— Мы не могли выбрать, поэтому оставили две, — сказал кто-то у меня за плечом. Обернувшись, я увидела Аманду Эдвардс, свой школьный ночной кошмар. Она была капитаном группы поддержки, а потом, предсказуемо, стала Королевой Бала. Завидев меня в коридоре, она начинала громко говорить о вреде, который моё чёрное тряпьё наносит её хрупкой душевной организации, или же смеялась над моими брекетами, а проходя мимо, невзначай ставила мне подножки. Я от всей души ненавидела Аманду, и любой день, в который удавалось её нигде не встретить, считала хорошим, время от времени подсовывая живых жаб в её шкафчик (она их боялась как огня). И вот, пять лет спустя, Аманда стояла передо мной в неудачно подобранном тёмно-синем платье-чехле с завышенной талией, что сделало её похожей на бочонок (скорее всего из бутика «Луиза», что в Шарлотте), с мелированием, которое до сих пор делают, наверное, только в парикмахерских Гленпойнта. Возможно, я просто привыкла к стандартам Солнечного Города, а возможно, меня слишком разбаловал Керри, но при взгляде на девочку, превратившую для меня четыре года старшей школы в ад, в голове всплыло только одно слово: «провинциалка». Я широко улыбнулась, показывая ряд ровных белых зубов:

— Аманда! Какая встреча! — Мы обнялись и расцеловали воздух рядом со щеками друг друга, чтобы не запачкаться помадой.

— Потрясно выглядишь! — Аманда взяла меня за руки и чуть отошла чтобы получше рассмотреть, как будто мы с ней и правда большие школьные подружки, —так здорово, что ты приехала! Мы уже думали тебя не будет — отправляли приглашение в Солнечный Город, но ты не отвечала, а потом Кен узнал, что ты в Гленпойнте!

Я пожала плечами, не зная, что на всё это ответить, но Аманде это и не было нужно. Ухватив меня за руку, она потащила меня в центр зала:

— Ты уже виделась с нашими? Даже Дейзи приехала!

Только Дейзи мне и не хватало. В выпускном классе мы подрались, и нас обеих отстранили от уроков на целую неделю. Под «нашими» Аманда, очевидно, имела в виду всю честную компанию, которую я и в школьные-то годы не знала, не то что теперь. Нет, ну я знала наверняка, что Кен так на ней и не женился, и вылетел из колледжа, похоронив мечты о высшей футбольной лиге. Аманда же, в свою очередь, держала танцевальную школу здесь в городе, и вроде не сильно печалилась о Кене. Её свита подружек разъехалась по стране — кто учился, кто строил карьеру, кто старался как можно удачнее выйти замуж. Судорожно осматриваясь по сторонам, у стола с закусками я увидела Бадди с Дереком — своих школьных приятелей и подельников (кто ещё помогал бы мне ловить жаб?), с которыми иногда пью пиво, приезжая домой. Я бы незамедлительно пошла прямо к ним, но вывернуться из цепкой хватки мисс Эдвардс не представлялось возможным, и уже через секунду я была окружена людьми с которыми не то что не дружила, которых на дух не переносила в школе.

— Андерсон, детка! Приехала таки! — Воскликнула Ким и заключила меня в объятия. Именно она когда-то дала мне прозвище Гризли.

— Потрясно выглядишь! — Воскликнула Дейзи, стоило мне только высвободиться из объятий Ким.

— Это что, Шанель? — с округлившимися глазами спросила Энжела.

К счастью, мне не нужно было ничего и никому отвечать — я отлично знаю, как вести себя, когда вдруг оказываюсь в плотном кругу папарацци в неудобное время.

Девушки продолжали что-то щебетать, а я вежливо улыбалась, когда за моей спиной раздался звучный голос, а на плечо легла большая твердая рука:

— Дамы, не задушите мою спутницу! — Провозгласил Кен. Все затихли, глядя сначала на него, а потом на меня. Ну а я, в свою очередь, досконально вспомнила насколько социально неловкой могу быть. Так и не придумав остроумного ответа, я вскинула бровь и посмотрела сначала на своё плечо, а потом на Кена, но едва ли это его проняло. Закатив глаза, парень вскинул руки:

— Ладно, ладно, не кипятись! Верну тебя твоему Рэнди в целости и сохранности!

Я удивленно подняла голову, а потом, возможно впервые, действительно посмотрела по сторонам.

Я была за тридевять земель от Солнечного Города, в захолустье, в котором родилась. Здесь не было и никогда не будет громких скандалов и закулисных интриг (ладно, может и будут, но самой громкой сенсацией станет то, что миссис Кольридж перестала ходить в парикмахерскую Гленпойнта и вместо этого ездит в салон в Твинсбурге, и все считают это вероломным предательством). Здесь никто не знает ни Красавчика Ричи, ни девушку по имени Линси Киллс, ни всех тех невероятно важных людей и само собой разумеющихся вещей, к которым мы так привыкли там, на побережье океана. Покосившись в сторону фуршета, я увидела, как Дерек с Бадди весело смеются над чем-то, что сказал Джим, их злейший враг, одетый сегодня в форменную куртку «Кукушек». И я наконец поняла то, что ускользало от меня всё то время, что я пряталась в доме или по пустырям: мы все, чёрт возьми, выросли. Целых двенадцать лет мы каждый день встречались, дружили, ругались, ненавидели и влюблялись друг в друга. Мы все учились быть людьми, сталкиваясь с определенными препятствиями, и теперь, пять лет спустя, когда все ссоры забыты, и мы снова собрались в стенах школы, в которой выросли, все действительно были рады друг друга видеть. И внимание ко мне не было продиктовано корыстными или злыми умыслами. Я просто была ещё одним лицом из прошлого, которое было приятно вспомнить. И я наконец расслабилась. В конце концов у меня тоже был целый ворох воспоминаний.

— Рэнди, говоришь? — Я искренне расхохоталась, — ох, насмешил! Давайте сместимся ближе к столу, а то я так хотела влезть в это чёртово платье, что даже не позавтракала!

Девушки одобрительно рассмеялись, а Ким, родившая двойню в позапрошлом году, пожаловалась, что ей теперь всегда приходится пропускать завтрак. У стола мы подошли к моим давним приятелям и я крепко обняла обоих. Мы танцевали, смеялись и вспоминали дурацкие школьные истории, а ближе к полуночи всю компанию выгнали из здания “Гленпойнт Хай”, и мы переместились на холм, с которого открывался прекрасный вид на город. Парни пытались развести костёр, девчонки о чём-то болтали, а я стояла почти у самого края, заворожённо глядя на небо.

Августовские ночи — пора мечтателей. Самое время отложить все свои срочные дела, сделать чашку крепкого ароматного кофе и устроиться на террасе в надежде увидеть звездопад. В Солнечном Городе никогда не видно звёзд, какой бы ясной ни была ночь, зато здесь и сейчас их была целая тьма. Они подмигивали мне своими ярко-жёлтыми, красноватыми или же холодными голубыми глазами с тёмно-синего небосвода, а затем, одна за другой срывались со своих мест, описывая дугу в прощальном пике. Конечно же я знаю, что это вовсе не звёзды падали, а всего лишь орбита Земли пересеклась с орбитой метеорного потока*, но, Господи, если такие невероятные вещи возможны, разве это не значит, что в этом сумасшедшем мире возможно всё? И я не стала называть себя идиоткой, когда закрыла глаза и загадала желание.

— Очень сильный звездопад в этом году. Я очень давно такого не видела, — сказала Аманда, становясь рядом.

— Я тоже. Возможно, мы просто перестали смотреть вверх?

Она не успела ответить — ребята развели костёр и звали всех делиться нелепыми историями и жарить зефир, так что мы присоединились к компании. Я как раз рассказала о лауреате премии «Идиот Года», который разделся в автобусе моей группы несколько лет назад, когда Аманда спросила:

— Андерсон, а ты знаешь Бритни Спирс?

Нет, Бритни Спирс я не знала. Но сколько бы я ни треплась о взрослости и прочей дребедени, я просто не смогла отказать себе в удовольствии, поэтому пожала плечами и ответила, как будто это нечто само собой разумеющееся:

— Ну да. — И ещё очень долго наслаждалась выражениями их лиц.

Моя последняя неделя дома пролетела совершенно незаметно — я вовсю готовилась к шоу на Риверспринг, прилежно пыталась хоть немного загореть и ходила по вечерам в местный бар, где пила пиво, общалась и играла в дартс с завсегдатаями. Но всё, что имеет начало, должно иметь и конец, в том числе и мой принудительный отпуск. В свой последний вечер в Гленпойнте я закатила барбекю на заднем дворе родительского дома, а на следующий день папа засунул мой чемодан в багажник, и родители повезли меня в аэропорт. У меня оставался целый свободный день перед Риверспрингом, и я намеревалась провести его в одиночестве, заново привыкая к тишине и пустоте собственной квартиры. Я возвращалась домой свежей, обновлённой. Почти-почти счастливой. Впереди меня ждало множество удивительных приключений, и, вдыхая аромат цветущей плюмерии, я наконец готова была просто жить.