Нита крепко сжала веки, чтобы сдержать слезы, но, оказалось, слез больше не осталось.

Что с ней собираются делать?

Воображение предлагало всевозможные варианты.

Всевозможные.

Горло сжалось от страха, но Нита проглотила этот страх с хриплым вздохом, очень похожим на всхлип.

«Успокойся, Нита. Страх не принесет тебе ничего хорошего. Ты даже не знаешь, где находишься. Оценивай. Анализируй», – сказал внутренний голос.

Спокойствие. Правильно. Ей нужно успокоиться. Начать паниковать можно позже, когда она осознает масштаб проблемы.

Нита попыталась сконцентрироваться и вывести наркотики из своего организма. В конце концов, какой толк от способности контролировать свое тело, если ею не пользоваться? Но это было слишком сложно. Она не могла сосредоточиться, и попытка только усилила ее головную боль.

Смочив слюной пересохшее горло, Нита попыталась высчитать, сколько времени она была в отключке. Похоже, долго. Она повернула голову, желая получше рассмотреть место, где находится, но в глазах до сих пор двоилось, а мир клонился набок. Ее затошнило. Она закрыла глаза, надеясь, что это поможет.

Пытаясь дышать ровно, Нита силилась собраться с мыслями. Ее похитили, это было ясно. Главный вопрос: это случайное похищение или преднамеренное?

Если случайное, ее будут держать ради выкупа. И хотя мать могла заплатить, Нита склонялась к мысли, что она скорее выследит похитителей и убьет их. Невозможно стать профессиональным охотником на сверхъестественных существ без навыков детектива.

Если же похищение было не случайным… то дело плохо. Тот факт, что похитители нашли Ниту в отеле, говорил о следующем: они наблюдали за ее квартирой, следили за ней всю дорогу до отеля и ждали, когда уйдет ее мать. Видимо, эти люди знали, кто такие Нита и ее мать, но, что бы они ни хотели, с матерью им придется быть осторожными.

В голове Ниты вдруг раздался противный шепот: «А что, если это мамино наказание?»

Она отмахнулась от этой мысли, не желая верить, что мать зашла бы так далеко.

Внезапно раздался щелчок пластика по бетону, за которым последовал скрежет. Нита заставила себя поднять голову, чтобы найти источник шума. Сосредоточиться было трудно – в глазах по-прежнему двоилось.

Она заметила бутылку с водой, стоявшую в нескольких метрах от нее, подползла к ней, открутила крышку и замерла.

«А вдруг в нее подмешали наркотики?» – остановила Ниту внезапная мысль.

– Почему ты не пьешь? – спросил женский голос с незнакомым испанским акцентом.

Нита моргнула, пытаясь определить, откуда звучит голос. Сосредоточившись, она разглядела две стеклянные стенки. За второй виднелся серо-розовый человеческий силуэт. Нита закрыла глаза и тут же открыла снова, надеясь, что зрение станет четче. Не помогло.

– С наркотиками? – хриплым, скрипучим голосом спросила она.

Девушка фыркнула.

– Они с этим не заморачиваются.

«Почему? И что за “они”?» – хотела спросить Нита, но в данный момент у нее были заботы поважнее. Она хотела пить, и подтверждения того, что вода неопасна, было достаточно. Она залпом осушила бутылку, однако все равно не напилась.

Вода помогла сделать то, что не смог сделать ее дар, – очистила мысли и восстановила зрение. Теперь Нита видела нормально, хотя предметы все равно немного расплывались.

Нита находилась внутри конструкции, напоминающей стеклянный ящик, с площадью примерно шесть на шесть футов. В восьми футах над головой нависал потолок. Дальнюю бетонную стену кто-то выкрасил в белый цвет, и, проведя по ней пальцами, Нита ощутила отлетающие кусочки краски. Она ударила кулаком по бетону. Он оказался прочным.

Напротив Ниты, в таком же стеклянном ящике, сидела девушка. В помещении имелось еще несколько подобных ящиков, но они пустовали.

Кожа «соседки» была серовато-розовой и не очень походила на человеческую, но в остальном девушка казалась вполне обычной. По ее плечам струились длинные прямые волосы такого же цвета, как кожа и глаза. Нос был маленьким и приплюснутым, а лицо – квадратным, с острыми скулами.

– Кто ты? – спросила Нита.

– Меня зовут Мирелла. А тебя?

– Нита. – Она покосилась на девушку. На той были бесформенные спортивные штаны и мешковатая футболка. Было сложно угадать ее возраст, но голос звучал молодо. – Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. А тебе?

Нита облизнула губы и, проигнорировав вопрос, задала свой:

– Что тут происходит?

– Мы в плену.

«Тоже мне новость», – подумала Нита, подавляя желание закатить глаза. Вот почему она ненавидела людей.

Она продолжила осматривать комнату. Мирелла молча наблюдала за ней. Как же хорошо двигаться. Двигаясь, что-то делая, анализируя свое положение, Нита сохраняла спокойствие. Ей казалось, если она опять сядет и начнет думать, то снова запаникует.

Паника – непродуктивное чувство, его нужно обуздывать. Если бы у Ниты было больше сил, она могла бы просто подавить все химические импульсы, которые ее возбуждали. Но пока они не вернулись, поэтому пришлось избавляться от страха с помощью одной лишь силы воли.

Однако ее руки не переставали дрожать, как бы она ни старалась успокоиться.

«Сосредоточься на комнате, Нита. Посмотри внимательнее. Отсюда можно сбежать? Можно чем-нибудь воспользоваться?»

На полу лежал матрас с одеялом. Неподалеку виднелось отверстие для слива, у стены стоял керамический унитаз. Нита посмотрела вверх: из потолка торчала лейка душа, но на такой высоте до нее не дотянуться. На крючке, присверленном к стене, висел белый брезент. Нита взяла его в руки и осмотрела.

– Он ходит туда-сюда, с другой стороны тоже есть крючок. Это что-то вроде занавески для душа.

Нита повернулась к Мирелле с горькой улыбкой.

– Очень мило с их стороны – предоставить нам личное пространство.

– Ага, конечно, – рассмеялась Мирелла. – Это чтобы ты не намочила матрас. Он покрывается плесенью невероятно быстро.

– Понятно.

Нита подошла к передней стенке клетки и прижалась пальцами к стеклу. На ощупь оно было прохладным, и это логично: здесь на полную мощность работал кондиционер. Она постучала пальцем по стеклу – оно казалось крепким. Слабая, одурманенная, она всем телом навалилась на него, но лишь еще сильнее ощутила его крепость.

Потирая плечо и чувствуя себя глупо (ощущение усиливалось хихиканьем Миреллы), Нита села и осмотрела место, где лежала бутылка с водой. В стеклянную стену была врезана дверь высотой до потолка, но со стороны Ниты не было ручки. Рядом с большой дверью находилась еще одна, небольшая, перед которой с другой стороны стоял ящик. Кажется, в фильмах про тюрьмы через маленькие отверстия в двери просовывали еду, только здесь все было прозрачным или белым, а не серым.

Откинувшись назад, Нита снова ощутила зудящее беспокойство. Это было ультрасовременное учреждение – такого она от случайных похитителей не ожидала. Оно больше напоминало тюрьму из фильмов о Бонде или о космических кораблях – просто нереальное. И дорогое – плохой знак.

Нита вся напряглась, пытаясь унять дрожь, которая, словно болезнь, распространилась уже по всему телу.

– Выйти из камеры нельзя, – сказала Мирелла, наблюдавшая за ней.

Нита проигнорировала ее. Она что-то слышала. Голоса? Люди, много людей. Звук приглушался бетонными стенами, но за ними как будто собралась толпа.

– Эй! – закричала Нита, стуча по стене. – Выпустите меня! Меня кто-нибудь слышит?

Разговор не прекращался ни на секунду.

Нита глубоко вдохнула, чтобы снова закричать, но тут вмешалась Мирелла:

– Ты зря тратишь силы.

– Почему? – Нита обернулась. – Они меня не слышат?

Мирелла посмотрела на нее как на идиотку.

– Конечно, слышат. Им просто все равно.

Нита замерла. В голову закралась ужасающая мысль.

– Мирелла. Где мы?

– Ты не знаешь? – Мирелла выглядела озадаченной. – Все остальные, кто попадал сюда, знали.

Нита взглянула на пустые камеры и подумала: а что случилось с этими всеми остальными.