Вадим Самойлов был в бешенстве.

Нервное напряжение и озлобленность нарастали всю последнюю неделю и достигли своего апогея в пятницу. Его подчиненные считали часы и минуты до конца рабочего дня, пытаясь сидеть тихо, как мыши, не попадаться лишний раз ему на глаза, но это не особо помогало. До шести вечера он успел несколько раз наорать на своего зама, перекинуться парой саркастических замечаний с главбухом – Верой Николаевной – которая, кстати сказать, отлично парировала все его выпады, распугать стажеров в курилке одним своим видом, и довести до истерики Светлану – свою секретаршу и любовницу по совместительству.

– Дурак ты, Самойлов, – хлюпала носом девушка, ставя на стол из красного дерева чашку кофе.

Хотя бы с кофеваркой справляется – и на том спасибо! Красивая, разумеется, но глупая и злая. Прыгнула к нему в койку сразу после собеседования, проявила, так сказать, инициативу. Надоела хуже жены. Самойлов не мог знать, он никогда не был женат, свободного времени на брачные игры не оставалось, да и доступных девушек вокруг всегда было с избытком. А что такого? Не урод – подтянутый, высокий, с густой темно-каштановой шевелюрой и светло-карими глазами, начитанный, всегда при деньгах и на коне. Никаких обязательств, потрахались и разбежались… Но у Светланы на его счет были какие-то грандиозные планы. Ага, были, да сплыли.

– Закрой за собой дверь, – холодно ответил он, до хруста сжимая кулаки, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь.

– Ты еще пожалеешь, – злобно прошипела девушка и вышла, громко цокая каблуками.

Все было очень скверно. Хуже некуда. Его рекламное агентство потеряло крупного клиента, а те, что помельче просили скидки и отказывались платить, ссылаясь на надвигающийся кризис. Цена за доллар неуклонно росла, один из его счетов, да что там говорить – самый крупный – заморозили на неопределенный срок в связи с банкротством банка, которые лопались как мыльные пузыри в последнее время. Он уже прикидывал, чем бы поступиться и что бы из имущества продать, когда придет время выплачивать зарплату сотрудникам. А тут еще эта стерва решила, что нашла наиболее подходящее время для разговора о серьезных отношениях и о том, как ей надоела роль всего лишь секретарши. У некоторых женщин напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

Самойлов быстро осушил чашку кофе, обжигая горло, и вновь принялся читать последние новости политики и мировой экономики, вслушиваясь в возню за тонкими стенами – сотрудники засобирались по домам или пьянствовать, вечер пятницы, как-никак. Очень скоро улей затих, голова разрывалась от судорожных мыслей по плану спасения тонущего корабля, а в животе стало наоборот – легко и тепло, как-то странно покалывало в паху, чуть уловимое волнение и напряжение мышц, как перед долгожданным свиданием, которое точно закончится в его постели.

– Что за..? – Самойлов удивленно уставился вниз. Вот уж никогда бы не подумал, что экономика страны может привести его в такое сильное возбуждение. «Я схожу с ума… Доработался, трудоголик херов!»

Его взгляд метнулся по комнате. Все как обычно – справа стол для переговоров, чуть дальше стеллаж с презентациями и наградами в сфере рекламы, широкое окно по-домашнему занавешено темно-синими портьерами – что было редкостью для офисного дизайна, слева шкаф-купе для верхней одежды и дверь в приемную. Да, свет немного приглушен, однако, это не может наталкивать на мысли о сексе вполне состоявшегося мужчину тридцати с небольшим лет. На столе стоял Макбук, кучкой лежали не разобранные документы и… пустая чашка из-под кофе. Самойлов схватил салфетку с коричневым полукругом и потеками синих чернил.

«Виагра. Наслаждайся, милый!» – гласила записка, выведенная аккуратным почерком Светланы.

– Вот сука! – крикнул в сердцах Самойлов, и ударил кулаком по столу. Он никогда ничего подобного не принимал… Если не считать экспериментов с грибами и травкой в бурной молодости. Интересно, от этой дряни инфаркт не случится?

Итак, отличное завершение отвратительнейшей недели в его жизни! Ох, и получишь же ты у меня в понедельник, Светочка! Уволю по статье! Подам в суд! И это будет первое в истории нашей родины дело по сексуальному домогательству секретарши к своему боссу, а не наоборот.

Возбуждение нарастало стремительно, мышцы бедер и низа живота налились томительной тяжестью, в зауженных по последнему слову моды брюках стало невыносимо тесно и жарко. Мысли путались, и вся ситуация казалась ему теперь не такой уж и трагической. Просто зайти на первый попавшийся порно-сайт, вздрочнуть по-быстрому… Подумаешь, отомстила, называется!

И только Вадим расстегнул ремень и ширинку, с облегченным выдохом освобождая стоящий колом член, как дверь в его кабинет распахнулась.

Самойлов резко дернулся вперед и вниз, пряча нижнюю часть тела под столом.

– Какого черта?! – раздраженно заорал он.

– Простите, – буркнул с порога парень с ведром и шваброй наперевес. – Думал, уже никого нет.

– Ты еще кто? Где тетя Варя? – остатки разума еще не покинули Самойлова, и он мигом сообразил, что кабинеты его офиса тщательно убирают каждый вечер пятницы. А именно пенсионерка Варвара Петровна – старательная женщина, работающая здесь с незапамятных времен.

– Бабушка моя, дома она, приболела, – сбивчиво объяснял парень, да что там парень, какой-то мальчишка, лет шестнадцати, хотя может и старше, только худой и невысокий, в белой футболке и синем комбинезоне уборщика на пару размеров больше, чем нужно. Бледная кожа, почти прозрачная, так и светится в полумраке, темные волосы, непослушно торчащие во все стороны, изогнутые по-девичьи брови, длиннющие черные ресницы, огромные голубые глаза, пухлые губы идеальной формы – правый уголок рта ассиметрично приподнят, от чего на щеке упрямо красуется ямочка. Самойлов поймал себя на мысли, что слишком пристально его разглядывает. Парень это тоже заметил и начал покрываться неравномерными розовыми пятнами, что, кстати сказать, восхитило Вадима еще больше. Никогда прежде он не видел, чтобы кому-то так шло смущение. Огромного труда Самойлову стоило отвести от парня взгляд, его как магнитом тянуло посмотреть на него еще разок. Не то, чтобы красивый, но… Какой ужас! Секса в нем было столько, что хоть половником черпай. Так, стоп, перебор! Это все Виагра! Появись сейчас перед ним и сама тетя Варя, она показалась бы ему не менее привлекательной.

– Я пока там помою, извините, – парень осторожно прикрыл за собой дверь, гремя железным ведром.

Самойлов был готов сгореть со стыда. Наверняка, мальчишка догадался, чем он здесь собрался заниматься! Большой босс, а какой пример для подрастающего поколения? С его уходом стало как-то легче дышать, но возбуждение не отпускало. Он быстро прошмыгнул в свой личный туалет, дверь как раз находилась за его спиной, чуть правее, замаскированная под обычную кладовку, уперся лбом в обжигающе холодный кафель на стене, но это не помогло. Взялся вспотевшими пальцами за основание члена, который он, кажется, никогда еще не видел таким большим, с ломанным узором пульсирующих вен. Провел рукой по всей длине пару раз, сдавленно застонал, попытался представить сцену из какого-нибудь эротического фильма, но ничего не получалось. Все мысли возвращались к светлому образу внука тети Вари. Да что за наваждение? Интересно, в аннотации к Виагре пишут, что возможна резкая смена ориентации? Самойлов, конечно, помнил, что, будучи «вечно молодым и вечно пьяным» пару раз участвовал в оргиях, так, из любопытства, свойственного растущему организму. Но никогда ничего серьезного у него с парнями не было… Что его так зацепило пять минут назад именно в этом мальчишке, он понять не мог. Только он расслабился и почти уговорил себя, что это еще ничего не значит, стремительно наращивая темп, и готовился к кульминации, как дверь резко распахнулась. И надо же быть таким идиотом, чтобы «в порыве страсти» забыть закрыться!