Когда всё закончилось, я была выжата как лимон. Меня всю трясло, и я смотрела на шесть сияющих шариков, как на тикающие бомбы.

— Тини! — хрипло произнесла я.

Через несколько секунд передо мной с хлопком появилась моя домовушка.

— Хозяйка? Ох! — обратила она внимание на алмазы, ломившиеся от маны. Для неё это было, словно перед ней положили золотой запас Форт-Нокс.

— Тини, эта магия — тебе, только надо хоть немного их разрядить. Я очень боюсь, что они рванут, — слегка отодвинулась от камушков я, прекрасно понимая, что, если они действительно рванут, эти пару шагов мне никак не помогут. Мне нужно находиться за несколько десятков километров отсюда, а лучше на другом континенте.

— Что же делать? — спросила она.

— Заряжайся сейчас ото всех понемногу и принеси мне гигиенические прокладки. Можешь приносить по одной. Потом принеси чай, потом новое мыло и шампунь, а их можешь купить во Франции, помнишь, где мы были в магическом квартале?

— Да, хозяйка. Тини поняла, хозяйка хочет потратить ману… ох, как жалко.

— Жалко будет, если рванёт.

— Может, стоит Тини забрать камни?

— Ни в коем случае, Тини! — взвизгнула я. — Если ты потащишь столько магии через надпространство, тебя вывернет мехом внутрь, не вздумай, это очень опасно. Лучше так, как я сказала, так надёжнее, а я пойду отмокать в бассейн.

Когда Тини с хлопком ускакала, выполнять моё поручение, по моей спине ходил мороз от ужаса. Иногда такой большой резерв, как у меня, может иметь и негативные последствия. Что поделать? Тиски злобы и ярости меня резко отпустили, и я расплылась неспособной ничего сделать амёбой.

Когда Гермиона рядом заговорила, я аж подпрыгнула от неожиданности.

— Роза, что с тобой? Тебе помочь? — я повернулась к ней, а она продолжила. — Не плачь, я с тобой, я тебя поддержу, пойдём в ванную.

Она подошла, обняла меня и повела в наш бассейн. Медленно, не торопясь, будто с маленькой девочкой, она шла со мной и гладила меня, не прекращая что-то мне рассказывать.

Когда она начала меня раздевать, я покраснела от стыда и отскочила.

— Я-я-я сама, — закрыла я уже довольно большое пятно на платье руками, пытаясь одновременно стянуть его через голову.

Гермиона быстро скинула с себя всю одежду и провела меня в бассейн, где мы обе сидели, обнявшись. Меня колотило крупной дрожью от пережитого ужаса. Я рыдала, размазывая сопли, а моя подруга обнимала меня, не давая войти в пилотаж.

— Ну что ты, Роза, всё хорошо, не надо так нервничать.

— Ты не понимаешь, Гермиона… ты просто не понимаешь.

— Ну так ты расскажи мне, я всё пойму, — погладила она мою спину, обнимая.

— Я очень сильная… очень, очень сильная. Намного сильнее всех здесь. Намного сильнее Дамблдора. Там у нас на кровати… — меня снова затрясло от ужаса. — У меня чуть не случился стихийный выброс. От злости на одного урода из министерства, да и вообще… — я снова чуть всхлипнула, крепко прижавшись к груди подруги.

Тёплая вода немного успокаивала, и я слышала периодические хлопки моей домовушки. С каждым разом опасность становилась всё меньше и меньше.

— Там… там… а если бы я не удержала… да тут бы…

— Что? — уже начала понимать, что чуть не случилось, Гермиона.

— Там большая часть моего резерва… я еле удержала…

— Да ладно, а если бы не удержала?

Меня аж перекосило от ужаса и стало трясти ещё больше.

— Герми, — посмотрела я на неё заплаканными глазами. — Там на кровати лежит ядерная бомба. Вот прямо сейчас лежит… Тини от неё по кусочку откусывает. Да если бы это всё из меня бесконтрольно вырвалось… да тут бы весь Хогвартс раскидало по камушкам на сотни километров, а нас бы с тобой вообще испарило. Я… я же… я еле удержала. Я такая дура! — всхлипнула я.

У меня снова началась истерика, а Гермиона снова начала гладить меня и успокаивать. Я настолько расклеилась, что, когда моя подруга впилась губами в мои губы, у меня ушло секунд пять, пока эта мысль достучалась до моего разума.

От шока я отпрянула назад.

— Что? — только и успела спросить я, как подруга снова набросилась на меня и опять поцеловала.

Все мысли моментально улетели из моей головы. Переживания, опасность, ужас, злость, всё осталось там… позади. Здесь были только губы моей подруги, и я ответила. Ответила со всей подростковой страстью. Бездумно целуя её, будто больше, кроме её губ, не существует ничего. Может быть, она и сделала это только, чтобы выбить меня из того состояния ужаса, однако я останавливаться не собиралась, да и кто бы отказался?

Я обнимала, тёрлась своей грудью об её грудь, лазила пальчиками в киску подруги и целовала, целовала, целовала. Шальные взгляды, громкие стоны… наши соски напряглись и набухли, и Гермиона дышала всё чаще. У меня сейчас были месячные, и к своей киске я её не подпускала. Это — всегда успеется, но потом. Повалив подругу на пол бассейна, я решительно раздвинула её ножки и припала губами к киске подруги, продолжая руками мягко поглаживать её грудь. Очень нежно, насколько это возможно, забирая в себя, сливаясь, я целовала, вылизывала, засовывала свой язычок и орудовала им внутри.

Слишком долго это делать не понадобилось, ведь мы обе были подростками, которым дали дорваться до сладкого. Гермиона напряглась, задеревенела, а потом застонала гораздо громче, расслабляясь. Весьма знакомое чувство.

Что? …ну да, да, бывало я это делала сама, пока никто не видел. Оттуда и знаю. Все это делают, а для молодых подростков обоих полов это вообще постоянное занятие. И нечего мне тут мораль разводить.

Мы легли рядом, обнявшись, и где-то вдалеке слышались периодические хлопки моей Домовушки, выполняющей моё задание. Уж и не знаю, что она там делает, но к этому времени полагаю накопители она уже должна была просадить, а если нет — создам ещё золота из воздуха. Это точно сольёт как минимум один такой накопитель целиком. Гляди-ка… как успокоилась, сразу какие-то мысли в голову пошли, умные.

Именно так я и сделала. Расслабившуюся Гермиону я перенесла в нашу кроватку, надела трусики с прокладкой и халат, после чего занялась производством золота, на этот раз при помощи концентратора, пропуская ману аккуратно, без скачков прямо из алмазов.

Когда я закончила, был уже вечер, алмазы больше не светились, но всё ещё были забиты до отказа, просто теперь они были именно заполнены, а не, как полчаса назад, забиты под крышку, которая вот-вот слетит, да и я произвела суммарно несколько килограмм золота, которые переправила с Тини домой к родителям. Как же хорошо иметь помощника. Мои запачканные трусы и юбка уже были выстираны, поглажены и лежали аккуратно сложенные в шкафу, а наша с Гермионой спальня была прибрана. Тини даже принесла нам завтрак, который оставила под стазисом дожидаться нас до утра.

Я тяжело вздохнула. Низ живота ещё тянул, но не болел, перетерпеть было возможно, так что за зельем к мадам Помфри я не пошла, а залезла под одеяло под бок к… кому? Подруге? Любовнице? Ладно, я подумаю об этом завтра. Обняла её и заснула.

Наутро я проснулась от того, что Гермиона пыталась в самом буквальном смысле уползти от меня. Оказалось, что ночью она нахально подгребла меня под себя и даже закинула на меня ногу. Вот от того, что она, сосредоточенно пыхтя, пыталась выбраться из моих объятий, а заодно убрать свою ногу, я и проснулась.