Ирман вздохнул, поморщился от жары и беспокойства жены.

- Элли, я думаю, что перед этой долгой и, конечно, нужной прогулкой, нам лучше поесть, - он искренне понадеялся, что Элоиза будет разморена холодным соком, охлаждающими фонарями с волшебным льдом и в конечном счете скажет, что не хочет никуда идти. - Хотя бы перекусить. На той улице была, если я верно помню, очень уютная пекарня. Она должна тебе понравиться.

Жена посмотрела на него, словно он только что продал государственную тайну Невервинтера за коробку кексов. Учитывая погоду, если бы к этому прибавили малины, бутылку ледяного шампанского, успокоившуюся Элоизу и два кресла возле столика (конечно же, с видом на море, прохладным ветром и под навесом) – Ирман счел, что он бы подумал над предложением. Особенно, если будут спрашивать о Нивалле.

- Ты с ума сошел?! Тебе нельзя! И мне тоже!

«О, великий Тир».

Он вздохнул.

- А мне-то почему нельзя? Это ты считаешь, что потолстела за последний год на целых полдюйма.

Жена сурово сжала губы.

- Нет! Ирман, в твоем возрасте слишком сладкое разрушает кости! Я читала об этом!

Он вздохнул еще раз и недовольно стер со лба пот, поморщившись.

- Элоиза, никто не бывает слишком стар для кондитерских. Эту глупость придумали жулики из Академии, которым нечего делать.

- Неужели?!

Элоиза помолчала, а потом горестно вздохнула.

- Я вообще-то переживаю. Мы обязаны ему помочь.

Ирман только отмахнулся.

- Дорогая, ты сама же мне говорила, что он уже взрослый мужчина, и чтобы я прекратил его смущать, опекая, как маленького. К тому же когда мы с тобой последний раз оказывались в таком месте, не обремененные проблемами? – он приобнял жену за талию, понадеявшись слегка умерить ее расстройство и пыл использовать время, отведенное на романтическую прогулку, исключительно на нотации для него, что Касавир не справится с собственной женой.

Элоиза вздохнула, всем своим видом показав неудовольствие очаровательной, но, тем не менее, исключительно нахохленной канарейки, и произнесла ту самую фразу, которую Ирман вообще-то ждал куда позднее:

- Ой, все.

Следующая площадь, на которую они свернули, оказалась буквально покрыта кошками. Черные, белые, рыжие, трехцветные – у Касавира зарябило в глазах от пестроты окрасок и медленного осознания, сколько же их здесь. Поначалу он удивился, что их шестеро. Потом понял, что их около десятка. А потом десяток превратился в пару десятков. Они сидели на горячих от солнца камнях и лениво жмурились, взирая на прохожих с вялым любопытством и царской снисходительностью. Все выглядели, как на подбор, гладкими и сытыми, и так сливались с окружающей действительностью, что поначалу их вообще нельзя было заметить.

Касавир подозрительно покосился на кошек:

- Тут что, приют?

- Не-а! – помотал головой Ричи. Тут эта… мясная лавка. А хозяин добрый слишком. Ну вот они и… - парень пожал плечами. – Тут сидят.

Он улыбнулся.

- Вообще-то город, в котором есть место, где так кормят животных – всегда хороший город.

Крупный рыжий кот с хитрыми зелеными глазами спрыгнул с выбеленной солнцем лестницы и лениво подошел к Касавиру. И хрипло мяукнул, отираясь об сапоги.

- Э… - он ничего не мог с собой поделать и наклонился почесать кота. Кот ответил довольным мурлыканьем и зажмурился от блаженства, словно привык воспринимать, как должное, что его чешет каждый встречный. Точнее, словно привык воспринимать, как должное, что огромные двуногие ничтожества кормят его и склоняются перед ним. – Возможно, это кошка, - проворчал паладин. – У меня дома кот.

- Чего? – моментально откликнулся Ричи. – Да ну?! – он помолчал. – Я вот думал, у тебя наверняка здоровая собака, как у всех благородных му… д… - Ричи запнулся, фыркнул, прочистил горло и выпалил. – Дворян, короче. Которых они учат вообще на всех кидаться и всякое такое, и неизвестно, зачем они.

Касавир только слегка поморщился.

- Я не нахожу общий язык с собаками, - он почесал кота за ухом, под горлом, осторожно почесал пальцем белую звездочку между глаз. – Они слишком… общительные.

Аланна брела по улицам совершенно бездумно, абсолютно не зная, куда ей свернуть и даже близко не представляя, где она находится. Район вокруг нее оказался куда более тихим и строгим, чем тот, где устроились они с Касавиром. Магазинов практически не встречалось, и она уже была готова заскучать, да и проклясть вообще свою затею отправиться куда-то. Но на Касавира она обижалась по-прежнему.

Следующий поворот улицы вывел Аланну в жуткое место, которое она ожидала увидеть меньше всего. Это был дом, но какой!

Ей казалось, что особняк, втиснувшийся в крошечный садик, служил местом десятков настолько разрушительных вечеринок, что они были способны перевернуть целый квартал. Ворота, наполовину выломанные, наполовину покосившиеся, венчал как будто пьяный герб с тремя жезлами и фамилией семейства: «Роарингхорн». Одна из крыш особняка провалилась внутрь, словно некто решил обрушить ее, подпилив балки внутри. Две оконных рамы застряли на огромном дереве, выбитые подчистую.

На улице вместо мусора валялись конфетти и пустая бутылка виски. Одна из пальм, росшая во дворе, свалилась на розовый куст. На ажурной ограде болтались дамские панталоны и форменный мундир стражи.

На крыльце дома – надо отметить, то представляло собой роскошные мраморные ступени – Аланна увидела подозрительно знакомую фигуру: сгорбившуюся, и со стоном подпиравшую блондинистую голову, изрядно выгоревшую на солнце. В руке мужчина держал бутылку, где на дне плескался виски.

Аланна вытянула шею и осторожно заглянула в сад. Внутри располагался миниатюрный пруд-бассейн, возле которого спал человек в одном белье, надвинув на лицо шлем стражника.

- Фил! – очень громким шепотом позвала Аланна мужчину на крыльце.

Поначалу ей показалось, что он вообще ее не услышал, или она обозналась, но спустя несколько секунд Фил огляделся и уставился на Аланну так, словно она была привидением. И она теперь не сомневалась, что это был именно он – его лицо она вряд ли перепутала бы с кем-то.

- А?.. – он прищурился, словно пытаясь разглядеть ее получше, взъерошил волосы и со стоном встал. – Аланна? Ты что тут делаешь?

Она сердито уперла руки в бока. Нет, конечно, она не удивлялась тому, что Фил обнаружился на побоище после одной из местных гулянок, но…

- Что я тут делаю?! Что ты тут делаешь?! – сердитым шепотом произнесла она.

Опыт уже научил ее, что Фил, где бы он ни был, всегда нес с собой какие-нибудь неприятности. Или глупости. И вешался на банкете после свадьбы на плечо ее мужа, уже изрядно пьяным, пытаясь объяснить Касавиру, что ни один его брак не будет таким же долгим и крепким, как их дружба, хотя с этим Аланна была готова поспорить.

- А чо мы шепотом говорим?.. – спросил ее Фил. Голос у него звучал хрипло. Блистать высоким слогом он тоже явно не стремился.

- Не знаю! – ответила ему Аланна, но, впрочем, с шепота на обычный тон так и не перешла. Во дворе особняка стояла тишина настолько мертвая, а последствия вечеринки казались такими огромными, что отчасти она боялась привести в действие еще что-нибудь ненароком.

Фил прочистил горло, кашлянув, и потянулся.

- А где?.. – он явно поискал глазами Касавира, неопределенно прожестикулировал и умолк.

- Не знаю, - сердито произнесла Аланна. – Вообще-то я его и ищу! Но я на него обижена!

- А чо?.. – Фил смотрел на нее так сосредоточенно, словно она сейчас пыталась объяснить ему сложнейшую мировую проблему.

Аланна сердито посмотрела на него.

- Потому что, - безапелляционно произнесла она. – Вот!

- А. – Фил озадаченно почесал в затылке. – Так где?..

Аланна вздохнула, а потом попыталась рассказать все, что произошло за этот чертов день.

- Мы гуляли. Но он дурак, и потащил меня в трущобы, а я не хотела в трущобы, я хотела посмотреть на корабли! И сказала, что это порт! А потом пошла в магазины, а он за мной не пошел!