В конце концов, для Лордов Уотердипа подобное времяпровождение было просто неприличным! Можно подумать, у него дел нет!

Но Пирджерон шел вперед с неколебимым спокойствием и не обращал ни малейшего внимания на его волнения.

– Подожди-ка, – Пирджерон дернул его за рукав мантии, остановившись прямо посреди улицы – возле огромной веранды около одной из многочисленных таверн.

– Ну, что? – ворчливо произнес Келбен. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

Он подозревал, что, вернувшись, обнаружит пьяную вдрызг и невероятно счастливую жену, спящую в будуаре или в гардеробной в компании своей новой знакомой. И наверняка повсюду будет валяться одежда, обувь, и всевозможные фолианты, так как дело совершенно точно не обойдется без колдовства, а Келбен прекрасно знал, что Лейрел строжайше нельзя колдовать, будучи пьяной. Поскольку прошлый раз она превратила его несчастную Нису в фиолетовую шиншиллу, и Келбен думал, что кошка-фамильяр до сих пор не могла прийти в себя. Всегда ловившая мышей, Ниса теперь только истошно мяукала и шипела при виде даже хомяков и морских свинок.

– Мне кажется, я знаю этого человека. Может, я ошибаюсь, но…– Келбен нахмурился и недовольно посмотрел в сторону, куда направил взгляд Пирджерон, но никого особенного не приметил – да и мог.

Даже когда Пирджерон бесцеремонно потащил его за собой к вполне конкретному столику на углу веранды, где сидел уже поседевший, но явно военной выправки мужчина. И, судя по хорошему костюму и отточенным движениям, не меньше, чем дипломат – бывший или действующий.

Говоря по совести, в большинстве случаев Келбена исключительно раздражало общество людей, и их пребывание поблизости всегда вызывало крайне странное чувство, будто бы он оказался в совершенно другом мире.

Он понятия не имел, кем был этот человек, едва взявший в руку бокал темного пива и готовый насладиться огромным стейком с картошкой – в тарелку, разумеется, для вида, приличия и спокойствия жен положили пару помидоров и салат, но Пирджерон почему-то расплылся в улыбке, и пошел навстречу этому человеку с распростертыми объятиями.

«Немыслимо!»

Все произошло столь резво, что Келбен даже не успел возмутиться.

– Ирман? Ирман Ханверд?!

Мужчина недоуменно посмотрел на них обоих, и спустя несколько секунд на его лице отразились сразу три эмоции: удивление, узнавание и радость. Он широко улыбнулся и не просто пожал Пирджерону руку – последовало по-солдатски медвежье объятие и гулкие хлопки по спине.

Сейчас, почувствовав ауру, он даже не сомневался, что Ирман был коллегой Пирджерона по цеху, если о паладинах приличествовало выражаться подобным образом. Келбен изучал обоих паладинов с таким видом, словно рядом с ним происходило что-то совсем из ряда вон выходящее.

– Я рад тебя видеть, – если архимаг хоть что-то понимал в людях, наконец-то чья-то радость при виде Пирджерона выглядела искренней. – Великий Тир, сколько лет прошло! А… – Ирман наконец-то остановил на Келбене взгляд смеющихся синих глаз.

Пирджерон хмыкнул и церемонно-шутливо поклонился, указывая в его сторону.

– Келбен Арунсун, собственной персоной.

Рукопожатие у Ирмана Ханверда оказалось железным. Паладин уважительно кивнул ему.

– Я рад знакомству, и не меньше буду рад достойной компании.

Пирджерон ухмыльнулся в усы и уселся напротив Ирмана за тяжелый деревянный стол, даже не интересуясь мнением Келбена.

– Раз так рад, не будешь против поставить нам пиво. Ты бы хоть письма писал!

Ирман хохотнул и пожал плечами.

– Знаешь ли, жена, ребенок и работа оставляют мало времени на переписку, – он смерил взглядом их обоих. – Открытый лорд Уотердипа! Ну и ну! Я смотрю, ты на жизнь не жалуешься.

Ирман жестом указал официанту принести еще два пива.

Пирджерон только вздохнул.

– Всякое бывает. Я смотрю, у тебя тоже вид цветущий. Как твоя жена и сын? Уж прости, уже не помню, как его зовут.

Ирман Ханверд фыркнул.

– Моя птичка где-то здесь, пошла туфли посмотреть. Скоро придет, а уж в каком настроении – будет видно. А Касавир… – он улыбнулся и развел руками. – Да как мы все в его возрасте. Сходит с ума, если кто-то заикнется, что ему уже четвертый десяток. Женился.

Пирджерон понимающе покачал головой, вздохнув одновременно ностальгически и сочувственно. Но тут же хмыкнул.

– Не ной, старый ты хитрец, ты лучше меня знаешь, что ничего ужаснее их пятнадцати-двадцати лет просто нет.

Принесли пиво, Пирджерон изъявил желание расправиться с доской обжаренных с вермутом креветок, в чем Келбен его всецело поддержал. Вместе с новым знакомым они звякнули бокалами и выпили по глотку за встречу и знакомство.

Публика вокруг, по счастью, не проявляла неуместного энтузиазма, пусть и обернулась пару раз на имена. И, по счастью, Ирман занял один из самых уютных столиков веранды – точно в углу, у ограды, где в подвешенных горшках густо высадили лаванду и розмарин.

Большие круглые светильники лениво покачивались под ветром – уютные и элегантные.

Келбен задумчиво провел пальцами по ледяным стенкам бокала и уставился на кремовую пену поверх черного, как его прозвище, напитка.

Нахмурился.

«Погодите-ка. Касавир?»

Он прочистил горло, вклиниваясь в набирающее обороты обсуждение Пирджероном и Ирманом былых лет.

– А жену вашего сына зовут случайно не Аланна Фарлонг?

Теперь настала очередь Ирмана изумленно поднять брови и сделать многозначительную паузу, замятую глотком пива.

– Именно так, – он подозрительно оглядел их. – Смею спросить, что успела натворить юная леди, раз дело дошло до лордов города? Мне известно, что у нее большие таланты.

Пирджерон умолк на мгновение, как будто пытаясь осознать нелепость стечения обстоятельств, а затем запрокинул голову и расхохотался в голос.

– Видишь, Келбен, как полезно встречать старых друзей? – Пирджерон отпил пива и выдохнул, хлопнув ладонью по столешнице под вопросительный взгляд Ирмана. – Видишь ли, жена твоего сына случайно телепортировалась в башню Келбена и спелась с его женой, – голос паладина звучал донельзя задушевно. – Она сказала, что потерялась в городе, а теперь они вместе с Лейрел, я думаю, забаррикадировались в ее гардеробной и наверняка требуют домашних пикси носить им вино и пирожные.

Ирман приподнял бровь.

– Вы оба хотите мне сказать, что Касавир на второй день пребывания в Уотердипе потерял собственную жену?

– Не без этого, – угрюмо заключил Келбен. – И мы не намеревались спасать этот город от очередного проклятия, но я уверен, что он может настать в любую минуту.

Ирман ничего не ответил. Только прочистил горло и поднял бокал в знак полного понимания и глубокого соболезнования.

– Ну, я уверен, что мы с ним справимся, – заключил он.

В гостинице Аланны, разумеется, не оказалось. И ее, разумеется, никто не видел. И Касавир был уверен, что если бы не яростно пробудившееся здравомыслие Фила, которое сейчас работало за них двоих, то с него бы сталось учинить какую-нибудь глупость. Это был редкий вечер, когда он мог порадовался, что друг буквально оттащил его от стойки гостиницы, где сидел безукоризненно вежливый полуэльф, и заставил следовать плану, о котором они договорились раньше. А именно – поесть и выпить.

И все же на улице он оглядывался по сторонам так, что перестал замечать что-либо у себя под носом – как будто Аланна могла прятаться в обличье любой блондинки в зеленом платье, которая мелькала на улице. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он поначалу не понял, почему Фил остановился так резко, что он едва не врезался в него.

– Фил, какого… – он наконец-то увидел, что они остановились у веранды большой таверны, и на него невозмутимо смотрел отец, как будто ожидая каких-то объяснений – или, по крайней мере, приветствия.

Ему не составило труда понять, что за люди на этот раз составляли ему компанию – их портреты в книгах (местами бессовестно льстящие, а местами бессовестно унижающие) попадались ему не раз и даже не два.