— Н-но при чём здесь дедушка Эндрю? — пробормотала Лили, вытирая слёзы кулачком.

— Потому что и он страдает от боли, от которой его может избавить только Господь, — строго сообщила бабушка. — Рак — это грязная болезнь, Лили. Войну с ней невозможно выиграть, и признать, стыдясь, ты можешь только одно: я ему сдался без боя. Никто из людей ничего сделать с раком не может. Остаётся лишь ждать милости Божьей. И пусть твоя искренняя молитва поможет ей прийти поскорей.

— Но ведь это значит, что дедушки Эндрю больше не будет здесь… с нами! — воскликнула Лили, глотая слёзы.

— Мистер Келли хороший католик и отправится в Рай, — ответила бабушка Дженни, — а это, поверь, куда лучше Дублина.

И она ушла, постукивая каблучками, не забыв прихватить летнее пальто, а Лили сорвалась в истерику.

***

…Вот что бабушка Дженни сказала… Но я не могу согласиться с ней, Хлоя! Поддержи меня! Жизнь ведь намного лучше, чем то, о чём она говорит!

С надеждой на то, что наконец случится что-нибудь хорошее.

Твоя подруга,

Лили

Дочитав письмо, Хината грустно вздохнула. Чувствовалось, что Лили разбита, подавлена, отчаянно ищет поддержки… однако Хината не могла дать её подруге в том виде, в котором та хочет. Миссис Эванс, на взгляд Хинаты, была права от и до. Иногда смерть куда лучше, чем жизнь.

Как помочь Лили понять это? Что написать?..

Для шиноби существовали два вида смерти: достойная и бессмысленная. Гибель на задании, во время защиты деревни, клана и близких людей — вот доблестная, полная мрачного, но оттого не менее притягательного очарования смерть для шиноби. Семья погибшего так человека гордилась им и поколениями рассказывала его историю. Хината знала, что и её историю с одобрением вспоминают в клане — как она бросилась на защиту и спасла от верной гибели Наруто, который затем, верила Хината, приложил все усилия, чтобы выиграть войну. Где-то глубоко в душе Хината знала, что так и произошло, что Наруто, Саске и Сакура вместе справились со врагом и вернули мир на земли шиноби. И, зачем скрывать, смущённо гордилась собой за то, что сделала победу возможной.

Да, её смерть была достойной. И другой дедушка Лили, мистер Эванс, погиб достойно, от ранений в освободительной войне. Но вот мистер Келли, которого Лили так сильно любила, по понятиям шиноби умирал бессмысленно, без какой-либо пользы. Хината помнила слова старейшин клана Хьюга: смерть от болезни — позор. Если узнал, что болен, единственный выход для уважающего себя шиноби — это взять у Хокаге заведомо суицидальную миссию и с честью уйти, выполняя её.

Именно так учили Хинату. Однако эти стандарты кажутся совершенно чуждыми её нынешнему миру.

— Эй, очкастая!

Хината слышала приближение и, всё так же по локоть в пенной воде для мытья посуды, обернулась за секунду до оклика. К ней, оттолкнув с дороги Лиззи, тупо уставившуюся на тарелку, которую вытирала, подошли три старшие девочки: Кэндис, Рут и Летиша.

— Ты совсем охерела, четырёхглазая? — спросила Кэндис, зацепившись большими пальцами за широкие шлейки джинсового платья. Одна из почти взрослых воспитанниц, она выполняла порой какие-то поручения миссис Новицки за пределами приюта — вот и теперь только вернулась после нескольких дней отсутствия.

— В чём проблема? — уточнила Хината, смывая пену с рук и вытирая их о висевшее рядом полотенце. Сухую кожу очень хотелось намазать питательным маслом, но в распоряжении девушек на кухне имелось только подсолнечное.

— В чём проблема?! — зло передразнила Кэндис. — Из-за тебя Сэм наказана, сучка!

— Ни хера не из-за неё! — выскочила вперёд Мэгги, яростно сжимая картофелину.

— Заткнись, Мэг, — прошипела Кэт, оттягивая её в сторону.

— Вот именно, прикрой варежку, Мэг, — посоветовала огромная Рут, которая была выше любой из девочек как минимум на голову. Глубоко посаженные тёмные глаза Рут сверкали желанием причинить кому-нибудь боль — Хината ни с чем не могла спутать это чувство в чужом взгляде. — Кэнди разговаривает с четырёхглазой!

— Да, с четырёхглазой! — поддакнула трусоватая блондинка Летиша.

— Я даю тебе тридцать секунд, чтобы объясниться, отброс, — проронила Кэндис, обращаясь к Хинате.

— Мы все были наказаны и отработали положенное, — спокойно ответила Хината. — Инцидент исчерпан.

Кэндис и Рут переглянулись.

— Я так не думаю! — рявкнула Кэндис и, схватив со стены блинную сковородку, сильно и сноровисто замахнулась на Хинату, метя в голову. Резко уклонившись, Хината налетела на Рут и попала в жёсткий захват, зафиксировавший её руки. Сбоку пронзительно завопила Лиззи.

— Заткни отсталую! — приказала Кэндис Летише, и та сжала горло Лиззи, другой рукой закрыла рот. Лиззи заметалась, но её силёнок не хватало, чтобы даже как следует ударить Летишу. Кэт дёрнулась было, но Кэндис указала на неё: — Стой, где стоишь, Кэт! — она сжала покрепче сковороду. — Мы не тронем твою умалишённую. Только преподадим урок этой суке.

— Вот именно! — взвизгнула Летиша, наслаждаясь своим преимуществом над невесомой Лиззи.

Рут крепче сжала запястья Хинаты за спиной. Это, впрочем, было на руку Хинате: она оттолкнулась от земли и, используя держащие её руки как опору, с силой ударила ногами приближающуюся Кэндис. Точность не подвела — удар пришёлся в солнечное сплетение, и девушку отбросило назад, на кухонную группу. Звон падения — сковородка выпала из пальцев скрючившейся от боли Кэндис, но ещё раньше Хината точечным и незаметным ударом чакры заставила Рут со вскриком разжать руки и отскочила в сторону. Не давая противнице опомниться, Хината развернулась для удара, но на её пути неожиданно встала Мэгги. Она вырвалась от Кэт и бросилась на Рут со спины, с визгом рассерженной кошки впилась ногтями в лицо огромной девчонки. Та заорала и принялась слепо шарить по ближайшему столу. Кэт проскочила мимо них и бросилась оттаскивать Летишу от Лиззи, пока Кэндис скулила на полу от боли, держась за живот. Вдруг рука Рут наткнулась на молоток для отбойки мяса — Хинату передёрнуло, и она бросилась наперерез замаху. Понимая, что не может использовать чакру слишком заметно, Хината приняла удар открытой ладонью.

Затрещали кости, кровь брызнула в разные стороны, когда тяжёлый молоток врезался в руку Хинаты, намертво вставшую между ним и лицом Мэгги. Боль пронзила знакомым копьём, и Хината прикусила губу. Игнорируя звон в голове от визгов и воплей под низким сводом приютской кухни, Хьюга вцепилась в стальную головку молотка и вырвала его у Рут и отбросила подальше в угол кухни. Затем сдёрнула Мэгги с противницы — повреждённая рука была бесполезна, пришлось действовать одной левой — и одним чётким ударом в шею вырубила бездействующую от шока Рут.

Всё закончилось так же быстро, как началось. Осталась лишь боль и всхлипы Кэндис и Лиззи, которую обнимала и пыталась успокоить Кэт. Летиши нигде не было видно — впрочем, её визгливый голосок вскоре раздался в коридоре, сопровождаемый стуком полудесятка пар каблуков:

— Быстрее, быстрее, сюда! Эта больная их убьёт!..

— На этот раз в самом деле помолчи, — негромко сказала Хината Мэгги, прижимая изуродованную руку к груди и выступая навстречу воспитательницам.

***

Это была очередная служба, на которую Лили пришла вместе с бабушкой Дженни. Июль приближался к концу, и по мере того, как он клонился к закату, закатывалось солнце дедушки Эндрю. Мамины звонки делались всё более частыми и нервными. Она много плакала, судя по голосу, но своим девочкам в этом не признавалась. Зато потом подолгу разговаривала с папой, и тот вполголоса пытался придать ей сил, неизменно спрашивал, не приехать ли ему в Дублин. Мама, по всей видимости, запрещала. Она правда хотела, чтобы Лили и Пэт провели лето как можно лучше.

Сейчас Пэт сидела по другую сторону от бабушки Дженни на жёсткой церковной скамье прямо, как будто крест проглотила, и всё время косилась на Лили. Та знала, что старшую сестру в церковь привлёк лишь факт того, что благодаря проснувшемуся интересу к религии Лили попала под скупую благосклонность бабушки Дженни.