— Я делаю «Неряху Джо», — объявила она. Он мог видеть ее профиль с того места, где она стояла. На ее маленьком личике играла улыбка. — Достаточно для нас обоих. Хочешь немного? Это своего рода подарок тебе за то, что ты подарил мне. Знаю, что не Марта Стюарт, но могу тебя хоть немного порадовать. Я сделала их сладкими.

Слизнув томатный соус с лопаточки, она снова повернулась к нему лицом. Ее глаза медленно оглядели его с головы до ног.

— Твою мать. Что с тобой случилось?

У него не было ответа, поэтому он просто стоял там. Он знал, что должен двигаться, но не мог. И он боялся заговорить. Он не знал, что из этого выйдет.

Снаружи теперь бушевал сильный ветер. Сетчатая дверь за его спиной захлопнулась, открылась, захлопнулась. Шум напомнил ему о матери. О той ночи, когда он был мальчиком и увидел ее во дворе.

— Язык проглотил? — спросила она.

Рядом с ней послышался шорох. Она посмотрела вниз, и он проследил за ее взглядом. Йен вышел из-за стойки и обернул свой спутанный хвост вокруг ее распутных прозрачных каблуков на платформе. Ее вишнево-красных пальчиках на ногах.

— Что за... — выдохнул он.

— Я ему нравлюсь, — просияла Элли. — Я давала ему испорченное молоко из холодильника. Он даже любит пиво.

Йен наблюдал за ним с убийственным выражением в глазах.

— Как... как давно ты его кормишь? — спросил он дрожащим голосом.

— Может быть, пару месяцев? Он такой тощий, что мне стало его жалко. Жаль, что все, что мы обычно пьем, — это пиво. Я знаю, что оно не может быть хорошо для него.

Он порылся в кармане и вытащил камень. Яростно его потер.

Йен еще глубже заглянул ему в глаза и мяукнул.

— Ему нужна ванна. Ты умеешь купать кошек? — спросила Элли.

Ему хотелось схватить кота и свернуть ему шею. Неужели она не видит, что это животное — зло?

Он ухаживал за Йеном так же, как за своей сестрой, кормил его в тот вечер, когда купил продукты. Покупал своей сестре такую жвачку, которая должна была заставить ее отказаться от сигарет.

— Я задала тебе вопрос. Ты можешь купать кошек?

Он сцепил пальцы за головой, чтобы не ударить. Чтобы не причинить вред коту. Чтобы не причинить боль Элли. Чтобы по-настоящему не причинить ей боль.

— Почему ты мне не отвечаешь?

— Да, если ты хочешь, чтобы тебе выцарапали глаза, — сказал он хриплым голосом.

Она скривила лицо и снова принялась помешивать еду. Затем она задумалась.

— Почему у тебя в комнате книги о Теде Банди? Они тебя не пугают?

Он молча наблюдал, как черная паучиха торопливо пересекла шкаф.

— И эти журналы с голыми цыпочками. Порнуха. Это отвратительно, что у тебя их так много. Но знаешь, что пугает меня еще больше? Как ты их разрываешь. Зачем ты это делаешь?

В его глазах сверкнула молния. Он прислонился к стойке.

Элли на мгновение испугалась.

— Ты в порядке?

Он изо всех сил старался втянуть воздух в легкие. Поднял глаза и увидел, что она сердится.

— Что с тобой не так? — зарычала она на него. — Я хотела помириться с тобой сегодня вечером! Перестань быть таким гребаным уродом, чтобы мы могли хоть раз поладить, — рявкнула она.

Воздух поступал струйками, но ему нужно было больше. Комната начала вращаться, и он еще крепче вцепился в стойку.

— Ты входишь сюда с таким видом, как будто какой-то сумасшедший, — она указала на его рубашку. — И что это на тебе такое? Насколько я понимаю, это может быть чья-то кровь.

«Это чья-то кровь, — подумал он. — Я совершил ужасную ошибку».

— Я пытаюсь не обращать внимания на все это, дружить с тобой, потому что знаю, что тебе это нужно, но ты даже, бл*ть, не хочешь со мной разговаривать! — выплюнула она со слезами на глазах. — Тебя больше интересует твой дерьмовый кот, чем я!

Она бросилась к Йену и крепко схватила его за шкирку. Затем распахнула сетчатую дверь и швырнула его в темноту.

К тому времени, как она обернулась, он уже ушел.

Глава 62

На следующее утро Хейли провела час у миссис Перрон. Они разговаривали на крыльце, пока подрядчики работали внутри, устанавливая пристройку к их гостиной. Хейли задумалась, почему Перроны затеяли делать пристройку к дому теперь, когда в нем жили только два человека, и решила, что это просто таким образом миссис Перрон, пытается себя занять.

В отличие от ее собственной матери, которая справлялась, накачивая себя снотворным, миссис Перрон выживала, убирая и занимаясь делами. Она положила новые полы в их двухэтажном доме, оклеила обоями большую часть стен и заново покрыла крышу дранкой. Теперь она платила за пристройку. Абсолютно единственной частью дома, которая, казалось, осталась неизменной, была комната Тиффани.

— Будь осторожна, — сказала ей миссис Перрон, когда Хейли уходила. — Он охотится за хорошенькими девушками.

***

Как только Хейли приехала домой, она остановилась у своего почтового ящика. Увидев, что он пуст, она на мгновение замешкалась, закрыв глаза и положив ладонь на теплый металл. Она устала. Очень, очень устала. Но впервые за долгое время она была полна решимости. И это оказалось приятно.

— Где ты была все это время? — спросил чей-то голос.

Хейли открыла глаза и заслонила их от солнца. Ее мать стояла под навесом для машины. Саша стоял рядом с ней, завернутый в банное полотенце.

— У Перронов, — ответила она, подходя к ним.

— Где Бекки? — спросила ее мать.

— Я не знаю. А что?

Саша выбежал из-под навеса, направляясь к ней. Полотенце упало на бетонную подъездную дорожку.

— Хэй-ви! Я бух в воду и вижу алигатола!

— Что? — воскликнула Хейли, уставившись на свою мать. — Он упал в протоку?

— Он мог утонуть. Я нашла его на мелководье у причала, — сказала миссис Ландри. — Но что, если бы он был не там? Что, если бы он упал с пирса?

У Хейли екнуло сердце.

— Я видел. Я видел алигатола. У него были острые зубы! Он чуть не убил меня, но миссис Ландри встала с кровати и спасла меня.

Голый маленький мальчик с влажными волосами обнял Хейли. Он понятия не имел о масштабах того, что произошло. Что могло случиться. В животе у Хейли было такое чувство, будто она находится в замедленном падении.

— Если бы твой отец не разбудил меня, чтобы сказать, что он там... — проговорила ее мать и остановилась, чтобы обнять ее.

Лицо Хейли начало гореть. Она проигнорировала слова матери. Она не собиралась выслушивать все это о призраках, смерти, прошлом. Им нужно жить настоящим раз и навсегда. Она приняла решение раньше и собиралась придерживаться его. Неважно, что решили делать все остальные.

— Это ты виновата! — крикнула она матери. — Бекки пятнадцать, мам. Пятнадцать! Если ты не присматриваешь за ней, то и никто не присматривает. Что нужно сделать, чтобы ты пришла в себя? Саша снова должен упасть в протоку и действительно утонуть? — Саша отпустил ее талию и сделал пару шагов назад. Он уставился на Хейли широко раскрытыми глазами. Но голос Хейли стал только громче. — Бекки похитит какой-нибудь долбаный псих, пока она катается с незнакомыми людьми? Мало того, что случилось с Тиффани? Нужно чтобы один из нас умер, как папа? Похоже, это то, что нужно, чтобы ты снова обратила на нас внимание!

Лицо ее матери осунулось.

— О Боже. Я... ужасная мать.

Хейли не хотела кричать, но она не жалела, что закричала. Это были месяцы накопившейся боли и разочарования, которые требовали высвобождения. Она сразу же почувствовала облегчение.

Она смотрела, как ящерица взбирается по фасаду дома, и ее глаза наполнились слезами.

— Да, ты вела себя ужасно. Бекки впечатлительна, и ты ей нужна. Нам обеим нужна. Это должно прекратиться, или ты ее погубишь.

Ее мать смотрела куда-то вдаль.

— Папы нет почти год, — добавила Хейли. — Но мы все еще здесь. Мы все еще здесь, и Бекки нуждается в тебе. Будь здесь ради нее. Будь здесь ради нас. Если ты этого не сделаешь, то пожалеешь об этом. Мы все пожалеем. Ты потеряешь не только его, но и нас тоже. Мы возненавидим тебя, и тогда у тебя никого не останется.