– Это первый этаж, надо в окно, – надежда в душе девушки вновь превратилась в пламя.

Шатенка направилась в сторону кабинетов. Они находились после шкафчиков и стояли друг напротив друга. Через обгорелый коридор девушка шла к своему билету. Ноги довели ее до первой попавшейся двери. И там чудо. Она увидела просвет в окне. То, что было нужно. Галопом шатенка забежала за порог учебного класса.

Около открытого окна стояла маленькая девочка в сожженном наполовину платье. Она почувствовала, как ошарашенная женщина пялиться ей в затылок и медленно стала поворачивать голову. И, открыв шатенке взор на свое практически дотла обгорелое лицо, закричала.

Женщина от воплей зажала уши. По телу прошлась волна трепета. Каждый орган решил, что ему больше нет места в бренном теле страдалицы. Лишь только голос внутри разума все еще хотел жить. Он велел девушке бежать.

Резким движением учительница развернулась и покинула прочь проклятый кабинет. Босиком по полу она оставляла след крови за собой. Все дальше по коридору, прочь от взгляда демона. И у вот уже у поворота она решила обернуться. Она желала узнать, кажется, ли ей девочка. Но сном это не было. С пронзающим как небесная кара взглядом ребенок сверлил в спину убегающую.

От ее взора женщину будто бы обжигало кипятком. Она резко отвернулась от девочки. Пробегая метр за метром, она вошла в поворот направо. Перед ее глазами сверху обвалилась часть потолка. Из дыры подобно рукам потянулась языки пламени. Они объяли все стены и побежали за пропитанной бензином девушкой. С нечитаемым ужасом в глазах женщина скинула с себя рубашку и выбросила подальше.

Пламя как огромный змей жадно пожирало все подряд. Шкафчики, стены и часть пола уже превратились в пепел. Температура поднималась. Женщина в окровавленном нижнем белье стала чувствовать жар, а по ее лбу обильно стекал пот. Слева от себя она заметила путь наружу. Открытое окно было за дверью лишь в паре шагов. Вот и свет надежды. Женщина подобно кошке подлетела ко входу в кабинет и ухватилась за ручку.

– А, сука! – шатенка отдернула конечность от раскаленной рукоятки.

Она начала трясти покрасневшую от ожогов ладонь. Все казалось реальным и далеко не ночным кошмаром. Через боль женщина отошла подальше. Она взяла разбег и с легкостью протаранила вход в кабинет. Дверь практически слетела с петель, а девушка ворвалась в класс.

За его стенами она с открытым ртом уставилась на детей. На их лицах не было боли. Только развернутая до ушей улыбка. Они сидели за партой и качали головой из стороны в сторону будто бы в такт песни.

Женщина вытаращила глаза и повернулась назад от мрачных детей. Пламени за порогом двери уже не оказалось. Дорога дальше была открытой. Женщина выбежала в коридор, а в ее голову один за другим вклинивались вопросы, на которых нет ответа.

– Да что, сука, здесь происходит? – она смотрела на потолок. А он выглядел уже как с иголочки. В нем не было и намека на обвал.

Девушка все же решила покинуть школу через окна в кабинете с мрачными детьми. Возвращаясь в класс, боковым зрением она поймала уже знакомый силуэт. Сердце затрещало. Тело будто бы разошлось по швам. Тот безумный старик несся по коридору с задранной вверх головой и что-то кричал.

Ничего не оставалось. Девушка залетела в двери кабинета, но картина там вновь изменилась. Те дети, что скалились подобно волкам, в страхе пытались покинуть кабинет через окна. Но они словно были запечатанные. План сломался. Женщина не решилась терять у окна времени и надумала спрятаться. В глаза ей бросился шкаф-жалюзи слева у дальней стены. Она распахнула двери и увидела, как там уже сидят двое детей. Возраст обоих не превышал и шести лет. Подобно котятам они дрожали от безумия.

Женщина зашла к ним в укрытие и заперла за собой двери шкафа. Через мелкую ребристость испуганная шатенка наблюдала, как старик с пистолетом зашел в кабинет. Визг детей, выстрелы отдавались в ее душу. Они будто бы забирали часть живого. Женщина прошлась глазами по предметам, что были в шкафу. Ее взгляду приглянулся канцелярский нож. Он лежал на невысокой полке справа от прячущегося дитя. Но достать его времени уже не было.

Дверь открылась. Перед девушкой предстал сам дьявол во плоти. С хладнокровным лицом убийца произвел три выстрела. Два ребенка, что стояли по бокам от шатенки, упали замертво. Старик перевел оружие на трясущуюся женщину и взвел курок.

– Пух, – басом произнес седой мужчина. Он сделал вид, что стреляет в и без того измученную шатенку, а затем хлопнул дверью перед глазами.

С тяжелым дыханием женщина старалась привести себя в чувство. Рядом с ней лежали трупы детей, а ее ужин лез из нее вновь. Она выбила двери шкафа и посмотрела в сторону окон. Ее тело задрожало. Около окна находился старик. Он спокойно сидел на одной из парт и как ни в чем не бывало затягивал дым сигарет.

– Сигаретку? – скорчил вежливую гримасу мужчина.

Женщина рванула прочь из кабинета. Она бежала по коридору, что разукрашен кровью. Но это была далеко не мазня. Некие символы тянулись по всем стенам. Подобие ритуальных надписей заполонило голову девушки и заставило сфокусировать все внимание на себе. Секунда. Поворот. И некий мужчина сбивает девушку с ног. От удара затылком ее очки вылетели, а в разуме наступил хаос.

В глазах картина стала расплывчатой. Она смотрела на неизвестного перед ней и не могла понять, кто он. Хотя мужчина и оказался обычным старшеклассником, что был напуган не меньше ее, но все же вынудил сердце шатенки задрожать.

С тревогой на душе девушка руками била по полу. Ее правая ладонь наткнулась на нечто холодное как лед. Это был черный как смерть ботинок. Девушка медленно стала поднимать голову. Сначала ее глазам открылась испачканная алым цветом рубашка, а затем и то, что было в его руках. Голубоглазый мужчина лет тридцати с винтовкой наперевес поднял край губ.

Пульс стал феерически быстрым, а зрачки увеличились в несколько раз. Женщина, начав пятиться назад, уткнулась спиной в чьи-то ноги. Она запрокинула голову и увидела силуэт старика с зажигалкой.

– Гори, гори как рождественская елка, – напел старик и кинул в девушку игрушку Прометея.

Мужчина прикрыл глаза и представлял, как пальцами играл на пианино. Плавно перебирая воображаемые клавиши, он стал в такт водить головой. Второй мужчина смотрел, как женщина горела и что-то бормотал себе под нос.

Крики отчаяния потухли вместе с возможностью дышать.

– А! – протяженно закричала женщина, очнувшись в кабинете.

С первой же секунды она почувствовала, как глоток воздуха вошел в нее огромным потоком. Чуть ли не задохнувшись, она машинально похлопала по горлу.

– Как же все горит, господи, – с тяжелым дыханием она осмотрела себя.

Чистая одежда волшебным образом вместе с туфлями снова были на ней. На коже никаких следов от бензина и ожогов. Руки дрожали, а сердце превращалось в барабан. В спешке она ощупала живот. Ее удивлению разделяемым страхом не было предела. Никакими ранениями и не пахло. Словно все это оказалось кошмаром.

Женщина пробежалась глазами по кабинету. Она не знала, что ей и думать. Это было то же помещение, в котором она проснулась ранее. Вот только столы практически обратились в пепел, а на стенах выгорела вся краска.

– «Окно, боже, окно!» – сказала про себя шатенка, увидев, как свет луны проходит через стекло и ровно устилается на полу.

Женщина оттолкнулась от стола и устремилась к окну. Огибая деревянное препятствие, ее нога угодила на сломанную дощечку в полу. Из-за каблука стопу повело, и конечность покосилась в сторону.

– Ах, сука! – вскрикнула женщина, чувствуя, как гвоздь, что торчал из пола, проткнул ее боковую часть стопы.

Шатенка облокотилась на стол для равновесия. Женщина потянула ногу на себя. Сопровождая вздохами и слезами, она вытащила непрошенного гостя из стопы. Рану осматривать она не решилась. Все ее потоки желаний плыли в одну сторону. Покинуть богом забытую школу.

Сердце стучало в ритме электронной драм музыки, а ноги то и дело подкашивались. Шатенка вытерла слезы руками и, собирая остатки воли в кулак, она уже подошла к окну. Но она не успела и ухватиться руками за выданный богом шанс на спасение. Женщину ошеломил звонок, что прогудел на всю школу. Он отдавался полностью в уши, оглушив девушку. Она зажала их от боли и упала на колени. Кровь пошла из носа, а слезы продолжали течь рекой.