Безусловно. Чувство собственности, мое. Вот теперь все по закону, и теперь попробуй отбери. И попробуй что-нибудь сделай.

Попробуй посмотри налево, вниз, вверх и так далее.

На самом деле форма того брака, когда мы говорим, что люди имеют между собой еще юридические обязательства какие-то, может оформляться совершенно в другой форме, например брачным контрактом. В Европе есть эти формы. В любом случае, пара живет вместе. И с этих пор они отвечают за детей, которые в будущем родятся и каким-то образом они уже договорились о материальной стороне их жизни. Базовой части.

Это понятно. В этом нет ханжества.

Да, собственно говоря, это и есть брак.

В этом есть открытость и честность.

Но у нас почему-то юридические документы имеют значение слова божьего. Они имеют какую-то невероятную моральную коннотацию. Что если ты, дорогой мой, до свадьбы, буквально накануне, был у Нюрки, то после свадьбы ты туда не пойдешь.

Но государство, может быть, и правильно, имеет другую точку зрения. А именно, что если убрать вот эту, с нашей точки зрения, ханжескую составляющую, то тогда вообще будет черт знает что. Тогда вообще никто никого не удержит. Тогда перестанут рожать, будут бросать. Дети будут некормленные, потому что самец он и есть самец.

То есть вы хотите сказать, при том количестве алиментщиков, которое существует в нашей прекрасной стране, кого-то брак удержал от преступлений против нравственности, насилия домашнего, что дети отца своего видели последний раз в полтора года?

Не удержало. Но все равно это институт и контроля, и подавления. Институт несвободы, который необходим государству. Это некая маленькая моделька, но там есть правила, и по ним живут два человека плюс дети. Они могут не любить друг друга, они могут изменять друг другу. Но они имеют предписания, и должны их выполнять. Иначе – ай-ай-ай. А если допустить там полную свободу, что, с нашей точки зрения, скажем, сказочная история, то, с точки зрения государства, может быть, наступит хаос.

Меня здесь интересует только то, что происходит в голове. Потому что о какой несвободе мы говорим, если два человека юридически заключили договор, они юридически ответственны? Это же есть поход в ЗАГС.

Я сейчас о традиционном мышлении. Когда этот мой, этот твой. Короче говоря, собственность.

Но даже государство в этой истории не играет роли, если мы посмотрим статистику, на 100 браков 86 разводов, то как-то с трудом верится, что это может дать хоть какую-то упорядоченность. Я понимаю, что порядок – это важная, наверное, история для управления любой страной, но вряд ли он это дает. И мало того, я из этой сферы убрала бы обязательно нравственную основу. Потому что она больше всего мозги-то у всех волнует. Изменил – не изменил, ведь разговор-то идет все больше ниже пояса. Потому что я искренне не понимаю, что если ты в своей светлой голове уже все проделал с объектом вожделения, да, то при чем здесь верность.

Согласен с вами. Но, вероятно, для женщин важно иметь такой инструмент, как хотя бы сковородка или скалка, которая не имеет права на существование без печати в паспорте. А тут как бы имеет. Хоть что-то есть. Можно сказать: ты подлец, мерзавец, ты испортил мою жизнь, ты изменщик, ну и так далее. А без печати в паспорте не имеешь права на это, а очень хочется.

И кстати говоря о мужчинах, та же самая история. У мужчин тоже есть какие-то права, может быть, даже более ярко выраженные. Верней, бешеная необоснованная ревность, боль, болезненная ревность, грозящая, может быть, даже и смертоубийством. У мужчин это встречается.

Да. И у женщин случается. И сколько угодно разных проявлений чувств. Мы с вами, как в рамках брака, так и за рамками, вот того, традиционного брака. Но если бы все-таки мы дали себе смелость в меняющемся мире посмотреть на какие-то вещи с большим количеством добра и любви, а не с точки зрения надо, положено, предписано и так далее. То мне кажется, и семьи, и дети были бы намного счастливее. Мы сами были бы счастливее. Мы же не говорим про какой-то беспредел, есть форма брака, когда все друг другу радостно рассказывают, как они провели предыдущий уик-энд с другим партнером. Это проблемные люди. И они от чего-то защищаются, они не умеют выстраивать истинно близких отношений. Ведь близкие отношения сложно выстраивать. Потому что ты почти голый в какие-то моменты. Это не каждый может себе позволить и разрешить. А брак покрывает эту историю, раз в браке, значит, уже априори близкие. Да нет, конечно.

Если бы не было у мужчин такого страха жениться, который мы описывали – скалки, сковородки, ревности и всякие безумства, – то, мне кажется, отношения складывались бы легче. Вот когда все тяжело и привязаны такие кирпичи к ногам, как-то очень трудно взаимодействовать, уважая друг друга. Ведь что нужно в браке? Не страсти африканские. В браке нужно уважение, огромный кредит доверия и желание оставаться вместе, переживать и радости, и какие-то невзгоды жизненные.

Что, по-вашему, мешает существующей традиционной советской форме брака? Что оттуда надо вынуть, чтобы он стал с уважением, доверием, со всеми другими прекрасными вещами?

Во-первых, я бы запретила идти в ЗАГС и жить под одной крышей в форме брака, рожать детей, если пара встречается меньше двух или двух с половиной лет.

Женят быстро, разводят сложнее.

В этот период люди, наконец, приземлятся, станут ножками на землю, увидят друг друга, решат: нам по пути. До этого они находятся в состоянии измененного сознания.

Может быть, все-таки можно без фаты и ангелочков. Может, ЗАГС действительно должен быть юридической конторой?

Да, я бы изменила форму регистрации на форму регистрации юридических отношений, а не на форму регистрации любви. Учитывая этих дам с прекрасными лентами, которые вещают, как с амвона церковного. Если люди решили соединиться, оформление юридически необходимо сделать. Потому они не просто так зашли в ЗАГС-то, их что-то связывает. По какой причине они решили жить вместе, правда, неважно. Это очень хорошо рассчитанный союз, который бывает очень успешным. Причем расчет хорош не только финансово. У нас почему-то принято считать, что брак по расчету – это только финансовая история. Финансовая тоже. Они договорились. Но в основном это, наверное, расчет, как мои тараканы уживутся с его тараканами. И как мои недостатки, как пазлы, войдут в его недостатки. Потом уже про достоинства.

Как будут двигаться маленькие тараканчики, которые появятся потом.

Да, например. Это будет очень красиво. Если люди хотят ознаменовать это событие, они, конечно, могут сколько угодно ангелочков, кукол сажать на капот, это дело вкуса. Но только не придавать этому какую-то невероятно духовную историю. Если это все изъять, то, мне кажется, мы как будто сбросим какой-то тяжелый рюкзак с кирпичами с себя и будем легче друг к другу относиться.

Весна и любовь – почти синонимы. Не влюбиться весной просто неприлично. Но мы не можем смотреть на проблему только с одной стороны. И задаем вопрос. А влюбляться весной, причем каждой, прилично?

Массовый психоз происходит. Весна и любовь – это как близнецы-братья, даже сиамские близнецы. Совершенно невозможно произнести «весна», чтобы где-то на горизонте сознания не возникла целующаяся парочка под соловьиные трели и под гроздья акации. Она у нас в ДНК зашита. Великая русская литература тому очень способствовала. Все наши песни всех времен способствуют тому и укладываются куда-то очень глубоко, как багаж, что весной надо влюбляться.

Подождите, ну, гормонально это тоже как-то предопределено? Или нет?

Безусловно. Есть биоритмы. И конечно же, все живое набухает, расцветает и как-то о себе заявляет.

И лопается.

И лопается, да. Но мы же с какими-то другими процессами более или менее справляемся.