Первое. Из-за дебильной оплошности моей сестры такой человек, как Джош Стивс, координально поменял свои взгляды. Он решил перебраться в Америку.

Второе. Перед тем, как обосноваться в «стране возможностей», он должен был немного пожить в моей квартире. Рядом со мной — херовой подругой, старшей сестрой той, что предала его и, главное, девушкой, которая спит с виновником всего того кошмара, который он пережил. Смешно, ничего не скажешь.

Третье. Судя по всему, Стивс начинал приходить в себя. Потому что если сравнить тот разговор со всеми предыдущими — это небо и земля. Джош возвращался обратно и это не могло не радовать, ведь такого друга мне очень-очень не хватало. Мне не хватало его.

Четвертое. Нам предстоял очень долгий и тяжелый разговор. Я должна была спросить его об Эмме, поговорить как-то. А он, скорее всего, должен был завести беседу о Крисе, ведь во всем мире только больной или ленивый не читал статьи о «Крисе и его новой подружке».

Ну и наконец пятое. Я знала, что это не мое дело. И отлично понимала, что лезу совершенно не туда. Однако, твердо была намерена помирить Джоша и Криса. Я не знала, что чувствовал Стивс по этому поводу, но то, что его брат страдал из-за их ссоры — видела прекрасно. Достаточно было задать лишь один вопрос, связанный с этим, чтобы догадаться.

Как-то так у меня получалось.

Запустив пальцы в волосы и слегка их встрепав, я вздохнула. Меня снова накрывало то состояние, когда не хотелось делать ничего. Ни шевелиться, ни думать. Ничего. Просто уснуть.

Однако поняв, что сон мне не светит, я потушила сигарету в пепельнице, которая стояла на стойке и отправилась в спальню. Там, в гардеробной, сняла с себя тугие джинсы и топик. Натянула пижамные шортики и поверх голого тела — пижамную майку с медвежатами.

За окном уже стемнело. Давно стемнело. Да и время приближалось к 12 часам ночи. Где-то внизу блуждали люди, изредка проезжали машины. Город засыпал, улицы постепенно пустели, а огни в окнах дома напротив гасли.

Вздохнув и положив телефон на тумбочку возле себя, я упала на кровать. Выключила верхний свет и осталась совсем в темноте. В комнату проникал только лунный свет. Через пару минут ко мне пришел Том. Он упал у меня в ногах и мирно засопел. А вот я уснуть не могла.

Повернувшись в сторону стеклянной стены, я сложила руки под щекой и всматривалась в даль. Где-то там, почти в самом центре города был небоскреб. Я смотрела на его верхний этаж, где свет, как ни странно, уже или еще не горел. Это была квартира Криса. Он сам говорил, что обычно, среди недели, остается ночевать там, а уже на выходные едет в дом, если в городе у него нет срочных дел. И, сказать по правде, тот факт, что свет у него не горел, меня немного смущал.

Руки тянулись к телефону. Хотелось позвонить ему, узнать где он и с кем. Но потом решила, что у меня просто паранойя и перевернулась на спину. Пробовала закрывать глаза, считать бараном, вертелась с боку на бок — ничто не помогало мне уснуть. Ничто. А прежняя догадка о том, почему так происходило — пугала.

Я не хотела привязываться к нему. Или испытывать симпатию. Или даже… влюбляться. Мне это было не нужно. Но засыпать без Криса я уже не могла. И, осознав это, я испугалась. В наших отношениях не было никакой серьезности. Почти. И я не хотела чтобы это перерастало в нечто большее.

Однако, судя по всему, та часть меня, которая успела настолько сильно привязаться к Крису считала иначе. Звучит конечно тупо, но иначе описать это я не могу.

Накрыв себя одеялом, чтобы создать полный мрак и наконец уснуть, результата я не добилась.

— Ох, Фальверт, да будь ты проклял! — прошипела, скидывая с себя одеяло и вставая с постели.

Психанув, я отправилась на кухню. Мне почему-то казалось, что где-то там, в одном из шкафчиков завалялась банка снотворного. Я принимала его, когда у меня почему-то появились кошмары. Точнее, кошмар. Он всегда был один и тот же. И ничто в нем не менялось, разве что я взрослела. И с тех пор, лет с 19, этот «кошмарный» период начинается каждый год. Поэтому-то снотворное и лежало в моей аптечке всегда. Про запас.

Порывшись в небольшой коробке, банку я не нашла. Вспомнила, что убирала ее в один из самых верхних шкафчиков, куда я, даже стоя на стуле, не дотягивалась. Поэтому, подтянувшись, я встала босыми ногами на столешницу и полезла в полку, где, как мне казалось, должна была лежать банка с лекарством.

— Блять, ну она же должна быть тут, — прошипела, уже просто вытаскивая все содержимое той полки наружу.

Вдруг, что-то теплое коснулось моих бедер. Затем поползло выше, огладило ягодицы и сжало талию. Не нужно было иметь три высших образования, чтобы понять, чьи то были руки. Поэтому, схватившись ладошками за краешек открытой полки и прислонившись к нему лбом, я расслабилась.

— Напомни мне отобрать у тебя ключи.

— Да ни за что на свете, — отозвался мужской голос. — Высоко ты забралась.

— Ну не все на свете под два метра ростом, знаешь ли. Приходится выкручиваться.

Крис хмыкнул.

— Тебе помочь слезть?

— Да, пожалуйста.

Крепко сжав мою талию, Фальверт опустил меня вниз, словно фарфоровую куклу. Он сделал это так легко, словно я вообще ничего не весила. Совсем.

Оказавшись босыми ногами на твердой поверхности, я наконец-то повернулась к нему. Подняв голову вверх и взглянув на его довольное лицо, я улыбнулась. Однако потом повернулась к столешнице, снова оказавшись спиной к нему, и стала складывать все лекарство и прочее в коробочку.

— Что ты здесь делаешь? — как бы ненароком спросила его, не собираясь выдавать, как меня радовало его присутствие.

Вместо ответа на мой вопрос, он прижался губами к моей и без того покусанной шее, обнимая за талию и прижимая к себе. Меня зажимали между твердой каменной столешницей и не менее твердым мужским телом. Деваться было некуда. Хотя я и не хотела. Его ласки были настолько приятны, что я наклонила голову в бок, открывая Крису доступ к шее.

— Я соскучился, — прошептал Фальверт, оставляя шею и носом утыкаясь мне в затылок.

— Да что ты? — удивленно воскликнула я, поворачиваясь в его стальных объятьях. — Соскучился?

Крис кивнул.

— А звонить не пробовал?

— Эм… нет. Мне показалось, у тебя был несколько более важный разговор.

Эта фраза имела огромное значение. Во-первых, он знал о моей беседе с близким другом. Во-вторых, явно сидел в квартире давно. И, скорее всего, если я его не услышала, Крис пришел ко мне домой, когда мы с Томом еще были на улице.

В принципе, ничего критичного тут не было. И в том, что мой со Стивсом разговор был услышан — тоже. Однако, говорить об этом мне не хотелось. Поэтому, привстав на цыпочки и обхватив одной рукой Криса за шею, я прижалась к его губам.

Моя инициатива была одобрена, но перехвачена. Через несколько секунд его язык стал пробираться в мой рот, блуждая по изученной поверхности. Рядом с ним я начинала заводиться уже от одного поцелуя. Ситуация накалялась, а возбуждение усиливалось. Я все сильнее прижималась к Фальверту, отчетливо ощущая и его возбуждение тоже.

Подхватив под бедра, он поднял меня вверх, заставляя обхватить его ногами, а затем понес в спальню. Не разрывая поцелуя, Крис опустил меня на постель, а сам улегся рядом. Одна его рука была перекинута через мой живот, а половина тела нависала надо мной. Однако кроме поцелуя больше ничего не было. И я догадывалась, что не будет. Потому что он приехал ко мне не за этим. Не знаю в какой момент, но я точно почувствовала это.

Положив одну руку на щеку Криса, я продолжала отвечать на его поцелуй. Мы целовались, лежа на кровати до тех пор, пока у меня не кончилось дыхание и я не отстранилась от него. Фальверт тоже дышал громко.

— Я приехал не за этим, — сообщил он, явно решив, что я ждала большего.

— Я поняла, — ответила ему, поглаживая щетинистую щеку мужчины.

— Разрешишь остаться?

Я кивнула в ответ на вопрос, которого так ждала. Улыбнувшись этому, Крис слез с кровати и стащил с себя джинсы. А когда очередь дошла до футболки, он снял ее через голову и кинул мне в руки. Мне нравилось спать и ходить в футболках, которые были насквозь пропитаны его запахом. И Фальверт прекрасно об этом знал.