Когда мы снимали этих людей, то понимали, что именно в их словах, а не в отблесках из двух политических лагерей, – ключ к спасению страны. Они говорили:
– Людям просто хочется, чтобы их услышали.
– Они борются за флаг. Без разницы, какой будет флаг. Лишь бы была стабильность в Беларуси.
– Лишь бы была справедливость.
Мы снимали этот фильм по лоскуткам – как маленькие истории, из которых складывается большое событие. И после того как людей перестала слышать одна из сторон, большое белорусское событие тоже сошло на нет.
Характерно, что ни один из лагерей не сказал нам «спасибо», ожидая, что мы выберем чью-то сторону, будем гнуть чью-то линию, займемся пропагандой или контрпропагандой. А мы стремились остаться объективными даже в этот сложнейший момент. Хочется верить, что у нас получилось.
Николай Козлович говорит:
– Каждый раз, когда я приходил с лекциями на журфак и меня спрашивали, а зачем надо идти в журналистику, я отвечал, что не знаю. Хихикал и отшучивался – в принципе можно и не идти. Если суждено, то журналистика вас найдет все равно. И вот теперь у меня есть ответ. Нужно идти в журналистику, чтобы испытать то невероятное чувство осознания важности своей профессии – когда ты идешь мимо маленьких людей в синем жилете журналиста, как было в Беларуси во время кризиса в августе 2020 года, а люди кричат – молодец. И улыбаются. И жмут руку. А ты всего лишь дал им слово. Но этого они и хотели от тебя.
Глава 4
Журналист-невидимка
Интернет – это что-то вроде колоссального панельного дома на миллиард квартир. И в каждой шумят, сверлят, буравят, словом – «пилят контент». Здесь можно запросто оглохнуть и сойти с ума, если не будешь знать, как себя вести. И уж точно у тебя нет шансов кого-то перекричать, кривляясь и подражая – взяв в руки кастрюлю и колотушку, например. Все равно у Дудя колотушка длиннее, и шума будет больше. Как бы ты ни потел.
Но что, если вопреки всем остальным не бить по кастрюле, не кричать, а… немного помолчать?
Про экологию информации бодро заговорили в начале XXI века, когда источников потребления стало в миллион раз больше, чем было раньше. Хотя лучший совет – не читать газеты до обеда и после него – дал нам еще Булгаков. Сейчас бы Преображенский сказал немножко по-другому: «Не подписываться на каналы-клоны, где плоско шутят парни в бородах. И не читай о заговорах на „Незыгаре“».
А если будешь читать, то последствия те же – «пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит и угнетенное состояние духа».
Для доброго духа нужно меньше шума… И в конкретном произведении тоже. Почему бы, когда ты делаешь проникновенный монолог человека, который умирал в Афгане, не уйти в сторону, не затаиться, не проявить ту скромность, которая уж явно не портит нашу профессию?
Мастер интервью, американский радиожурналист Луис «Стадс» Теркел, еще в 1970-х годах придумал метод самоустранения из контента автора повествования, если задача того – максимально полно раскрыть внутренний мир героя.
В книге «Работа» Теркел говорил с телефонистами, уборщиками, маникюрщицами и делал это так мастерски, что герои и сами удивлялись, откуда на них нахлынуло такое красноречие. Они рассказывали о простых, но универсальных вещах – о труде, о хлебе, о долларе, но слушать и читать их интересно и теперь. И главное, в «Работе» совсем не слышно автора. Он не кривляется и не задает умные вопросы, но филигранно направляет людские потоки сознания. Он сознательно ушел в сторону, чтобы не закрывать героя, стал человеком-невидимкой. Этот жанр после назовут интервью-исповедью. А мы через 50 лет привнесем на платформу YouTube, сделав «Монологом».
Надо признать, что вся культура русскоязычного YouTube при этом категорически противится такой скромности. Здесь нужно быть альфа-самцом, сибаритом, нужно не стесняться ругаться матом и почесывать, простите, яйцо в штанах. Митя Корсак, наш главный интервьюер, говорит:
– Когда я вижу людей, которые ярко ведут себя в кадре и которых узнают на улице, мне, как любому нормальному человеку, немного завидно. Мне тоже хочется, чтобы на меня обратили внимание. Нет ничего постыдного в желании собственной минуты славы! Возможно, и я попробую себя в таком образе, как только пойму, что буду готов. Но в «Монологах» мне нравится заниматься чистой журналистикой, доставая из героя все его и не выпячивая перед ним свое. Большая проблема многих ютуберов в том, что они строят свои шоу не на человеке, с которым разговаривают, а на себе. Люди идут смотреть на них, на их новые прически или пухлые губки. Это трагедия современной журналистики, если она строится исключительно на персоне журналиста.
Но трагедия или все-таки метод?
– Я уверен, что рано или поздно подходы изменятся, – считает Корсак. – Это как драма, высокое искусство, и как клоунада. Последняя быстро надоедает. Такой легонький YouTube, который сейчас пользуется большой популярностью, сойдет на нет. Вот увидите.
Глава 5
Откуда деньги, пацаны?
Что делают блогеры, чтобы сбить пафос героя метким вопросом? Спрашивают о деньгах.
Однажды через партнеров нам предложили написать колонку для русского Forbes. Задача – рассказать о том, как зарабатываем на YouTube. Звучало неплохо, но требовалось назвать конкретные цифры. Называть цифры нам нельзя по корпоративному договору. Да и хвастаться было особо нечем. Forbes обошелся без нас.
И все-таки – дорого ли это, делать редакции свой YouTubе, если ты не телевизор на господдержке, а твой рекламный рынок – эта страна с дрожащей, как прутик, экономикой, раздираемая политическими дрязгами? Ответ – утвердительный. Это дорого, ребята.
А если ты занимаешься честной журналистикой и не ловишь хайп, то точно не станешь миллионером. Наша медийная модель, впрочем, уникальна.
Сайт Onliner был создан в Беларуси Виталием и Ксением Шуравко в 2001 году. Сначала это был блог о мобильных технологиях, который очень скоро перерос в крутейший в стране каталог гаджетов. Началась эпоха бурного развития электронной торговли, и Onliner в нее зашел в абсолютных передовиках. К каталогу подключились другие сервисы – классифайды по продаже недвижимости и автомобилей, барахолка, «услуги».
Параллельно росла новостная редакция. Контент в этой экосистеме играл важнейшую роль. Мы делаем крутые проекты, завоевывая аудиторию, а потом аудитория потребляет и другие услуги нашего виртуального гипермаркета. Можно сказать, что в такой модели ты стоишь на выходе в костюме ростовой фигуры и машешь флажком, а можно повернуть и иначе. Когда за твоими плечами мощный бизнес, тебе не надо танцевать стриптиз перед важными дядями-рекламодателями, пытаясь заработать на свет, звук. И на обед.
Мы ни перед кем не танцевали никогда.
Но какую роль во всей этой истории с монетизацией играет YouTube? Было по-разному.
Сначала мы думали, что видео вряд ли победит текст, поэтому отводили ему роль Золушки, дублируя в форме видео редакционные сюжеты. Канал велся примерно как другие социальные сети, куда обычно переупаковывают текстовый контент. Если бы мы продолжали в таком духе, эта книга не появилась бы никогда.
Когда мы поняли, что стреляют только проекты, мы начали мыслить проектами. Редакция YouTube стала полноценной и независимой от основной – со своими циклами сюжетов и задачами. Но связь с «вебом» осталась все равно. Просто теперь уже видео переупаковывается для сайта, а не наоборот. При всем при этом окупить команду операторов, журналистов и монтажеров не так просто. Нам повезло, учредители и SEO Onliner не требуют от редакции продать душу дьяволу. Они рассматривают видео как перспективную инвестицию в контент будущего.
Что у нас с деньгами сейчас? Надеемся, когда вы читаете эти строки, мы не просто в нуле, а в длинном плюсе. Мы, как и другие ютуберы, продаем интеграции, идем за партнерами, в том числе на российский рынок. Объем белорусского невелик.
