Я иду рядом с ним, мечтая о том, чтобы все это кончилось. Мы входим в здание и меня вдруг осеняет, что оно ничем не отличается от Грей-Хауса. У стойки информации милая блондинка указывает нам на лифт. Отец нажимает на кнопку, и мы, как и все другие люди вокруг нас, ожидаем его прибытия. Створки кабины открываются, и все заходят внутрь. Люди нажимаю на кнопки с различными цифрами, папа нажимает на ту, что с цифрой «40», и кабина приходит в движение.

От скуки, начинаю рассматривать женщину рядом со мной. Она ростом не выше метра шестьдесят. Поэтому я возвышаюсь над ней, словно Эверест над землей. Кажется, даже малявка Фиби в свои четырнадцать была выше этой тетеньки лет сорока.

Вредной Фиби сейчас восемнадцать. Засранка оканчивает школу в этом году, но уже считает себя важной персоной. Я люблю сестру, это бесспорно, но человека, более упертого и вредного я видел лишь однажды.

Двери лифта распахиваются, и мы выходим в приемную, целиком и полностью окрашенную в белый цвет. За небольшим столом сидит девушка, видимо, секретарша. Пока отец разговаривает с ней, а она куда-то уходит, я разглядываю картины, висящие на стенах. С одной стороны коридора висит явно нарисованная от руки. Это может показаться странным, но она кажется мне знакомой. Горная река, скалистые берега, отступы, и деревья по бокам. Здесь сливаются различные цвета и оттенки. Река где-то синяя, где-то голубая, где-то оттенки зеленого, показывающие отражение елей, нависших над водой. Там, где на пути реки встречаются камни, вода взмывает ввысь, и брызги разлетаются во все стороны.

На противоположной стене висит другая картина, как мне кажется, нарисованная тем же человеком, что и предыдущая. Здесь изображен дом. Большая усадьба, явно построенная более пятидесяти лет назад. Здание причудливой формы. Вокруг него посажены различные деревья и кустарники, на лужайке перед домом по траве катается собака, а на заднем фоне большое озеро. Уже вечер, день близится к закату, и красно-оранжевое небо отражается в воде. На другой стороне озера также густой лес, и деревья также отражаются в воде.

— Прошу вас, проходите, — появляется рыжеволосая секретарша.

Девушка провожает нас до кабинета и удаляется. Отец открывает дверь и заходит внутрь. Я иду за ним, но останавливаюсь, замираю на месте, как вкопанный.

Перед нами стоят три человека — один мужчина, примерно лет двадцати, а рядом с ним две девушки. Мужчина — Колин Хейс — владелец фирмы, брюнетка рядом с ним — Дар, а блондинка — Кэт…

Да чтоб тебя, только ты мне тут и нужна.

Кэт — девчонка, что сводила меня с ума около полугода до моего отъезда в Нью-Йорк. Года три назад мы вместе учились в CSU. Как-то раз, я случайно трахнул ее по-пьяне и застрял с ней на 4 месяца до своего отъезда. Это как раз-таки и есть тот самый человек, что вреднее и гораздо дурнее, чем моя сестра.

Мы расстались с ней года три назад, о чем я очень пожалел. Не думаю, что годы терзаний, угрызений совести и постоянных пьянок того стоили.

Кэт

Будь он проклят, я думала, что Кристиан Грей и Теодор Грей — однофамильцы. Кто же мог знать, что тот поганец, который бросил меня три года назад, окажется сыном этого бизнесмена, имя которого знает вся Америка. Грей-младший явно повергнут в шок.

Мучайся, засранец!

Теодор Грей — первый парень за всю мою жизнь, с которым мне вообще не хотелось расставаться. Он уехал и бросил меня одну. О том, что его высочество незамедлительно забрал документы из нашего универа и уехал поступать в Гарвард, я узнала от Войса на второй день моих бесполезных поисков сбежавшего «возлюбленного».

Шикарный подарок на день рождения, Тед, ничего не скажешь!

— Мистер Грей, — брат пожимает руку мужчине по-старше.

— Мистер Хейс, — он в ответ пожимает руку Колину.

— Теодор.

— Колин.

Брат и «засранец» кивают друг другу, а затем пожимаю друг другу руки.

Ха, так они знакомы? Класс! Боже, Грей, как я тебя ненавижу! Больше всех на свете ненавижу!

Дар демонстративно прочищает горло, желая, чтобы на нее обратили внимание. Хотя, скорее, это для того, чтобы подколоть моего брата. Колин, так же демонстративно, закатывает глаза и укоризненно смотрит на Дар.

Подруга стоит с деловым видом, скрестив руки на груди, и никак не реагирует на его грозный взгляд. Потом он смотрит на меня. Я поднимаю руки вверх, в знак того, что ничего не могу с ней сделать и еле сдерживаю смех.

Я знаю Дар с тех пор, как поселилась в общежитии. Это около 4-х лет. Спустя неделю после нашего знакомства, я представила ей брата. С того самого дня ни один из них не упускает шанса подколоть другого. Они оба актеры, делают все демонстративно, и потому я каждый раз чуть ли не по полу катаюсь от смеха. Наверное, многие считают их своеобразной парочкой, но, слава Богу, это не так. Я бы никогда не стала делиться подругой с братом. Тем более, у Дар есть Войс — лучший друг того, чье имя в нашей «семье» не произносится.

После такого представления, Колин становится раздраженным и еще больше его бесит то, что его «партнеры» это видели. Он отомстит, не сомневаюсь!

С горем пополам, он все-таки произносит:

— Познакомьтесь, это Дар и Кэт. Кэт моя сестра, а Дар ее подруга.

— Сестра?! — с явным шоком на лице, восклицает Грей-младший.

Я резко поднимаю взгляд на него. Вот черт! Ну, разумеется. Грей не знал что у меня есть брат. Бли-и-ин! Да, я, вроде как, почти ничего о своем прошлом ему и не говорила: ни о родителях, ни о брате.

Растерянность и шок на лице Теодора сменяются раздражением. Кто бы сомневался. Да, у нас вроде было серьезно, но мне не хотелось делиться с ним своими рассказами о своей семье. Впрочем, как и он со мной.

Пока Колин, Грей-старший и Дар что-то активно обсуждают между собой, мы с Тедом таращимся друг на друга.

Я киваю в сторону его отца, напоминая, что и он мало о чем распространялся на счет семьи. Грей злится еще сильнее, и пусть его лицо абсолютно спокойно и расслаблено, глаза метают молнии. Если бы взглядом можно было убить, мне бы давным давно уже скидывались на гробик.

Так же меня привлекает хруст пальцев его рук, сжатых в кулаки. На правой кисти появилось тату! Аккуратно нарисованная ласточка красуется на тыльной стороне его ладони. Не знаю почему, но именно это очень привлекает мое внимание.

Три года назад он первый заставил меня сделать себе тату. Он просил одну, а сейчас я уже даже и не знаю, сколько их на моем теле.

Вспоминая о том дне, когда Грей на своем плече притащил меня в тату-салон, я по-привычке потираю кожу за правым ухом, где набиты мои «перья». Тату не большая, но мне она очень нравится. От тех воспоминаний на лице появляется улыбка. Да, пусть мое счастье было разрушено, но воспоминания мне все равно дороги.

Видимо, Теодор тоже подумал об этом, потому что на его лице появилась ехидная ухмылка. Вот гад!

— Что же, Колин, я еще тебе нужна? — прерываю разговор брата со своей подругой и его партнером, стараясь скрыть отчаяние.

Надо сматываться!

— Да. Задержись, пожалуйста, мне надо еще кое-что с тобой обсудить.

Черт! Колин, ну как не вовремя.

Видимо, заметив мой взгляд, умоляющий о свободе, он добавляет:

— Но, в принципе, ты можешь пока погулять с Дар.

Класс! Спасибо, кажется, я снова люблю тебя, Колин.

Быстро попрощавшись с Греями и с Колином, мы с Дар наконец-то выходим из кабинета, предварительно забрав все свои вещи. Когда дверь за нами хлопает, я сразу с облегчением вздыхаю. Но потом снова напрягаюсь под грозным взглядом Джонсон и из-за осознания всего ужаса данной ситуации. Боже, кажется, дерьмовей уже просто быть не может.

Мой бывший парень, бросивший меня три года назад не сказав ни слова, снова в Сиэтле. Мало того, он является партнёром моего брата. Господи, ну почему сейчас, почему именно сегодня?!

Все эти три года я не могла не думать о нем. И только полностью погрузившись в подготовку к экзаменам, все как-то наладилось. Я стала постепенно избавляться от депрессии, которая убивала меня каждый день, каждый час, каждую минуту, проведенную без него на протяжении трех лет. Да, я старалась быть счастливой в глазах подруги, брата и всех остальных, но душой — умирала.