Темный, пустынный коридор и только свет из окон палат освещает его. На диванчике напротив одной из них сидит Кэт, спрятав лицо в руках. Медленным шагом подхожу к ней и сажусь рядом. И, наверное, первый раз в жизни… не знаю, что сказать… просто, не знаю.

— Это все не просто так, — внезапно начинает она сама.

— Что именно?

— Все это. Для того, чтобы Колин сам сел за руль, будучи не совсем трезвым, нужна веская причина. У нас был уговор.

— Что еще за уговор?

— Родители разбились на машине. Разбились, потому что отец был за рулем. Они ехали домой после тяжелого дня, и он просто… потерял сознание. Понимаешь? От усталости. Все какая-то сделка. Я помню это время. Он две недели подряд приходил домой средь ночи, уходил еще до того, как я просыпалась. Это довело его. Поэтому, когда дела Колина пошли в гору, я заставила его нанять водителя. Он сам не раз говорил, что не сядет за руль, даже если выпил совсем немного. А здесь…

— Эй, — убираю ее руки от лица и стираю слезы. — Возможно, действительно что-то случилось. Фиби сказала, что ему пришло сообщение. Может, в этом причина?

— Может. Но, даже если это и так. Колин умеет ездить на высокой скорости. Он умеет обращаться со своей машиной, и, даже если ее начинает вести, все равно мог с ней справится и аккуратно увести ее с дороги.

— Да, я знаю. Он говорил об этом. И знаешь, может ты права. Если это действительно все не случайно…

— Хочешь сказать, кто-то мог пытаться… убить Колина…?

— Стоп, — останавливаю я. — Сейчас это уже не важно. Он жив. Колин скоро поправится и все будет, как раньше.

Крепко прижимаю ее к себе и обнимаю.

Как раньше… Тогда я еще не знал, что как прежде не будет уже никогда. Все изменится. Не только между мной и Колином, но и его отношения с сестрой, некогда, самым дорогим, ценным, любимым человеком на земле станут совершенно другими.

========== Chapter 3 ==========

Кэт

Пустота. Кругом все темное. Нет ни света, ничего.

— Кэт, — окликает сзади такой знакомый и любимый голос.

Поворачиваюсь и вижу Колина. Но… не совсем того Колина. Ему лет… 17. Да, точно 17. Взъерошенные длинные волосы, худощавое тело и… костюм. Чёрный костюм, под ним — чёрная рубашка. Так он был одет на похоронах. Похоронах родителей.

Странно.

— Кэт, — снова зовёт он.

— Я иду, — отвечаю я и двигаюсь в его сторону. Сделав пару шагов, начинаю бежать.

Господи, как же я скучала по нему.

Бегу изо всех сил, так быстро, как только могу, чтобы поскорее бросится ему на шею. И вот остаётся пару шагов и… я, словно, пробегаю сквозь него. Как такое может быть?!

Поворачиваюсь к нему и вижу спину. Ладно, попробуем ещё раз.

Подхожу к нему и хочу обнять со спины, но снова прохожу сквозь него и падаю на пол, который стал белым.

Потом, белый пол превращается в асфальт, чёрные стены меняются на густую чащу. Присмотревшись, я узнаю это место, пусть и была тут в последний раз больше 10 лет тому назад. Кладбище.

Я встаю с земли и чуть не бьюсь головой о большой памятник. Могильный памятник. Смотрю на надпись на монументе и с ужасом понимаю, куда попала.

Здесь могилы моих родителей. Точнее, одна могила. Общая.

На чёрном камне белыми буквами написаны их имена, а внизу — общее фото. Фото со свадьбы. Не знаю почему, но это была единственная фотография, где они вдвоём. На остальных они либо с друзьями, либо с нами, либо по-одному.

Возле могилы сидит маленькая, хрупкая девочка с русыми волосами. На ней чёрное платьице и чёрный ободок.

— Кэт, — снова зовёт Колин, стоящий на одной из каменных дорожек.

Тут до меня доходит, что он обращается не ко мне. Он зовёт с собой эту девочка, в которой я с трудом узнаю себя.

— Кэти, милая, пойдём.

— Нет! Уходи один, уходи без меня. Это все твоя вина! Твоя! Если бы ты не ушёл, они были бы живы! — кричала в ответ девочка и отбивалась от него руками и ногами.

Брат пытался взять ее на руки, но она ловко вывернулась и зарядила ему ногой в пах. Пока парень корчился от боли, она схватила с земли два золотых кольца и спряталась за памятник.

— Дрянь! Ну и оставайся тут, — прокричал Колин и убежал.

Девочка так и осталась сидеть за памятником. Она сжимала в кулачках кольца и громко плакала.

А ее брат ушёл. Он удалялся все дальше и дальше, уходил от неё. Оставил совсем одну в глухой чаще.

О Господи.

— Нет, стой! — закричала я, в надежде вернуть его. — Остановись, прошу! Не уходи! — я кричала и плакала. Но он не слушал, а продолжал идти вперёд быстрым шагом.

— Колин!

— Эй, Кэт. Кэт, Кэт, Кэт. Слышишь, все хорошо. Все в порядке, — слышу над ухом шёпот Теда. Он треснет меня за плечи и поглаживает по щеке.

Я смотрю в его серо-голубые глаза и успокаиваюсь.

Кошмар. Ещё один. Они снятся мне с того самого дня, когда Колин попал в больницу.

С тех пор прошло уже около недели. И всю эту неделю я ночую там, в его палате. Колин не просыпается. Врачи говорят, что пока это нормально. Но я им не верю.

Знаете, что страшнее смерти близкого человека? Вот это.

Когда человек умирает, тебя мучает лишь мысль об этом, ты не можешь поверить, что это произошло. Но, со временем, смиряешься, понимаешь, что ничего не исправить. Единственное, что ты можешь — хранить светлую память об этом человеке.

Но, когда ты видишь самого родного человека, лежащего на больничной койке, утыканного трубками и спящего уже больше, чем гребаная неделя — ты сам умираешь в муках. Сейчас нет никакой определенности. Я каждое ебаное утро просыпаюсь с надеждой, что это все сон. Самый ужасный, отвратительный, но сон.

Я готова просыпаться хоть каждое утро под будильник и слышать ворчания Колина, на счёт того, что я опаздываю. Или же выслушивать тираду по поводу пьянок с друзьями. Что угодно. Пусть ругается, кричит, ненавидит меня всем сердцем — мне плевать.

Единственное, чего я хочу — чтобы ты проснулся, Колин.

Смотрю в глаза Грея и понимаю, что мы не в больнице.

— Где мы? — устало спрашиваю я, потирая глаза.

— Нас вызвал Кларк, помнишь? Мы в машине, — поясняет он.

Вот черт!

Точно, Тед забрал меня сегодня из больницы, отвёз домой, дал чистую одежду и 40 минут на то, чтобы я привела себя в порядок. После этого мы поехали к Кларку в офис, но я уснула по дороге на плече Теда.

— Идём, — говорит он и выходит из машины. Как оказалось, мы уже приехали.

Вылезаю из машины, беру Грея за руку, как уже привыкла делать, и мы идём к большому зданию с надписью «POLICE».

— Здравствуйте, чем могу помочь? — спрашивает мужчина, сидящий за большим деревянным столом.

— Здравствуйте, мы к детективу Кларку.

— Ваши имена?

— Теодор Грей и Кэт Хейс, — холодным, серьезным голосом произносит Тед.

— Документы.

Грей показывает свои, мужчина записывает данные в журнале, потом проделывает это с моими, и мы проходим дальше.

— 45… 45… — шепчет себе под нос Грей, ища нужную дверь. — Вот. 45.

Он останавливается у нужной двери. Я сжимаю его руку еще крепче, он, видимо, это замечает и непонимающе смотрит на меня, повернувшись.

— Что-то не так? — спрашивает он.

— Нет, просто… мне страшно, — признаюсь я.

— Серьезно? Войс говорил, что вы с Дар часто бывали в участках. Разве нет?

— Войс очень много треплется. Просто… понимаешь, я уже проходила это однажды и следующие лет 5, задувая свечи, загадывала больше никогда не пережить это все.

-Что ж, — Грей пожимает плечами. — Значит, ты кому-то рассказала о своем желании… Послушай, все будет хорошо. Я рядом, слышишь? Мы справимся.

Он подбадривающе целует меня в лоб и, расцепив наши руки, мы входим в кабинет детектива Кларка.

— Доброе утро, — здоровается Тед, войдя.

— Доброе, мистер Грей. И Вам, мисс Хейс.

— Здравствуйте, — тихо произношу я и прохожу вслед за Теодором.

— Присаживайтесь, — Кларк указывает на два стула, стоящие перед его столом.

Мы садимся на них. На губах Кларка играет хищная, злорадствующая улыбка. Такая, словно он раскрыл наш главный секрет, невероятно горд собой и сейчас расскажет нам об этом.