Приближаясь к церкви, Митчелл надеялся, что это не тот же самый собор. В нем он заметил некое движение теней. Шатен полностью перевел свое внимание с трассы, на только что появившийся темный силуэт в окне. Фокусировка на дороге уменьшилась в несколько раз, и мужчина не заметил, как в него на полном ходу неслась многотонная фура. Свет от встречных фар ослепил водителя, а громкий гудок грузовика побудил Митчелла резко свернуть направо. Вслепую, будто бы наблюдая третьим глазом, он остановился в метре от стены храма. Трясущимися руками с нескольких попыток Митчелл открыл дверь авто. Он выскочил из машины, но фуры уже не было. Габаритные огни грузовика должны быть видны и в метель. Глаза не верили, а мозг четко помнил свет от фар и гудок. Митч с дрожью в теле скривил косую улыбку. Вместе с нелепой эмоцией он облокотился рукой на машину. Ему нужно было немного отдышаться и прийти в себя.

– Это все последствия глюков, – сердце шатена тряслось как рельсы под поездом.

Рассматривая землю и глубоко заглатывая воздух, Митч пытался привести себя в чувство. Еще раз взглядом он пробежался по дороге. Но никаких следов грузовика либо иных машин не нашел. На секунду его глаза уловили тень, что легла на него и на снег рядом. Силуэт человека исходил явно из окна позади Митчелла. Сосредоточив на тени внимание, шатен обернулся. Однако по ту сторону церкви уже никого не было.

– Что случилось, мистер? – донесся басовый голос сзади. – С вами все в порядке?

Митчелл ощутил, как стая муравьев пробежалась по его телу. Громкий голос человека будто бы что-то отрезал в душе шатена, и оно камнем рухнуло куда-то вниз. Быстро развернувшись, Митч припал к стене церкви подальше от того, кто говорил.

– Тише, тише, – мужчина в католическом облачении выставил руки вперед. Священник явно не желал напугать молодого человека и сделал шаг назад.

– Это ты был в окне? – Митчелл показал пальцем за спину на окно. Он не отрывал взгляда от высокого темнокожего мужчины. Его лицо ему казалось безобидным, но доверять он ему не желал.

Митчелл анализировал сложившуюся ситуацию в голове. Он рассчитывал, сколько потребуется времени, чтобы лысый священник с окна колокольни добежал до его машины.

– «Появилась тень, пара секунд и появляется этот чувак, – у Митчелла в голове будто бы появились все чертежи здания и расчеты бега человека. – Тень не его!»

– Нет, я был снаружи, когда услышал шум, – священник-католик жестикулировал как истинный житель Итальянского города.

– В машину, быстро! – прокричал Митчелл. В свете задних фар мужчина увидел, как появились они.

Тень, что наблюдала с окна, теперь стояла не одна. Она находилась сейчас в паре метров от священника. У них не было физической оболочки, так как снег проходил сквозь них. Это будто бы те тени, что стояли в домах и томно сверлили взглядом. Их глаза нельзя было увидеть, но Митчелл ощутил ледяной холод в душе. Покрывшись мурашками, он быстро запрыгнул в джип.

Священник решил послушать странного человека и залез следом на заднее пассажирское сиденье. Митчелл переключил правой рукой коробку в положение R и заехал обратно на дорогу.

Передние огни внедорожника показали всех спрятанных во тьме теней. Они отражались на сливочной стене церкви. Выглядывая с заднего сиденья через лобовое стекло, священник схватил крест, что висел у него на груди. Мысли о демонах мгновенно всплыли в голове католика. Изгнать же их он решил молитвами, но они не уходили. Мрачные, словно рак, жители ада пожирали все секторы его разума.

Митчелл щелкнул коробку передач и вдавил педаль газа. Автомобиль удалился во тьму.

– Ты их тоже видел, мужик? – Митчелл через стекло заднего вида взглянул на священника, только что закончившего молитву.

– Да.

Церковь медленно исчезла в слоях падающего снега. Их взгляду предстал тот же самый город, откуда рвал когти Митчелл. Глаза шатена на секунду прикрылись. Его мысли сбивались в огромную кашу.

– Дай угадаю, ты не из Лос-Анджелеса? – Митчелл видел, как над землей возвышается отель.

– Из Лос-Анджелеса? Я из Йоханнесбурга. Меня зовут Джамал Йоссоф, буду рад знакомству.

Во всех заведениях и домах горел свет. Внешне город преобразился из мрачного захолустья в живое маленькое поселение. А внутренне он оставался таким же мертвым. Пустые улицы, заметенные снегом, и бездыханные машины выдавали естественное нутро “мегаполиса”.

Машина шатена двигалась по главной улице на север. Глаза мужчины пришли в удивление перед видом мигающих огней. Красные и синие лампы находились на верхушке легковой полицейской машины. Она стояла буквально в трех метрах от входной зоны в гостиницу “Центурион”.

– Почему ты спросил про Лос-Анджелес? – священник осматривал незнакомый город. Он пытался хоть в каких-то видах урвать намеки на родные земли.

– Меня оттуда похитили сегодня и привезли сюда.

Митчелл припарковал автомобиль на половине дороги ровно за полицейской машиной. Как только ручник поднялся до упора, шатен поспешил выйти из авто. Он решил не дожидаться своего пассажира и подошел к служебному автомобилю. Белый Додж стоял по принципу парковки Митчелла – ровно по центру дороги. Синие и красные огни включенной сирены окрашивали лицо Митча, пока он шел к двери полицейской машины.

– “Полиция Детройта” – но это же, блядь, не Детройт! – Митчелл развел руками. Он смотрел на надпись, что была вдоль всего левого борта автомобиля.

Помимо текста на обеих дверях, от конца багажника до передней колесной арки шли три полосы цвета страны. Красный плавно переходил от задней двери в синий и показывал всю лаконичность дизайна. Четырехглазый монстр с торчащим черным кенгурятником внушал явное уважение к владельцу.

– Полиция Детройта! Руки так, чтобы я видел! – молодой офицер направил пистолет в голову Митчелла.

Слова опустились как гром с небес. Митч вздрогнул больше от резкого крика, чем от того, что он находился под прицелом. Сердце билось чуть сильнее, чем обычно. Руки тряслись лишь от холода. А лицо было ослеплено лучом фонарика.

– Хорошо, офицер, не стреляйте! – ослепший Митчелл подчинился приказу и медленно встал лицом к полицейскому. Шатен поднял руки, а глазами старался найти, где начинается луч фонаря. Ведь только он выдавал положение офицера полиции. Погода и ночь слишком хорошо скрывали людей.

– Отлично, теперь не двигайтесь!

Офицер мелкими, но очень быстрыми шагами приблизился к гражданскому. Он старался не отводить пистолета и фонаря от лица мужчины. Подойдя на расстояние, что рукой подать, полицейский отвел фонарик от зажмуренных глаз Митчелла.

Шатен отряхнул голову и привел зеркала своей души в порядок несколькими хлопками век. Перед его лицом стоял молодой мужчина с желтыми глазами лет двадцати. Он будто бы вот-вот заступил на службу. Полицейский в черной строгой форме, несмотря на свой возраст, держал пистолет уверено. Волосы были его скрыты хорошо сидевшей на нем фуражке. Без какой-либо дрожи в глазах он сжимал в левой руке черный “Беретта 92”.

– «“Калифорния 8ТРМ207” – далеко ты забрел, калифорниец, – думал про себя офицер. Мужчина бросил взгляд с номера машины обратно на брюнета. – Зачем он остановился посреди улицы? Что за спешка была?»

– Ты нездешний? – полицейский опустил пистолет и увидел, как лицо Митча стало более спокойным.

Их диалогу было не суждено закончиться сейчас. В ярком освещении внедорожника появились еле видимые контуры собак. Три гончие смерти глазами облизывали мужчин. Что-то в них было другое, отличное от обычных собак. Будто бы сам цербер отправил свою свору на землю. Псы пользовались даром города и скрывали себя под покровом ночи и снега. Но свет из домов и уличные фонари помогали хоть как-то сохранить их силуэты в фокусе.

Три адские овчарки в мгновение ока соскочили с места и бросились в атаку на мужчин. Ничего не подозревающий полицейский даже не догадывался об угрозе у себя за спиной.

– Сзади! – выкрикнул Митчелл, пальцем указывая на приближающихся собак.