— Я про магию. А о чем подумали вы, сэр Олдри?

— Я не называл своего имени, — только и смог ответить растерянный Джеймс.

— Я знаю куда больше, чем кажется, — подмигнул ему Андриэль, — а уж рассказы о вашей любвеобильности достигли самой Остовии. Могу сказать, что у дам Анталии, павших жертвами вашего обаяния, определенно хороший вкус.

— Думаю, что у вас тоже нет отбоя от желающих оценить силу вашего обаяния.

— Я уверен, что в силе обаяния мы еще потягаемся. А сейчас я бы предпочел прогуляться до какого-нибудь ручья, если он здесь есть.

— Боюсь, что могу предложить лишь воду из фляги, но мы должны к следующему вечеру выбраться к реке, — произнес Джеймс.

— Значит, придется вам наблюдать мой не самый лучший вид еще целый день.

Джеймс лишь молча протянул флягу с водой Андриэлю. Если это не самый лучший вид, то он не мог с уверенностью сказать, что готов увидеть «лучший».

========== Правда ==========

Элайджу не покидало ощущение, что все слишком просто, легко. Как будто на их стороне боги. Слишком просто удалось добраться до реки. Да, он знал этот лес как свои пять пальцев и ориентировался в нем с закрытыми глазами, но вряд ли он единственный на все королевство. Предположить, что Грегор просто отмахнулся от сбежавшего парня, Элайджа тоже не мог. Его Величество ненавидел, когда лакомый кусочек ускользает из рук. Словно кто-то наколдовал им удачу. При этой мысли Элайджа усмехнулся и перевел взгляд на Андриэля и Джеймса. Его друг словно намертво приклеился к этому заносчивому, самоуверенному и до зубного скрежета раздражающему парню. Элайджа удивился, что смог сдержаться и не навалять ему еще в хижине.

— Костер разводить не будем. Ты вроде хотел искупаться? — обратился он к Андриэлю.

— Как будто днем огонь будет так заметен? — усмехнулся тот.

— Огонь, может, и нет, а насчет дыма ты не подумал?

— Ты что, Эл, эти графские ручки наверняка никогда не разводили костер, — рассмеялся Джеймс.

— Но если что, твои рыцарские мне в этом помогут? Я же могу возложить все свои проблемы на твои крепкие плечи?

Элайджа лишь закатил глаза, а Джеймс между тем уже рассыпался в заверениях, что рядом с ним никакие проблемы не посмеют даже приблизиться к графским ручкам, впрочем, к остальным частям графского тела тоже.

— Выдвинемся ближе к вечеру, и я надеюсь, что боги и дальше будут на нашей стороне, — угрюмо произнес Элайджа, — что-то мне подсказывает, что скоро они отвернутся от нас.

— Может, дело в том, что мои силы не бесконечны? — усмехнулся Андриэль. — Или ты правда веришь в своих богов так рьяно?

— Так это ты? Ты наша удача? И как ты это делаешь? — Глаза Джеймса загорелись.

— Это особые чары, — с охотой пояснил Андриэль, — они действуют, как твой щит. Только полностью скрывают нас от других. Но я делал это не все время пути, а лишь когда чувствовал опасность. Но дальше это не поможет. Я еще слишком слаб, и на восстановление понадобится много времени. До вечера чары нас скроют, но это мой максимум.

— И как тебя вообще схватили с такими умениями? — поинтересовался Элайджа.

Вообще, все, что касалось магии, он выслушивал с особым интересом. Слова Андриэля подтверждали, что маги не всесильны. Во всяком случае, умело пущенная в горло стрела или удар меча убивали их так же. Вопрос в том, что подобраться к ним труднее. Впрочем, рассказы Андриэля о щитах проясняли и это. Кто бы мог подумать, что можно наколдовать удачу. Это что-то за гранью понимания. В Анталии очень давно не рождались маги. Грегор оправдывал это проклятьем, ведь в свое время перепуганные жители Анталии отправляли ведьм и магов на костры, приносили в жертву богам и обвиняли во всех грехах. Такие гонения не могли пройти бесследно. Элайджа считал, что, скорее всего, именно в этом причина отсутствия магов в их стране. Сперва отец Грегора, а потом и он сам всячески поддерживали страх жителей, разжигали их ненависть к магии. Пока не началась война, и Грегор не осознал преимущество магов на поле боя. Но оказалось слишком поздно. Те маги, что еще имелись в Анталии, умело скрывались, а многие и вовсе бежали в Остовию.

— Я полез в драку, хотел проявить себя, — дернул плечом Андриэль, — ваши рыцари пытались изнасиловать крестьянскую девчонку. Двоих мне удалось убить, но подоспели еще трое. Часть чар я потратил на бой, часть на защиту девчонки. У меня не осталось запасов. И я понял, что сил не хватит. Оставалось полагаться на настоящую удачу. И она послала мне вас. Последние силы я потратил, чтобы залечить раны еще в темнице. По дороге к хижине и в ней я успел восстановить только часть своих сил.

— А сколько займет полное восстановление? — поинтересовался Джеймс.

— Три дня, может, четыре. С зельями быстрее, но я не взял их с собой.

— А ты довольно беспечен, как я погляжу. И не так силен, как хочешь выглядеть, — сказал Элайджа.

— Не все маги обладают непомерным могуществом от рождения. Управление магией — тяжкий труд. Рикас наложил на часть моих сил блок. Я… — Андриэль опустил голову, но Элайджа все равно увидел, как тот закусил губу, словно не хотел в чем-то признаваться, — не так хорош в контроле, как он. Он боялся, что моя магия уничтожит меня самого.

— А такое возможно? Так значит, магия — это не щелкнул пальцами и все? — поинтересовался Джеймс.

— А можно мне уже пойти искупаться? Или будешь и дальше меня изучать? Может, еще выставишь напоказ, как забавную зверюшку? — зло глядя на Джеймса, вспылил Андриэль.

— Ну, разве что личную зверюшку только для меня, — подмигнул ему Джеймс, — я пойду с тобой. Все-таки кто-то должен охранять твою бесценную тушку, граф. — Джеймс подскочил на ноги, изобразил полушутливый поклон и протянул Андриэлю руку, чтобы помочь подняться с поваленного дерева, на котором тот сидел.

— Хочешь рассмотреть получше, так и скажи, — усмехнулся Андриэль, словно и не собирался секунду назад прожечь в Джеймсе дыру.

— Было бы на что смотреть. Кожа да кости. Этим только собак на постоялом дворе соблазнять, и то вряд ли.

— Ну это мы еще посмотрим, сэр рыцарь, — ответил Андриэль и потащил Джеймса за руку в сторону реки.

Элайджа лишь посмотрел им вслед и принялся доставать из походной сумки одеяла. Захватить удалось не так много, но, судя по всему, Джеймс не расстроится перспективе делить с Андриэлем одно одеяло на двоих, а Элайджа вполне обойдется и без него. А еще нужно заняться расстановкой ловушек, чтобы узнать о приближении врага. И подумать о том, сколько часов они могут позволить себе поспать. Им с Джеймсом придется дежурить по очереди, Андриэлю он пока не доверял. Да и ему стоит хорошенько восстановиться — магия может стать хорошим подспорьем в их путешествии.

***

— И кем же ты все-таки будешь: охранником или надзирателем? — усмехнулся Андриэль, скидывая с себя рубашку.

— А сейчас мы под твоей защитой или нет? — ответил вопросом Джеймс.

— Сейчас — нет. Думаю, что твой друг позаботится о дежурстве и ловушках, мои щиты будут слабыми. Силы практически на исходе. Ты меня боишься?

— Судя по тому, что ты сказал, отделать тебя может и ребенок. Твой брат не доверяет тебе, поэтому блокировал магию?

— Моим способностям. Если маг не справится со своей силой, то она обернется против него, а это либо смерть, либо безумие. Приятного в любом исходе мало, — продолжая стягивать одежду, признался Андриэль. — Ты же сказал, что смотреть не на что? — перехватив взгляд Джеймса, улыбнулся он.

— Смотрю, все ли раны ты залечил, а то вдруг помрешь посреди пути, и что нам тогда делать? Разгневанный Рикас уничтожит нас взмахом руки.

— Ты прекрасно умеешь врать, сэр рыцарь, но меня еще никому не удалось провести, — подмигнул ему Андриэль и направился в сторону воды.

Джеймс лишь проводил его взглядом. Откровенно говоря самому себе, он, конечно, несколько преувеличил фразу о том, что смотреть тут не на что. Андриэль привлекал внимание, а тот факт, что он не уступал Джеймсу и в словесной перепалке, лишь подогревал интерес. Обычно мужчины оказывались более сдержаны, а дамы просто не позволяли себе подобной наглости и распущенности. Но Андриэль — совсем другое дело. Джеймс ожидал, что тот рассыплется в благодарностях или, наоборот, окажется тихим, настороженным и перепуганным, но это поведение никак не укладывалось в его голове. Он словно бросал им вызов, показывал, что уж точно раскланиваться не будет, хотя то, что он благодарен, все-таки чувствовалось. Вряд ли он стал бы откровенничать просто так.