— Гай, у тебя есть дар, — говорил улыбаясь Леке, пораженный успехами ученика. — Возможно, ты скоро найдешь в этих текстах и те древние знания, которые ты мистически применял, предсказывая людям судьбу. Только вынужден разочаровать тебя — нет никакой связи между египтянами и басками, баски жили в Пиренеях задолго до того как на берегах Нила появилась первая пирамида.

У Гая теперь имелось все: еда, одежда, крыша над головой, дружеское общение, любимое занятие и самое главное — цель в жизни, их общая цель. Для ее достижения постепенно смывались все нравственные барьеры личности, — греха нет, все для нас чисто: прелюбодеяние, блуд. Афанасийцы не пренебрегали ничем. Прошла всего неделя его пребывания в школе, когда Кэтрин объявила, что индивидуальное вечернее занятие с Гаем она проведет в его комнате.

Желтая настольная лампа рядом с койкой подчеркивала выщербленные блоки необработанного известняка, служившие внешней стеной подвала. Кэтрин  пришла без книг. Длинные распущенные белокурые волосы, облегающее платье, подчеркивающее все достоинства фигуры. Видимо для данного урока платье было лишним и без лишних слов она начала его стягивать.

Блейку нельзя было показать своего нежелания или даже удивления когда серые глаза Кэтрин и ее распухшие губы приблизились к нему, когда ее холодное и умелое тело присоединилось к его телу. В этот миг Блейк почувствовал мимолетную дрожь гнева, переходящую в печаль. — Была женщина, которую он любил и которой он тоже был не безразличен, но которая никогда не позволяла ему большего, чем детский поцелуй.

После того как Гай провел три недели в гостях у Афанасийцев, Кэтрин сказала, что вскоре, возможно, ему предстоит пройти более глубокий курс обучения, где его посвятят в некоторые тайны общества. А пока этот вопрос согласовывается с высшим руководством, он поживет некоторое время вне школы. Гая снабдили удостоверением личности и достаточным кредитом, чтобы купить одежду и снять собственную комнату, устроили на работу курьером. Раз в неделю о должен был участвовать в групповых дискуссиях в школе, а в остальном ему была предоставлена полная свобода.

Конечно, это была проверка. Что он будет делать со своей свободой? Как тщательно им удалось привязать его к себе?

Блейк сделал из Гая образцового воспитуемого. Он, подражая стилю Пьера, парня, который вместе с Кэтрин привел его в общество, носил черную куртку с высоким воротником и узкие черные брюки; добросовестно трудился каждый день, разъезжая на электробайке по многолюдным улицам. Свободное время проводил в книжных магазинах и музеях, занимался новым хобби. Вел уединенный образ жизни.

Придя первый раз на дискуссию в школу он увидел там, из знакомых ему, только Локеле и Винсента, куда делись другие «гости» он решил на всякий случай не интересоваться. Кэтрин даже не подошла к нему, а села демонстративно подальше. Когда в дальнейшем он попросил ее объяснить свое поведение, она сказала:

— Потерпи, скоро тебе предстоит решающее испытание и если ты пройдешь его, я обещаю, что мы будем вместе навсегда.

Однажды Гаю вручили записку, предназначенную лично ему. Там по-французски было: «Завтра. 5⁰⁰ утра. Зверинец Ботанического сада.  Приходи один».

Конец лета. Рассвет. На Западе из-за темной листвы огромных старых деревьев Ботанического сада выползает край полной луны. Ворота зверинца закрыты. Блейк приковывает свой байк цепью к железной ограде и видит человека, вышедшего из крохотной сторожки. Судя по фигуре и походке, это Пьер. Ворота со скрежетом распахиваются и Блейк входит внутрь. Зоопарк старый, маленький, построенный королями в далеком прошлом; клетки из причудливого кованого железа, а домики для животных стилизованы под естественный ландшафт. Низкие кирпичные здания с черепичными крышами прятались в тени огромных каштанов. Устрашающая какофония джунглей — кричат птицы, рычащие кошки бродят по клеткам, с нетерпением ожидая утренней трапезы. Запахи скотного двора.

Пьер протянул Блейку что-то:

— Надень это.

Оказалось — полотняный мешок. Блейк неуклюже надел его на голову, а Пьер поправил и натянул мешок прямо ему на плечи. Они долго шли молча. Запахи животных улетучились. По-видимому территория зверинца осталась позади и это уже ботанический сад.

— Заходи.

Они сели в электромобиль, поездка длилась минут двадцать.

 — Выходи… Осторожно, крутая лестница, продолжай спускаться, пока я не скажу.

Ступени были из кирпича или, возможно, гладкого камня. Пьер отпустил руку Блейка и шел сзади. Звуки шаркающих шагов отдавались эхом от стен туннеля, как будто они спускались на старую станцию метро. Чем ниже, тем горячее становился воздух. Внезапно Блейк чуть не упал — Пьер не предупредил его, что лестница кончается. Шагов Пьера больше слышно не было. Блейк подождал немного и сбросил капюшон.

Он стоял в голубом свете внутри у основания круглой цементной башни, верх ее терялся в темноте. Скорее всего это была вентиляционная шахта.  Лестница, по которой он спустился, теперь была перекрыта решетчатой дверью. Перед ним массивный каменный портал, поток воздуха сверху устремлялся в него, по обе стороны от входа — массивные сидячие статуи. Они были на египетский манер, но у каждого было по три головы шакала, Анубис и Цербер в одном флаконе, причудливое, анахроничное, но внушительное смешение разных эпох[8].

В тусклом голубоватом свете, проникавшем в шахту из зала, стены которого были украшены колоннами, он разглядел иероглифы, вырезанные над входом на каменной перемычке. С его новым умением читать по-египетски он понял, что это скорее всего тайный язык, поскольку смысла в иероглифах не было — абракадабра. В центре под иероглифами была надпись на французском языке: «Не оглядывайся назад».

Он приблизился к порталу, — пламя вырвалось из пасти шакалов, и гулкий басовитый голос заставил воздух содрогнуться:

Блейк воспринимал торжественный призыв с некоторым опасением, — как далеко зайдут эти типы «очищая» его? С другой стороны было забавно слушать витиеватые фразы эпохи Возрождения.

Внешне демонстрируя смелость, но внутренне напряженный, он решительно прошел в зал. Жара усилилась. В дальнем конце зала находились двустворчатые, решетчатые ворота из кованого железа. Сквозь узоры решетки были видны отблески оранжевого пламени.

Еще шаг. Ворота застонали и распахнулись, и Блейк ахнул от увиденного. — Жерло печи, стена пламени и дыма. И что дальше? Ведь не думают же они, что он огнеупорный и умеет дышать дымом?   Тут огонь стал слабеть и практически погас, дым унесло куда-то вверх. Он прошел ворота и, оглядевшись, смог оценить обстановку. Небольшая площадка на краю круглого, диаметром примерно двадцать метров, бассейна. В его центре — бронзовая статуя бородатого мужчины, расставившего ноги; левая рука вытянута вперед, правая поднята над головой, в каждой из них — раздвоенная молния, лицо застыло в ужасной гримасе. Скульптура была видна сбоку. (Гораздо позже Блейк узнал, что это была статуя бога Ваала[9]). Вокруг бассейна нет никакой дорожки. Дорожка, на которой камнями была выложена стрела, указывающая на статую, спускалась от того места, где он стоял прямо в воду, на поверхности которой еще виднелись языки пламени. Все ясно, выход мог быть только где-то под поверхностью, в глубине, в пьедестале статуи. Из глаз и рта бронзового демона хлынули огненные струи, ворота за спиной завизжали и начали закрываться. Блейк усилием воли остался на месте. 

 Жара стала невыносимой. Вся поверхность озера была покрыта пламенем. Судя по запаху горел разлитый керосин. Языки пламени лизали кирпичные стены. Клубы черного дыма поднимались вверх и уходили в дымоход. Кислород, необходимый для горения, подавался потоком воздуха, дувшим ему в спину.