— Ну вот и поговорили, — рассмеялся Дарк. — Ладно, зануда, считай, что это и было напутственное слово. Ступай вперёд, — махнул он рукой. — Мне нужно кое-что и Ёле сказать.

— Бенэ, — кивнула некромагичка и послушно двинула к точке выполнения задания. За ней следом направились и бойцы из числа челяди, не то каким-то шестым чувством уловившие желание “номера один” побыть наедине с миловидным ёжиком, не то просто бездумно следовавшие за фигурой, выглядящей наиболее грозно.

Что поделать? “Номер четыре”, действительно ощущалась более устрашающей, чем писклявая и невысокая “номер два”.

Впрочем, оно ведь к лучшему? Отсутствие свидетелей сделает прощание с Ёлко более интимным.

— Я не мог отпустить тебя, не сказав пары слов, — молодой человек улыбнулся, отлично понимая, что собеседница этой улыбки не увидит.

— Олух, пузырь, остаток, уловка? — переспросила девушка весёлым голосом.

— Я что, так часто об этом шутил, что даже ты запомнила эти слова? — рассмеялся Дарк.

— Есть такое, — хихикнула “номер два”.

Она подалась вперёд, провоцируя Маллоя-младшего на объятия. И тот послушно поддался на провокацию, пусть даже и не имея возможности ощутить тонкий хрупкий стан своей зазнобы из-за толстых защитных перчаток и жёсткости кирасы девушки.

— Я хотел бы попросить тебя не рисковать, — отсмеявшись, сказал молодой человек. — Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня вернулась домой… одним куском, я имею в виду.

— Даже зная, что меня восстановят, я всё равно боюсь, — вздохнула она. — Там так много злых духов… это место покинули все боги. Призраки не злились бы так сильно, появись Морте Санта в Коваче хоть раз.

— А для чего ещё нужны люди, как не для помощи богам? — спросил некромаг. — Богов всего семеро на семь миллиардов. Нас стало слишком много, чтобы за всем было можно уследить.

— Ты прав… снова, — в голосе девушки послышалось умиротворённое облегчение. — Не думал уже сформировать свой культ? Возраст вполне подходящий…

— Моя прошлая жизнь сформировала у меня определённые предрассудки насчёт религии, — усмехнулся Дарк. — Так что, не обращай на меня внимания: просто настроение сегодня такое. Хочется подумать о вечном.

— Понимаю, — ёжик на время замолчала. — Я знаю, что ты этого не любишь, но ради меня… прими следующие слова.

Молодой человек молча кивнул, против воли задаваясь вопросом, что же такого ему решила сказать Ёла, что он мог бы не хотеть услышать.

— Я сделаю всё, как полагается, господин, — умиротворённый и расслабленный голос. Девушка явно улыбалась под шлемом. — Можете не сомневаться: всё, что вы мне поручите, будет исполнено в лучшем виде. Я вернусь домой настолько невредимой, насколько это вообще возможно, и позабочусь о том, чтобы бой пережили вы и остальные подчинённые.

— Знала же, что я не люблю, когда ты называешь меня господином, — проворчал “номер один”.

— Это потому что ты странный. Я бы сейчас показала язык, но не хочу слюнявить шлем, — хихикнула подчинённая. — Но, наверное, именно за это я тебя и люблю…

— Кто знает? — небрежно пожал плечами Дарк и подался вперёд.

Шлемы столкнулись. Тихо-тихо. Лбом ко лбу. Всё, что юные некромаги себе могли позволить вместо поцелуя.

1.

Всё же хорошо быть некромагом.

Пусть бронированная обувь с тихим хлюпаньем месила грязь, состав которой нет никакого желания узнавать, нос не ощущал и десятой доли тошнотворного зловония: а всё благодаря одному несложному фокусу.

Наверное, это немного цинично, использовать формулу, защищающую от ряда ядовитых газов, просто для того, чтобы с комфортом топать по канализации.

Впрочем, Броня не ощущала никакого стыда, применяя заклинание, создание которого оплачено кровью множества людей, в столь мелочных целях. Никому на свете не нужен дешёвый героизм со страданиями во имя псевдовеликой цели “уважения” или “дани памяти” страданиям давно умерших.

Жизнь — это будущее, а не прошлое.

И будущее может оказаться отнюдь не радужным, если человек, взваливший себе на плечи бремя спасения чужих жизней, вдруг замедлит шаг из-за очередного приступа тошноты.

Бойцу важно чувствовать комфорт в каждом возможном аспекте. Чем меньше различных факторов будут отвлекать его от выполнения поставленной задачи, тем выше будут шансы на успех. Так что, абсолютно каждый из присутствующих обзавёлся магическим контуром, услужливо отключающим обоняние.

Отряд был снаряжён достаточно хорошо. Даже более, чем нужно для выполнения задачи. Шесть человек в полном обмундировании и с приборами ночного видения: никто не хотел полагаться на фонари в ситуации, когда противник мог догадаться выставить охрану в одном из коридоров подземного лабиринта.

Из-за комбинации особенностей местной архитектуры и интерфейса ПНВ, выдававшего в угол экрана некий набор данных, из которого Броня могла без подготовки опознать лишь показания дальномера и компаса, некромагичка не могла отделаться от стойкого чувства дежавю. Сколь много раз она видела такие же узенькие дорожки вдоль стен с грубой кирпичной кладкой? Сколь часто она видела эту мутную речку по центру и эти узенькие металлические мостики? И каждый раз девушка могла отвести взгляд чуть в сторону и ознакомиться с пачкой разномастных показателей.

Это оказывало определённое влияние на восприятие. Чувство нереальности. Словно бы Броня, на самом деле, находилась где-то не здесь. Словно бы она стояла себе посреди комнаты с нелепым устройством виртуальной реальности на голове, и просто играла в игру. Потому и выглядела обстановка так знакомо. Потому и запаха не ощущалось. Зато миссия забавная: загнать кучку разгневанных духов в семечко ясеня. Хоть тут сценарист потрудился.

Ощущение дереализации беспокоило девушку. Подобное не приходит само по себе. Это стресс. Защитная реакция психики, желающей отгородиться от неприемлемо мрачной действительности. Просто сознание в очередной раз хотело сбежать куда-нибудь подальше от реальности и совершенно по-детски выкрикнуть сакраментальное “я в домике”.

Желая хоть как-то “заземлиться” и развеять тревожный морок, некромагичка принялась ощупывать обездоспешенной правой рукой свои оружие и амуницию, каждый раз сжимая пальцы гораздо сильней, чем оно того требовало. Характерный ритуал для людей с обсессивно-компульсивным расстройством. Если он помогает одним ненормальным убедиться в реальности результатов их действий, то и Броне сгодится для того, чтобы избавиться от ощущения зыбкости её бытия.

Вот подсумок с семенами. Сыпучие и абсолютно мёртвые. Заранее подготовленные для ритуала. Вот парочка гранат. Светошумовая и осколочная оборонительная. Вот запасные магазины для автомата, цепляющегося чёрным узким ремешком за обмундирование. Вот парочка тяжёлых пистолетов. Охотничьих. Для стрельбы по низко летящим слонам. Такие бывают эффективны только в руках выдуманных героев и некромагов, способных без труда компенсировать магией немалый вес оружия.

А вот и ремень, удерживающий переброшенную через спину запасную правую руку. Уже облачённую в броню. Холодную и мёртвую, ждущую своего часа.

Почему-то именно в тот момент, когда живые девичьи пальцы ощутили шершавую поверхность защитной перчатки, синеглазке удалось вновь нащупать своё чувство реальности.

Эта простая деталь, рациональная подготовка к потере конечности в случае ошибки в проведении ритуала, позволила юной некромагичке вновь “заземлиться” и избавиться от ощущения “взгляда со стороны”. Она мягко скользнула ладонью левой руки по своему плечу, нащупывая поводок, повязанный прямо на бицепсе.

Не важно, что магическая лента куда как привычней ощущалась на среднем пальце. В этом не будет никакого смысла, если Иггдрасиль в фазе взрывного роста прошьёт корнями кисть удерживающей его семена руки. Тут уже либо лишаться конечности, либо жизни. И выбор Брони был очевиден.

— Контакт. Одиннадцать часов, — прозвучал в наушнике тихий голос одного из бойцов сопровождения, который всю дорогу добросовестно мониторил местность через прицел в поиске внешних врагов, не отвлекаясь на внутренних демонов.