Между тем пункт 4.1 статьи 161 Налогового кодекса Российской Федерации, предусматривая (в период своего действия) правила определения налоговой базы по налогу на добавленную стоимость при покупке имущества у должников-банкротов, сам по себе не устанавливал оснований или условий реализации права на налоговый вычет у получателей такого имущества, т.е. не возлагал обязанностей налоговых агентов на залоговых кредиторов, оставляющих предмет залога за собой, и не давал оснований к лишению этих лиц права на вычет предъявленных им сумм налога на добавленную стоимость. Следовательно, вопрос об их праве на вычет по налогу на добавленную стоимость подлежит разрешению по общим правилам главы 21 «Налог на добавленную стоимость» указанного Кодекса исходя из обстоятельств конкретного дела; отказ в этом праве должен во всяком случае иметь надлежащие законные основания и не может быть обусловлен лишь процедурой банкротства, тем более что ее правовые последствия не могут быть приравнены к обстоятельствам, исключающим право на соответствующий налоговый вычет, таким как незаконная налоговая выгода или, напротив, законное освобождение от налога.

Источник: http://www.ksrf.ru/ru

15. Постановлением от 12 октября 2015 года № 25-П Конституционный Суд дал оценку конституционности пункта 5 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Оспоренная норма являлась предметом рассмотрения в той мере, в какой на ее основании арбитражными судами апелляционной инстанции решается вопрос о прекращении производства по жалобе конкурсного управляющего на определение арбитражного суда первой инстанции, которым его действия (бездействие), совершенные в рамках дела о банкротстве, признаются незаконными, в случае внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника.

Конституционный Суд признал оспоренное положение не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку оно не препятствует арбитражному суду апелляционной инстанции рассмотреть по существу и вынести решение по жалобе конкурсного управляющего на определение арбитражного суда первой инстанции о признании незаконными его действий (бездействия), совершенных при исполнении возложенных на него обязанностей в рамках дела о банкротстве, в случае, когда во время осуществления апелляционного производства в Единый государственный реестр юридических лиц вносится запись о ликвидации организации-должника и на этом основании прекращается дело о банкротстве.

Источник: http://www.ksrf.ru/ru

7. Постановлением от 18 мая 2015 года № 10-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положений пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

Оспоренные положения являлись предметом рассмотрения в той мере, в какой на их основании в административном порядке (по решению регистрирующего органа) решается вопрос об исключении из Единого государственного реестра юридических лиц юридического лица, имеющего признаки недействующего, в отношении которого судом по заявлению кредитора введена процедура банкротства.

Конституционный Суд признал оспоренные положения не соответствующими Конституции Российской Федерации, поскольку исключение такого юридического лица в административном порядке (по решению регистрирующего органа) из Единого государственного реестра юридических лиц приводит к утрате права кредитора в процедурах банкротства под контролем суда разрешить вопросы об удовлетворении своих имущественных требований по обязательствам должника за счет его имущества и (или) имущества лиц, несущих субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Источник: http://www.ksrf.ru/ru

10. В Определении от 14 января 2014 года № 2-О Конституционный Суд выявил смысл нормативных положений части 3 статьи 13 Федерального закона «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» и пункта 1 статьи 131 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Заявителем оспаривались законоположения об обеспечении обязательств по договору долевого участия залогом, согласно которым с даты получения застройщиком в порядке, установленном законодательством о градостроительной деятельности, разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, строительство (создание) которых было осуществлено с привлечением денежных средств участников долевого строительства, и до даты передачи объекта долевого строительства такой объект считается находящимся в залоге у участника долевого строительства. При этом жилые и (или) нежилые помещения, входящие в состав данных многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости и не являющиеся объектами долевого строительства, не считаются находящимися в залоге с даты получения застройщиком указанного разрешения.

Конституционный Суд указал, что оспариваемое регулирование позволяет обеспечивать исполнение обязательств застройщика перед участником долевого строительства непосредственно за счет имущества, которое является предметом договора участия в долевом строительстве, заключенного с этим лицом. При этом залогом обеспечивается не только обязательство застройщика по передаче участнику долевого строительства объекта долевого строительства, но и исполнение обязательства застройщика по возврату денежных средств, внесенных участником долевого строительства, в случаях, предусмотренных законом и (или) договором.

Относительно другого оспариваемого законоположения, согласно которому все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу, Конституционный Суд отметил, что оно направлено на обеспечение возможности максимального удовлетворения требований кредиторов должника и не содержит каких-либо ограничений или предпочтений в отношении отдельных групп кредиторов. Разрешение споров о том, входит ли конкретное имущество в конкурсную массу должника, о возврате имущества в конкурсную массу относится к компетенции суда, рассматривающего дело о банкротстве, который, однако, при этом связан требованием об обязательной силе вступившего в силу судебного решения, определившего правовой режим того или иного имущества.

Источник: http://www.ksrf.ru/ru

24. В Определении от 15 мая 2012 года № 813-О Конституционный Суд выявил смысл взаимосвязанных нормативных положений абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», абзаца шестого пункта 1 статьи 16, пункта 3 статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», частей третьей и девятой статьи 115 и пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Заявитель оспаривал конституционность указанных законоположений, определяющих в качестве основания для снятия ранее наложенного на имущество должника ареста решение суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, регламентирующих порядок государственной регистрации ареста недвижимого имущества, допускающих возможность по усмотрению следователя налагать арест на имущество юридического лица при отсутствии между таким лицом и гражданским истцом по уголовному делу обязательственных отношений. Названные законоположения были также оспорены, поскольку позволяли сохранять ранее наложенный арест (обременение) после введения процедуры конкурсного производства в случае необходимости обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении лиц, не являющихся конкурсными кредиторами, а также в случаях чрезмерно длительного срока наложения ареста на имущество в рамках уголовного дела.