Макс едет по до боли знакомой дороге, едва успевает тормозить на красном сигнале светофора и нервно переключает радиоволны, пока не слышит знакомую мелодию. Он вспоминает, как вместе с Мией кружились в танце под неё на набережной, пока проходящие мимо зеваки аплодировали им и уличным музыкантам, и с тех пор начали называть её своей. Макс едва замечает, как проезжает мимо общежития Мии, откуда забрал её к себе, аргументируя, что всегда хочет быть рядом. Но замечает, что свет в её бывшей комнате не горит, и окончательно убеждается, что она точно уехала к нему — в его квартиру, которую Фолл давно считает их совместным домом.
Макс заглушает двигатель внедорожника, припарковавшись во дворе многоэтажки, и усмехается своей нерешительности. Пытается успокоить бешено бьющееся сердце и перебирает вещи в карманах песочных брюк — кожаный бумажник, фантики от шоколадных конфет, которые обожает Мия, мятные леденцы и ключи от дома. Макс широко улыбается, когда смотрит на брелок в виде волка, который подарила ему Мия, смущённо пряча глаза.
Взгляд стальных глаз находит нужные окна на восьмом этаже, и Макс с облегчением выдыхает — Мия находится дома. Их разделяют восемь этажей и, очевидно, тяжёлый разговор. Фолл оттягивает его, поднимаясь по лестнице, перешагивая через пару ступеней и несколько раз останавливаясь. Он хочет избежать неприятного диалога, но по глупости потерять Мию — не хочет вдвойне. Он открывает входную дверь и наполняет воздухом лёгкие, слыша тихий шум телевизора в гостиной.
Первым делом Макс заходит в кухню в попытках придать себе и своему голосу уверенности. Видит полупустую бутылку бренди и делает глоток, даже не морщится. Алкоголь горячей змеёй опускается в желудок, и Фолл чувствует себя готовым к самому ужасному — потерять Мию. Телевизор всё ещё включён в гостиной, и Макса окутывает слишком сильная тревога — такая, какую он никогда не испытывал.
Он быстро шагает в гостиную и, остановившись в дверях, с облегчением выдыхает. И тут же понимает, что зря обрадовался. Мия сидит на диване, обтянутом коричневой кожей, и её острые плечи дрожат. Макс никогда не знал, что нужно делать с плачущими девушками и как их успокоить, поэтому просто зовёт её:
— Герой, — его бархатный голос звучит на удивление тихо, но он уверен — Мия точно слышит его, — посмотри на меня, пожалуйста.
Она оборачивается и смотрит на Макса заплаканными глазами, и он тут же начинает винить себя и уже готов выть от беспомощности — потому что знает, что только он виноват в её состоянии.
— Привет.
Мия берёт с журнального столика бумажную салфетку и стирает очередную дорожку слёз. Фолл не может сдвинуться с места, смотря в её покрасневшие глаза, под которыми чёрными пятнами размазалась нестойкая тушь.
— Герой… — он шагает к ней, желает заключить в свои объятия и окончательно объяснить, почему проводит столько времени рядом с Самантой.
Но Мия перебивает его:
— Мне нет места в твоей жизни, Макс, — её голос дрожит перед новым потоком слёз, — и сегодняшний вечер стал очередным доказательством.
Он молчит, обезоруженный её словами. Максу хочется кричать, перевернуть всю квартиру вверх дном, разбить этот чёртов журнальный столик, который подарила Одри, а выбирать ей помогала Саманта. Он хочет зачеркнуть и переписать всю свою жизнь до встречи с Мией и совершенно не хочет потерять её. Но чувствует — одно неправильное слово, одно неуверенное движение, и она уйдёт.
— Я ненавижу Саманту, потому что она из твоего мира. Она не приносит столько неприятностей, как я. Она входит в твою семью, будто уже давно решено — она станет твоей женой, и это лишь дело времени. Она показывает своё превосходство каждый раз, когда видит меня, потому что она — волчица, а я — простой человек. Я ненавижу Саманту, потому что проигрываю ей во всём.
Макс боится что-то сказать в ответ — да и любое слово будет воспринято неправильно. Он садится рядом с Мией и заботливо и с неким испугом протягивает бумажную салфетку, чувствуя себя самым настоящим глупцом. Ему кажется, что всё как раз таки наоборот — это Саманта проигрывает Мие во всём. Не только во внешней красоте и уме, но и в храбрости, самоотверженности и холодном рассудке. Ему хочется вбить ей в голову, что она — лучшая, кого он только мог встретить.
— Я ненавижу твою семью, потому что они не принимают меня. Они даже не пытаются это сделать и каждый раз сравнивают меня с Самантой. Я ненавижу твою сестру, потому что она делает вид, что меня не существует или же что я — проблемное дополнение к тебе. Я ненавижу всех твоих родственников, потому что они желают как можно скорее избавиться от меня. Я ненавижу их, потому что ты, Макс, слушаешься их во всём. Они — твой главный авторитет. И когда Ральф или Джон скажут тебе выбирать между семьёй и мной, ты обязательно выберешь их, потому что совместить не получится.
Максу хочется взвыть. Мия чертовски права во всём, кроме одного — он выберет её. Он всегда выбирал её. Он без колебаний всегда будет выбирать её. Максу хочется забраться в её прекрасную голову и наконец-то навести там порядок, чтобы она перестала сомневаться в его искренности. Фолл знает, что он виноват в этом, — не умеет показывать словами свои чувства. Он знает, что девушки любят ушами, и ему всегда хватало пары анекдотов и нескольких шуток, чтобы произвести на любую впечатление.
Но Мия — не любая. И Макс прекрасно понимает это, старается дарить ей не только подарки, но и засыпать комплиментами, спрашивать, как прошёл её день и что она ела на обед, сидя в редакции журнала. Он хочет рассказать ей всё — и про своё трудное детство, и про первую школьную любовь, так похожую на Мию, и про сломанную на футболе руку, и про отношения с одноклассниками, и про свою семью. Хочет поведать всё, чтобы Мия поняла — она уже является наиболее значимой частью его жизни.
— И я ненавижу тебя, Макс, потому что ты позволяешь мне так думать. Я ненавижу тебя за то, что рядом с тобой я чувствую себя по-настоящему уязвимой. За то, что я сомневаюсь в себе. За то, что ты тратишь время на меня, простого человека, а не на свою семью. Ненавижу тебя за то, что ты даришь мне неповторимые эмоции. За то, что моя душа разрывается рядом с тобой. За то, что каждое утро я благодарю всех, что ты со мной. Я ненавижу тебя, Макс, потому что я люблю тебя.
Фолл замирает. Это ведь он должен был признаться в своих чувствах первым. Он планировал это сделать уже как несколько дней, но нерешительно тянул с этим. Теперь он осознаёт, насколько счастливым может быть рядом с Мией — впервые за всю свою жизнь чувствует, как за спиной вырастают крылья, которыми она управляет. Он готов отдать за неё свою жизнь, доверить её Мие, готов стать марионеткой, которой Мия будет управлять так, как сама того пожелает.
Макс молчит. Он не так представлял первое признание в любви. Но теперь ему кажется, что сейчас наиболее удачный момент для этого. Он смотрит на Мию, в покрасневших глазах которой стоят уже новые слёзы, и хочет сказать, что любит её. Но Макс тут же понимает — это слишком просто, ведь никаких слов в мире не хватит, чтобы описать его чувства.
— Мия, — Фолл редко называет её по имени, поэтому каждый раз, когда это происходит, Мия непроизвольно запоминает и откладывает в голове на полочку под названием «Макс Фолл», — я понимаю, что всё, что я тебе сейчас скажу, ты расценишь как ложь, в которую не сможешь поверить.
Макс не может поверить, что это происходит с ним. Он никогда не признавался в своих чувствах девушке; семья — другое дело. Он мог миллионы раз говорить маленькому Шону, что любит его, мог сказать это Одри, Хелен, редко — Ральфу, Джону и Конраду. Макс несколько раз прокручивал в голове, в какой момент признается Мие — после тяжёлого дня, когда они, нежась в слишком маленькой для двоих ванне с пеной, молча наслаждаются друг другом, или в перерывах между новыми проблемами, когда на их жизни покушаются разозлённые вампиры, готовые снести им головы.
Но Макс никогда не представлял, что впервые признается в любви, сидя дома на кожаном диване, когда Мия готова вот-вот уйти. Он видит, что она кивает, сжимая в руках несчастную бумажную салфетку с разводами от чёрной туши, и чувствует себя самым настоящим идиотом. Он хочет повернуть время вспять, чтобы изменить всё — взаимоотношения с Самантой, отношения с Мией. Хочет спрятать Мию от всех — не только от врагов, но и от своей семьи, Макс хочет понять, в какой момент всё пошло совсем не так, как должно было или как он планировал; хочет понять, как смог упустить слишком важное для двоих мгновение.
