Руки Шидо тянутся к спортивным штанам. Итоши останавливает их.

— Я хочу тебя связать, — шепчет, нежно облизывая ухо. — Можно?

Он уверен, что теперь-то точно слишком. Рюсэй испугается беспомощности. Не рискнёт отдать контроль.

— Да, — отвечает Шидо. У Саэ темнеет перед глазами.

Нужную полку он находит в полубреду. На ощупь достаёт оттуда наручники. Сразу берёт смазку и презервативы.

— Оставь, — говорит Рюсэй, и Итоши кладёт наручники обратно. Даже если бы он передумал после того, как браслеты застегнулись на запястьях — Саэ бы тут же снял их и убрал.

— Нет, — стонет Шидо. — Не их. Оставь презервативы. Я хочу тебя почувствовать.

Саэ знает, что это значит для Рюсэя. Любую преграду между телами он воспринимает болезненно. Ради Шидо Итоши стал спать голым, ради него начал ходить по дому без майки, перестал закрывать дверь, когда принимал душ. Чертёнку нужно постоянно прикасаться, осязать.

Шидо блаженно щурится, когда Саэ возвращается без резинок и опускается на колени напротив. Глядя на его лицо сейчас, Итоши ненавидит себя за глупое наказание. Для такого чувствительного Рюсэя это слишком.

— Спиной ко мне.

Дьяволёнок послушно разворачивается, складывает руки на пояснице. То, как движутся крупные смуглые лопатки — завораживает. Саэ, повинуясь кольнувшей нежности, сначала целует их. Застегивает один браслет на запястье, за ним — второй.

— Кнопка вот здесь, — он берет пальцы Шидо в свои и находит ими выступ. — Нажмёшь, и замок откроется.

— Я не стану… — мотает головой Рюсэй, но Саэ обрывает его поцелуем в шею.

Чтобы дотянуться, приходится плотно прижаться к Шидо. Руки сами скользят по телу — считают рёбра, гладят ягодицы, сжимают и раздвигают их. Рюсэй стонет.

На пальцах Саэ смазка — много смазки. У дьяволёнка внутри пробка. Итоши чуть тянет за основание, Шидо срывает голос стоном.

Саэ давит на спину между лопаток, это заставляет Рюсэя нагнуться и лечь грудью на кровать. Он ёрзает и беспокойно крутит руками. Наверняка потому что чувствует себя слишком открытым.

— Ты красивый, — хрипло говорит Итоши. Сейчас нельзя давить, только мягко и осторожно искать границы, прощупывать рамки дозволенного.

— Хозяин, — почти плачет Шидо.

— Ты мягкий, — палец очерчивает круг по краю пробки, мышцы поджимаются, она входит глубже, Шидо всхлипывает. — Хорошо себя растянул?

— Да, для тебя, — звук глухой, неразборчивый, намордник мешает.

Саэ снова тянет основание на себя. На этот раз достаёт игрушку почти полностью, сверху рассматривая то, как покрасневшие края обхватывают металл.

— Ну хватит, — просит дьяволёнок. — Ну пожалуйста.

Он надеялся быстро получить желаемое. Хотел, чтобы Саэ откинул пробку в другой конец комнаты, заменил её членом и довёл до предела парой мощных толчков. Может, за эти две недели он не кончил ни разу, потому что не смог без Итоши. Может, его член горит и разрывается изнутри. Чтобы проверить, Саэ кладёт на него руку. Обхватывает, ведёт вниз, опуская крайнюю плоть, потом вверх — находит мокрую головку. Шидо дрожит, скулит, задыхается.

— Ещё, пожалуйста, — забыв о своём «хватит», умоляет он.

— Хозяин?

— Хозяин, — сладко стонет дьявол.

— Кончишь от пробки? — Саэ усмехается, глядя на то, как тёмные бёдра двигаются назад, вслед за выскальзывающей игрушкой.

— А… — Рюсэй ничего не понимает, поворачивает голову, укладывая щёку на кровать, и блестящим от слез глазом косит на Итоши. — Нет, пожалуйста, нет.

— Тшш, — успокаивает Саэ. Вытаскивает игрушку одним движением, а большим пальцем зажимает прорезь на головке. — Вот так, теперь мой член.

Итоши приходится крепко схватить себя за пах, прежде чем спустить штаны с бельём. Глядя на изнывающего Шидо, он совсем забыл о своём возбуждении. И сейчас оно свинцом наливает тело, замедляет все движения и никак не даёт оторвать взгляд от сокращающегося входа. Рюсэй бесстыдно разводит ноги и кошкой прогибается в пояснице.

Руками Итоши придерживает бёдра дьяволёнка. Сжимает и поглаживает упругую кожу.

— Да, пожалуйста, да, — бубнит, стонет, скулит и выпрашивает Шидо. Теперь он похож на себя: не затыкается ни на секунду.

Головка входит легко. Раздвигает податливые мышцы и проталкивается глубже. Саэ вставляет до конца, останавливается, чтобы перевести дыхание.

Шидо кончает.

Без прикосновений к члену, без толчков внутри. Он вдруг вскрикивает, прокатывает запястья вместе с наручниками до лопаток и, перестав контролировать ноги, скользит коленями по полу.

— Рю, — Саэ подушечками пальцев собирает со смуглой шеи выступивший пот. — Я продолжу?

Шидо не говорит, а кивает. Его грудь тяжело толкается в одеяло, алый румянец спускается к плечам.

— Давай по-другому, — Саэ выходит и Рюсэй всхлипывает. — Ко мне лицом.

Дьяволёнку нужно время, чтобы понять, чего от него хотят. Саэ помогает ему — тянет за цепочку наручников, отрывая от кровати, за плечи разворачивает к себе.

— Садись на член, — громче и чётче повторяет Итоши, надеясь скрыть за этим своё волнение. Шидо выглядит слишком. Слишком красивым, слишком послушным, слишком родным.

Лицо под намордником алое и мокрое, глаза затянуты пеленой, сглаживающей их ненормальный блеск, белые волосы липнут ко лбу. Дьяволёнок забывает, что его руки зафиксированы и пытается опереться ими на пол. Опасно кренится в бок, но Саэ ловит и придерживает.

— Подползи на коленях, — снова приказывает он.

Рюсэй движется на голос. Член снова твёрдый — Итоши в этом не сомневался, дьяволу всегда мало. На налитой головке собирается мутная капля, ствол и волосы в паху все в брызгах спермы. Бок кровати тоже, Саэ видит тёмное пятно на простыни. Хорошо бы придумать за это новое наказание.

Шидо, наконец, достаточно близко, чтобы член соприкоснулся с раскрытым входом. Мышцы расслаблены настолько, что не стягиваются до конца. Саэ на пробу подаётся чуть вверх — головка свободно проскальзывает. Рюсэй закатывает глаза и стонет.

Руками обхватив твёрдый торс, Итоши тянет Шидо вниз. Тот садится послушно, но под конец, когда до соприкосновения ягодиц с бёдрам остаётся пара сантиметров, пугается. Хватает ртом воздух и разводит плечи, словно хочет порвать цепочку наручников.

— Рю, кнопка, — подсказывает Саэ. Беспокойство за Шидо пробивается через то чувство, которое приносят скользкие мышцы, плотно обхватывающие член. Итоши тянется и целует резные углы челюсти, обтянутые чёрной кожей намордника, подбирается к шее, ощущая губами вибрацию бешено стучащей крови.

— Саэ, глубоко… — хнычет Рю и напрягает бёдра, чтобы не садиться ниже.

— Тщ-ш, — шепчет Саэ. — Давай останемся так. И не забывай про кнопку.

Остаётся надеяться, что Рюсэй слышит. Он дышит так часто и глубоко, будто только вынырнул из воды. Теперь Итоши не давит на него, а наоборот придерживает, чтобы дьяволёнок случайно не скользнул ниже.

Двигаться неудобно. Саэ ставит локти на пол и ложиться, Шидо, как привязанный, тут же следует за ним. Сам ведёт бёдрами, приподнимаясь на члене. Каждый вдох Саэ сопровождается хриплым стоном. Его Рюсэй — прекрасное создание. Начиная с безумных глаз, которые закатываются от удовольствия, заканчивая каменно крепкими ногами.

Но самое прекрасное в нём — его безумие.

Дьявол резко опускается — член входит полностью. Тяжёлые яйца бьются о пах. И Итоши, и Шидо стонут одновременно. Протяжно, громко. Саэ прижимается губами к наморднику, который теперь кажется идиотской затеей.

Вбиваясь глубокими толчками — до пошлых шлёпкой и капелек слёз на белых ресницах — Саэ расстёгивает оба ремешка намордника. Он падает. Рюсэй теряется на секунду, а Итоши уже ловит его губы, накрывает своими. Проталкивает язык, оглаживает острые зубы. Дьяволёнок обмякает в руках, позволяет вести себя и в сексе, и в поцелуе. Когда Саэ отрывается от него, чтобы уложить голову на пол, и чередой мощных толчков довести себя до разрядки, Рюсэй утыкается лицом ему в шею.

— Ты не… — задыхается Саэ. — Нет!