изображала девочку. Волосы были длинными, но кто-то их остриг и покрасил. Грубо. Даже не краской для волос, а чем-то… чуть ли не обычной акварелью.

– Так и одежка у нее тоже странная, – подойдя ближе, заметил его бывший коллега. – И почему-то эта… хламида кукле не по размеру.

Шерлок осматривал игрушку очень пристально и внимательно.

– Там у них целая коллекция кукол, – сообщил он. – Похоже, просто нашли подходящую, у которой была кофта нужного вида. Превратили ее в халат, как у покойного, и тоже закрасили, чтобы придать больше сходства. А вот лицо…

На самом деле правильнее было бы назвать это мордой. Куклу просто изуродовали. Ей обвели глаза, искусственно увеличивая размер, и пририсовали злобную ухмылку. Все это выглядело так, как иногда развлекаются подростки, разрисовывая портрет учителя или кого-то из одноклассников.

– Ну, этот фокус я раньше заметил, – признался полицейский. – Про рожу. Будто маркером изукрасили. Такое не пропустишь.