– Если бы он знал, что у тебя сломаны ребра, то не стал бы тебя поднимать. Мы просто дурачились, понимаешь? Он никогда специально не причинял боль кому-то, тем более кому-то слабому физически.

Ох, хотелось бы, чтобы они не слышали, как я говорила сама с собой в коридоре.

– Но зато порвать в клочья безобидную девочку на словах – для него обычное дело. И насколько понимаю, это был не первый раз, – отвечаю я.

– Такое не часто случается. Понимаешь, он достаточно легко выходит из себя, а сейчас у него тяжелый период. Плюс он был в очень плохом настроении, поэтому неудивительно, что он сорвался по первому же поводу. А поводом по воле случая стала ты, – добавляет Ноа, как будто это вполне приемлемое объяснение.

– Эй, ты потрясно себя вела. Я в жизни не видел ничего лучше. Ты отшила его на раз-два, – с улыбкой замечает Мэйсон.

– Правда? – осторожно спрашиваю я.

– Серьезно. Нарисовать карту пути к чертовой матери? Отпад! А ты видела его лицо, когда ты велела ему разобраться с проблемами? – смеется Ноа.

– Лично мне больше всего понравилось, когда ты сказала ему про проблемы с пищеварением. – Мэйсон подмигивает мне.

– Так вы, ребята, на меня не злитесь?

– За что? За комментарий о небоскребах, подминающих под себя всех и вся и разрушающих мир на своем пути? – спрашивает Ноа, мило усмехнувшись.

– Вроде того, – бормочу я.

– Нет, напротив. Это было смешно. А еще было круто наблюдать, как кто-то кроме нас ставит Эйдена на место. Тем более такая хрупкая девчонка, как ты, – отвечает Мэйсон со смешком.

– Меня достало слушать его треп, – говорю я.

– Он хороший парень, правда, – смеется Ноа. – И ему было бы очень стыдно, если бы он знал, что из-за него ты сейчас едешь в больницу.

– Это не его вина – я на него не злюсь. Да, меня взбесило его поведение, но я понимаю, что он не хотел мне навредить, – признаюсь я. – Если бы не ребра, я бы просто поднялась, пошла на урок и сказала бы ему парочку нехороших слов при следующей встрече. Кстати, я бы хотела, чтобы вся эта история осталась между нами, – говорю я двум красавчикам рядом со мной. – Не рассказывайте никому о моих травмах, ладно?

Парни переглядываются. Ноа смотрит на меня с любопытством.

– Как ты умудрилась сломать… сколько там? Три ребра? И ушибить еще три?

– Сломала три, ушибла два, – поправляю я, стараясь уйти от ответа.

– Да, точно. Так как это случилось? Классическая ситуация: пела в душе, потом поскользнулась? – шутит Мэйсон.

Я ежусь от воспоминаний о той ужасной ночи и думаю о холодных карих глазах, которые до сих пор преследуют меня. Из-за него мне пришлось снова переехать в другой штат.

– Нет, если честно, я просто часто попадаю в неприятности, – говорю я в надежде, что парни оставят эту тему.

– Надо же было так вляпаться, – смеется Ноа.

Мама подъезжает и останавливается перед нами, избавляя меня от необходимости отвечать. Она смотрит осуждающе, отчего я сразу же напрягаюсь. Вот дерьмо, нужно было сильнее настаивать на том, чтобы парни ушли на урок. Теперь я получу от матери выговор.

И вот она, женщина ростом метр шестьдесят, выходит из машины, поднимает солнечные очки, откидывает назад каштановые волосы длиной до плеч, а затем одаривает взглядом Мэйсона и Ноа.

– Спасибо, что помогли, ребята. Дальше я сама разберусь. Возвращайтесь на урок.

Парни нерешительно переглядываются, но я успокаиваю их – мол, со мной все будет хорошо – и благодарю за компанию.

– Серьезно, Амелия? – выпаливает мама, выезжая с парковки. Ее пальцы крепко сжимают руль.

– Все не так, как выглядит, мам.

– Надеюсь. Ты что, хочешь опять переехать?

Я сжимаю зубы, чтобы не начать кричать на нее. Я знаю. Я все знаю. Не надо мне напоминать.

– Нет.

– Тогда помни, что ты обещала. Никаких парней. Никаких социальных сетей. Никаких команд или клубов. Ты можешь ходить в спортзал и заниматься джиу-джитсу. Я не могу запретить тебе заводить друзей, но ты должна быть ответственной.

Оставшуюся дорогу до больницы мы едем молча. Я знаю, как себя вести. Мне нужно быть тише воды ниже травы, чего бы это ни стоило.

Спустя две недели и кучи пачек обезболивающих я снова нахожусь в оживленных коридорах старшей школы Кинг-Сити.

Поскольку мне было нечем заняться, пока мои новые ушибы заживали, я решила расшифровать школьную карту, которая, как мне кажется, написана иероглифами. Теперь я уверена в правильности выбранного направления и иду по коридорам так, будто они принадлежат мне. Я перекидываю через плечо волнистые волосы цвета клубничный блонд. О, я бы выглядела сексуально, если бы меня снимали в замедленной съемке.

Шагая по коридору, я ощущаю на себе миллион прикованных взглядов. Конечно, мне бы хотелось думать, что повышенное внимание связано с моим милым нарядом, но на самом деле я знаю, что на меня смотрят по другой причине.

Два варианта, почему на меня смотрят: а) уже середина октября, а я все еще новенькая (учитывая, что в первый день я так и не смогла попасть на первый урок, многие меня до настоящего времени даже не видели). Менее вероятный и наименее желаемый вариант б): они все еще обсуждают тот случай с Эйденом. Я все-таки надеюсь, что в такой большой школе за последние две недели произошло что-то поинтереснее.

Я добираюсь до кабинета 341 – класса истории – и занимаю место в самом центре. Пара человек уже сидят в классе, но большинство учеников пока что тусуются в коридоре, наслаждаясь последними драгоценными моментами свободы перед началом пытки общим образованием.

Я достаю из рюкзака тетрадь, ставлю дату вверху страницы. Я хочу подчеркнуть сегодняшнее число красным цветом, но ручка отказывается писать. Дурацкая ручка. Все еще не пишет, пока я пытаюсь ее расписать на полях. Я так погружена в процесс, что меня застают врасплох, когда закрывают глаза ладонями. На секунду все вокруг темнеет.

На столь быстрое действие я отвечаю автоматической реакцией: хватаю незнакомые кисти, с нажимом дергаю и поворачиваю, зная, что могу сломать их, повернув чуть сильнее. С прыжком вскочив на ноги, я оборачиваюсь и смотрю в лицо нападавшему.

– Ай, ай, ай, ай!

Знакомые шоколадно-карие глаза. Я быстро отпускаю его руки.

– Эй, чертова женщина, не нужно отрабатывать на мне приемы из «Карате-пацана», – тарахтит Мэйсон, потирая запястья.

– Прости! – я смущенно извиняюсь. – В следующий раз не будешь к девочкам подкрадываться.

К счастью, звонок еще не прозвенел, и лишь несколько человек смотрят на меня с очевидным удивлением. Большинство же полностью погружены в телефоны.

– У тебя железная хватка. Это странно, потому что у тебя такие милые хрупкие маленькие ручки, – подначивает парень, беззлобно принимая произошедшее.

Я мало знаю о Мэйсоне, но понимаю: этот парень мне определенно нравится все больше и больше. Если бы он не был лучшим другом придурка Эйдена, я бы подумала, не начать ли с ним дружить. Звенит звонок, и вместо ответа я показываю ему язык, поворачиваюсь и сажусь обратно на место.

– Ты могла бы найти кого-то получше, – вдруг говорит голос слева от меня.

Очень красивая девушка сидит за партой рядом со мной и смотрит на меня разочарованными ярко-голубыми глазами.

– Что, прости? – спрашиваю я в недоумении.

– О, я не имею в виду ничего такого, – говорит она, откидывая на назад кудрявые каштановые волосы до плеч с карамельными прядями. – Девушка с твоей внешностью и чувством стиля может найти себе парня получше, а не снисходить до этого бабника.

В глубине кабинета Мэйсон разговаривает с Ноа и другими парнями. Почти все девочки (кроме моей соседки) с любовью смотрят в их сторону, как будто в трансе.

– О, хорошо, спасибо. Но я и Мэйсон? Фу, да никогда. Я не хочу иметь ничего ни с ним, ни с его зазнавшимися друзьями, особенно с этим козлом Эйденом.

Она смотрит на меня, и ее голубые глаза в одночасье вспыхивают.