– Что это за город? В Огайо нет моря, – женщина продолжала осматриваться.

Разношерстные жилые комплексы, что стояли по улице вверх и вниз, не были для нее знакомыми. Пять этажей и американский формат окон вгоняли ее в ступор все дальше. А босые ноги на снегу не давали ей трезво размышлять. Холод пробирался от самой души и заплывал в каждый ее теплый уголок.

– Извините, девушка вы из самолета? – за спиной прозвучал голос на английском языке. К женщине, выбравшейся из школы, подходила опрятная девушка азиатской внешности.

Раненая шатенка резко обернулась и осмотрела девушку с восточным акцентом. Первым, что бросилось в глаза, был кардиган цвета хаки, он плотно закрывал белую майку.

– В каком самолете? Что это за город? – выбравшаяся из школы девушка почувствовала, как мороз бьет по телу. И она не придумала ничего лучше, как спрятать ладони в рукава, а затем обхватить ими свое тело.

Девушка со стрижкой каре нахмурила брови и пошагала к женщине. Перебирая снег голыми ногами в черных шлепках, брюнетка остановилась в метре от озябшей шатенки. В глаза моментально бросилась кровь, что текла по руке. Ладонь мгновенно припала ко рту, а глаза раскатились как шары в бильярде.

– У вас кровь, вам нужна помощь! – сказала удивленная девушка в джинсовых бриджах.

– Что происходит? Какой самолет? – грозным голосом спросила женщина в юбке. Она словно игнорировала попытки ей помочь. Кровь стала течь по всей руке, которой она прижимала рану.

– Я летела рейсом Пекин – Лос-Анджелес, потом, судя по всему, мой самолет упал и врезался в дом, – показала азиатка пальцем на Г-образный жилой комплекс.

– «В дом? Пекин? Что, блин, за бред? – в мыслях девушка задавала себе вопросы на родном, русском языке. – Сука, сука», – она не заметила, как мысли превратились в слова.

– Простите, вы русская? – удивленно спросила ее девушка с восточным акцентом.

Женщина вытерла новообразовавшиеся слезы. Внезапно ее стало мутить. Она перестала внимать вопросам китаянки. Шатенка принялась тереть лоб запястьем. Моргая и пытаясь свести картинку воедино, женщина, в который раз за сегодня, рухнула на колени.

– Девушка! – брюнетка встала перед раненой на колени. – Здесь недалеко есть аптека, возьмите это, – накинула на нее свой теплый кардиган.

Девушка из Китая подхватила под руку шатенку и подняла.

– Я помогу, только не закрывайте глаза! – ударила женщину по щеке свободной рукой. – Меня зовут Лин, сейчас все будет хорошо! Вас как зовут?

Лин повторила удар по щеке.

– Говорите со мной! – чуть ли не крича, сказала уроженка Пекина. – Вас как зовут?

– Юлия.

Ночная гладь заснеженной улицы очаровывала взгляд. А пустая и бездыханная натура добавляла ей некоторый шарм. Мертвые и заметенные машины, освещаемые фонарями, ждали, когда закончится эта ночь. Эдвин стоял около входа в магазин. Выдыхаемый пар и гусиная кожа на его руках говорили о стойком холоде, что простилался через весь таинственный город. Писатель смотрел на дома и пытался уловить в окнах хоть чье-то присутствие. Те тени исчезли, оставив после себя лишь бездыханные квартиры.

– «Черт, почему во всех зданиях города горит свет?» – подумал про себя Эдвин. Он рукой водил по щетине подобно греческим мыслителям. Писатель, наблюдая за окнами, обратил внимание на сами дома. В его голове подобно цунами прокатились воспоминания из детства и юношества. Пятиэтажные строения с запасными лестницами по бокам и окнами, что открывались вверх, были отнюдь не домом для богатого слоя.

Ностальгировать пришлось недолго. Тление приближалось к рукам, и Эдвин выбросил сигарету, затем немедленно зашел обратно в магазин. Писатель сразу же поймал взгляд мужчины в трусах. Глаза черноволосого человека выражали полное непонимание ситуации. Француз с короткой стрижкой лишь нервно трясся, ожидая каких-либо результатов от офицера.

– «Этот бедолага не знает даже и ломаных английских слов, – думал про себя писатель, улыбнувшись французу. – Надо имя его узнать хотя бы», – закончил Эдвин и уверенно направился к улыбающемуся в ответ мужчине.

– Привет, я Эдвин Джойс, а тебя как зовут? – писатель помогал себе жестами ради упрощения понимания.

– Enchanté, je m’appelle Arien Clouzet.,4 – ответил Эдвину мужчина на своем родном языке.

– «Ага, сейчас бы слушать французские песни и не знать хотя бы и слова, – покачал головой Эдвин. – Арьен Клузе. Ну хоть это я понял».

Писатель неторопливо назвал ему имена каждого из тех, кто стоял с ним в магазине. И это ненароком подняло Арьену настроение.

– «C’est une drôle de situation. C’est bien qu’ils essaient de me contacter»,5 – с этими мыслями мужчина улыбнулся и позволил себе рассмеяться в непростой для него ситуации.

Закончить диалог Эдвина подтолкнул выход офицера полиции. Томас вышел из подсобного помещения и направлялся в сторону писателя и француза. Растерянный офицер с взвалившейся на него ношей то и дело нервно щелкал пальцами. В полиции подобным ситуациям явно не обучают, так что раздумывать план ему приходилось у себя в голове.

– На пару слов, надо кое-что обсудить, – офицер полиции остановился в метре от писателя. Томас махнул головой собеседнику в сторону прилавка, где их уже ожидали Митчелл и Майя.

Писатель отметил в голове двух людей и принялся глазами искать остальных. Кевин находился у окна, где ранее сидели девушки и наблюдал за тем, как мертвые улицы уносят его воспоминания о прежней жизни. Джамал и Кейт активно же вели беседу. Эдвин решил прислушаться и начал улавливать темы их разговора. Религия и философия, как и на любом другом вечере, нашли друг друга.

– Я не думаю, что мы все мертвы, – высказала свою точку зрения юная леди.

– А что тогда с нами происходит? – спокойным голосом священник поинтересовался у Кейт.

Вопрос святого отца поставил Кейт в тупик. Происходящее никак не вписывалось в ее мировосприятие. Ей пришлось погружаться в дебри своего разума. Там она стала воспроизводить как может примерно выглядеть преисподняя. Для нее синонимами ада отнюдь не были огонь и физическая боль.

– Спрошу иначе. Что такое ад? – католик вывел Кейт из молчания. В глазах священника горел большой интерес к беседам с блондинкой.

– Уже легче, ад – это что-то вроде психологической боли с бесконечным повторением, – Кейт тыкала пальцем в ладонь. Говорила она это будто бы с утверждением, а не предположением.

– А является ли психологической болью то, что мы сейчас боимся выйти на улицу?

У Кейт в голове всплыл образ огромного красноликого монстра. Чудище, соразмерное фантастическим фильмам, расхаживало по городу и наводило страх на тех, кто видел лик чудища. Потоки сознания резко перенесли Кейт на воспоминания о той странной толпе в зале. Те люди давили чем-то неведомым для человеческого глаза. Исходя из воспоминаний, Кейт решила промолчать.

Эдвин перестал слушать разговор на подступе к Митчеллу и Майе. Но его мысли словно заразились представлениями об аде. Мужчина стал по кусочкам выстраивать его. Как он выглядел, и что для него там уготовано. Подобно богу, он дал туда огня и крови, чтобы страдания мученикам запомнились лучше.

Эдвин, подойдя к подобию совещания, выдул мысли о нижнем мире у себя из головы. Он разгрузил сознание и решил сфокусироваться на более важных деталях.

– Ну раз все в сборе, начинай, офицер Дойл, – Митчелл присмотрелся к серебряной табличке у Томаса на левом кармане рубашки.

– Послушайте, нам нужен план действий, срочно! – скрестил руки на груди Томас.

Растерянные от происходящего люди и правда нуждались в каком-либо плане. Их положение не было завидным – кровотечения, возникшая зимняя ночь и существа, будто вышедшие из параллельных миров.

– Уехать прямо по дороге явно не получится, – Эдвин в воздухе покачал пальцем подобно маятнику.