– Меня интересует, откуда вы знаете столько подробностей, Ваше Величество?

– Я весьма любознательный. Кроме того, я осведомлен, что свадьба должна состояться в конце следующего сезона.

– Настолько любознательны?

Клейс Форест засмеялся.

В этом смехе не было ни капли злости или ехидства – в этом регент походил на своего старшего брата, правителя Династии. Все Форесты умели удивительно красиво, заливисто смеяться и заражали настроением всех вокруг. Рогор невольно чуть улыбнулся.

– Я регент, милорд Холдбист. Его Величеству всегда известно все заранее, ведь все просят его разрешения и приглашают на празднество.

Правитель северных владений нахмурился. Он и правда стареет, раз не смог догадаться, откуда этому юнцу известна дата заключения союза.

– Не думал, что вы сумеете удивить меня. Я ошибался, Ваше Высочество.

– Да, я понимаю. Все думают, что мы с Райаном обязаны быть похожи, однако ж… Может быть, вы присядете?

– Да, пожалуй. Благодарю.

Молодой регент помог Рогору устроиться на скамье.

– …Однако я провел большую часть сознательной жизни в разъездах и учебе, а после в Санфелле. Я скорее советник, нежели лорд. Жаль, никто не понимает этого.

Лорд Холдбист понимающе кивнул. У младшего Фореста и правда была удивительная судьба, его путь был не похож ни на один другой, сложный, опасный, и теперь на плечи лорда, который должен был стать вассалом своего брата, легла ответственность и за короля, и за весь Ферстленд.

– Но я увел нашу беседу совсем в другое русло, вам, верно, уже не терпится перейти к главному. Вы желаете заключить союз между вашей дочерью и моим подопечным Его Величеством Ауроном Старскаем?

– Я думал, как бы аккуратнее подтолкнуть вас к подобному разговору, Ваше Высочество. Приятно, что мне не требуется юлить.

– Вы не единственный, кто задумывался о женитьбе короля. С тех пор как нас покинул его отец… – Регент изменился в лице. Всем было известно, что Гийер Старскай был для Клейса Фореста учителем, старшим братом и хорошим другом. Потеря короля более всего сказалась на будущем правителе Ферстленда и советнике.

– Он в лучшем мире, Ваше Высочество.

– Если только таковой существует. С тех пор мне постоянно приходят письма с предложениями. Я не стану скрывать – Зейир Флейм предлагает свою дочь. Многие Ветви и даже Малые Ветви надеются на что-то, хоть и знают – королевская семья находит для правителя жен лишь из Великих Династий, если таковые имеются, проверяют все степени родства с правителями древних родов и лишь в случае, если не находится достойных кандидаток, обращают свой взор на Ветви. За всю историю еще со времен Эпохи раздора, когда еще Старскаи предпочитали заключать союзы между собой, считая, что таким образом не потеряют сил, что достались им от Первых… Да и чего скрывать, так нередко поступали и другие, предпочитая, правда, родство несколько более дальнее, нежели родные брат и сестра или кузен с кузиной. Итак, был лишь один случай, когда ни среди Династий, в том числе и самих Старскаев, ни среди Ветвей не нашлось ни единой леди и королю пришлось довольствоваться незаконнорожденной дочерью своего кузена.

– Да, я помню эту историю. Мне кажется, я слышал где-то балладу об этом событии. Но не уверен, что припомню хоть пару строк – давно это было.

– Да, я тоже не помню ни строки, каюсь, поэзия – не мое. Но вернемся к разговору о союзах. У меня также есть родня, что желает стать значимее. На что вы рассчитывали, когда ехали сюда?

– На то, что леди Риана – единственная дочь правителя Великой Династии, а не его брата, кузена или дяди.

– Что ж… – Клейс переплел пальцы и положил руки на стол. – Я ценю честность. Милорд Холдбист, я не могу вам ничего обещать, но вы правы – леди Риана пока лучший вариант.

На другой ответ правитель севера и не рассчитывал.

Регент дал слово, что сообщит Рогору об ответе. Раз Клейс не отверг предложение сразу же и, более того, не постеснялся назвать юную леди лучшим из предлагаемых вариантов, появлялся шанс, что все закончится хорошо.

Клейс проводил гостя обратно и прислал лекарей. Он позволил лорду Холдбисту погостить еще несколько дней и пригласил на мелкий рыцарский турнир. Более к теме брачного союза никто не возвращался, требовалось время обдумать. Зато у Холдбиста было достаточно возможностей, чтобы успеть переговорить с королем и увидеть его в различном свете – во время общения со слугами, проведения досуга, на турнире, во время разговоров с леди Гилар… Впечатление от короля осталось более чем прекрасное – за такого человека было ничуть не страшно выдавать единственную и любимую дочь.

Наступило время отправляться обратно, и северный лорд уселся в карету. Как бы он ни готовил себя к мучительным циклам, ни занимался самовнушением и ни употреблял сонные зелья королевских лекарей, чтобы спать в пути, дорога выматывала.

На территории Редглассов он уже предвкушал, как отправится в свои покои и сможет отлежаться. Он только просыпался после очередного зелья и ратовал за остановку на постоялом дворе или в Миррорхолле, где он смог бы привести себя в порядок.

Отряд остановился.

Рогор устало вздохнул. Уже трижды они останавливались из-за паломников, бродячих артистов, что, завидев гербы, решали подзаработать, и странствующих лекарей, которые также желали оказать услуги и получить за это плату.

– Что там снова? Гоните их взашей! Мне нужна остановка, но не посреди же дороги.

Но в этот раз не звучало ни музыки, ни песен и никто не вещал о своих талантах. Спустя минуту лорд Холдбист услышал звуки сражения и крики. Он приоткрыл свою занавеску и заметил, что его кучер, пронзенный стрелами, мертв.

Мужчина подхватил свой клинок, осторожно приоткрыл дверь кареты и увидал перед собой около десятка человек.

– Милорд Рогор Холдбист?

– Вы понимаете, на кого подняли руку? Лорд Экрог Редгласс спустит с вас шкуру, когда узнает, что на его землях нападают на лордов! Да вы…

– Лорд Экрог Редгласс приказал доставить вас живым. Покиньте карету, или мы будем вынуждены вам помочь.

Никто никогда не обращал внимания на слуг, что находились рядом с лордами, советниками, рыцарями, Гроссмейстерами и другими важными людьми. Особенно регенты и короли не удостаивали взгляда простолюдинов, что меняли блюда, стелили постель, мыли полы, подливали вино и выносили ночные горшки.

В то время, пока решались сложные вопросы, пока говорили о делах королевства или заключали договоры, все опасались шпионов, но совсем не простого народа. Даже в тавернах – Цом успел узнать об этом от своих соседей, – если требовалось сокрыть информацию, то чаще расправлялись лишь с хозяином двора, его родней, но почти никогда с прислугой.

Его Высочество регент Клейс Форест нередко предпочитал обсуждать свои вопросы в отдельном зале, куда не мог заявиться никто лишний – и охрана мешала, и стены, говорили, там были толстенные. Цом всего пару раз бывал в том помещении, про который другие лишь могли рассказывать истории, – приносил своему покровителю вино или папирус и чернила, при слуге все замолкали, а после, когда юноша покидал зал, наверняка продолжали беседу.

Но там проводились Советы или личные встречи с одним или парой человек, а все остальное время разговоры велись во время приема пищи, проведения празднеств, в покоях или на прогулках. И все это время рядом со знатными людьми присутствовали люди-невидимки, те, чьим присутствием пренебрегали.

Цом слышал много интересного и важного. Он не все понимал, но старался запомнить как можно больше, и порой его память помогала милорду Форесту – он напоминал ему про договоры.

А еще Цом многое видел. В том числе – что Его Высочество с каждым днем становился все более грустным и задумчивым. Это расстраивало юношу, он хотел бы помочь доброму лорду, но не представлял как.

Слуга не был хорош в арифметике, не вел счета дням, но по солнцу и погоде мог предположить, что прошло более двух сезонов, как он был принят на службу. Клейс Форест спас его от одиночества и голодной смерти – человека величественнее и доброжелательнее сложно было сыскать не только в Ферстленде, но и в тех диких и опасных землях, что теперь тревожили многие умы.