Я выполнила его просьбу. Поравнявшись, Анрей обхватил меня за талию и усадил на алтарь. В полумраке я не сразу рассмотрела, что он застлан шкурой животного. Я коснулась незнакомой шерсти.

— Это шкура горного козла?

Анрэй взял небольшой мешочек из-за моей спины и раскрыл его.

— Волка, — как ни в чем не бывало ответил берсек.

В моих краях убить волка — страшное преступление. Если кто-то узнает, что я сидела на почти священном животном — мне несдобровать. Пока Анрэй был занят содержимым мешка, я незаметно отодвинулась на край алтаря, туда, где не застлано шкурой животного.

— Ты передумала, Нежка, или пытаешься отказаться от моей заботы?

— О чем ты?

— Шкура волка, на которой ты не хочешь сидеть. Думаешь, я не заметил? — с иронией спросил Анрэй. Он достал из мешка порошок, которой тут же загорелся в его ладони. Я ахнула. Пламя погасло, не оставляя ни единого следа на его руке. Лишь черная зола стала напоминанием о волшебстве.

— В моих краях такое расценили бы кощунством.

— На моих землях никто не видит в этом ничего предосудительного. Волколаки ведь использую шкуры медведей?

— А ты можешь перейти через арку и оказаться в моем городе? — попыталась увести разговор от опасной темы.

Анрэй улыбнулся, догадавшись о моей хитрости, но пошел на поводу:

— Не могу. Чтобы пересечь границу, нужно быть либо человеком, либо чтобы меня впустил оборотень моего вида. Дай мне свою ладонь…

Я протянула ему руку, с интересом наблюдая за колдовством. Из мешка с порошком Анрэй извлек перо для чернил. Обмакнул его в сажу на свое руке и угольным наконечником провел по моей ладони. Черная полоска появилась и тут же исчезла.

— Это заговор. Одна из частей ритуала. Он поможет магии связать нас.

— Зачем?

— Чтобы провести обряд. Мне нужно будет расписать все твое тело. Но не переживай — следы от надписей тут же исчезнут. О них будем знать лишь мы с тобой. — Анрэй обхватил запястье, задрал рукав платья и повел пером до предплечья. По телу побежали мурашки. — Замерзла?

— Немного. У нас шел дождь, — придумала я ответ на ходу. Не успела запротестовать, как он снял свой плащ и накинул мне на плечи. Ткань была приятной на ощупь, я окуталась в нее, вдыхая приятный аромат незнакомого мужчины. — Спасибо.

В ответ на сосредоточенном лице лишь дрогнули уголки губ. Долго и скрупулезно Анрэй выписывал на моем теле орнаменты, которые тут же исчезали. Руки, стопы и щиколотки были исписаны невидимым текстом. Когда перо Анрэя достигло моих колен, я не выдержала и смущенно произнесла:

— Давай оставим остальное тело на следующий раз?

— Как скажешь. Приходи через два дня в полночь.

Я встала с алтаря, поправляя задранное платье. Мне нужна передышка, чтобы свыкнуться с тем, что в следующий раз Анрэй увидит меня без одежды.

— Зелье для твоей сестры, — он вложил мне в руку флакончик. — Если она выпьет, обратной дороги не будет.

— Я понимаю.

Сжала кулак с лекарством и прошла к арке. Хотелось уйти побыстрее, чтобы еще раз обо всем подумать и успокоиться. Я бросила сухое «до встречи» и торопливо переступила арку. 

На улице светало. Я сделал несколько шагов, только потом заметив, что на плечах плащ Анрэя. Вернулась, но магический портал уже перестал работать.

Анрэй видел, что я ухожу в его одежде, но почему не остановился меня?

***

Голос тетки отвлек меня от уборки в сарая. Я обернулась на звук, опершись на вилы. В проходе стояла  родственница рядом с каким-то мужчиной.

— Знакомься, Агнежка, это Раум.

Я вытерла со лба испарину и с интересом посмотрела на мужчину: приблизительно моих лет, низкорослый, с пивным животом. Залысины на лбу и круглые очки добавляли ему возраста.

— Простите. Вы меня застали за работой. Я не в том виде, чтобы развлекать гостей.

С первого дня моего увольнения тетка решила показать мне все прелести безработной жизни — бросила на меня все хозяйство. Стоило мне управиться, она придумывала новые задания. Но я стойко сносила, лелея в душе мечту поскорее покинуть этот дом.

— Извините, что помешал. Ваша тетушка сказала, что я могу приходить к вам, когда пожелаю, — он робко протянул мне полевые цветы, на которые я сразу не обратила внимания.

Не знаю, что его больше смутило: факт вручения букета или мое грязное рабочее платье. Я взяла цветы:

— Благодарю.

Тетка довольно скалилась. Она вопросительно посмотрела на Раума — он замялся. Тогда она толкнула его локтем.

— Агнежка, позвольте пригласить вас вечером прогуляться по городскому парку?

Я не успела даже слова произнести, как тетка ответила за меня:

— Конечно, она пойдет. Какие могут быть сомнения? — и, взяв его под руку, вывела из сарая, словно боялась, что я начну отказываться. Не успела я вернуться к работе, как тетка вернулась уже без кавалера. — Сегодня вечером пойдешь с Раумом на свидание, — приказала менторским тоном.

— С какой это стати? Вы отвечали за меня, вам за меня и идти.

— На твоем месте не стоит перебирать. Скажи спасибо, что хоть кто-то позарился на порченое добро.

— Вот пусть мое порченое добро со мной и остается, — начала я заводиться.

— На моей шее сидеть? Вообще совесть потеряла?! Путается с мужиками, а я кормить должна?! Блудница! Да как тебе не стыдно?!.

Оскорбления тетки прошли мимо моих ушей. Я замерла, глядя за ее спину — стоя на ногах и опираясь на косяк, на меня смотрела Майя. Еще утром я дала ей зелье Анрэя, но никогда бы не подумала, что эффект будет настолько быстрым. От первого зелья к ногам Майи вернулась чувствительность, она могла ими шевелить, но о самостоятельной ходьбе и речи не было.

Тетка проследила за моим взглядом, и как от черта отпрыгнула в сторону.

— Хвала богам, случилось чудо! Как это произошло, Майя? Ты же была абсолютно парализована, и врачи говорили, ты никогда не станешь на ноги.

Майя посмотрела на меня лукавым взглядом и произнесла:

— Я молилась, и боги услышали мои молитвы.

— Это невероятно! Я должна срочно об этом всем рассказать! Такое чудо живет с нами под одной крышей! — стремглав родственница покинула сарай, забывая о ссоре.

Я подошла к сестре и присела на одно колено, став с ней одного роста.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Выпила твое лекарство и крепко заснула, а когда проснулась, поняла, что могу ходить. Не знаю, как я это поняла. Почувствовала…

— Это хорошо. Но тебе не стоило вставать без присмотра взрослого. Ты еще не настолько окрепла.

Майя словно меня не слышала. Она задрала вверх голову и шумно втянула воздух.

— А кто здесь был? — спросила она.

— Я и тетка.

— Нет… Мужчина… Незнакомый…. У него обувь пахла сажей и воском.

— Ими натирают кожаную, чтобы блестела.

Я ошарашенно смотрела на сестру — не заметила запаха от обуви Раума. Возможно, потому что устала?

— Плохой человек.

— Ты его видела? — продолжала я удивляться.

— Нет. Это… предчувствие. Он мне не нравится.

— Я здесь уже закончила. Пойдем лучше в дом, — положила ей руку на плечо, и мы направились к жилищу. — Тебя нужно красиво одеть. Сейчас тетка расскажет всем о твоем исцелении, и к тебе будут ходить, как к святыне на паломничество.

Майя улыбнулась.

— И придет волшебник, что дал мне лекарство? Тот, от плаща которого приятно пахнет.

Я резко остановила сестру, повернув к себе лицом:

— Откуда ты знаешь? Ты же спала, когда я его принесла. И плащ был хорошо спрятан.

— По запаху учуяла.

Я онемела. Ее чувствительность к ароматам меня пугала. Майя не была такой раньше. Неужели зелья не только исцеляли ее, но и как-то изменяли?

— Никому об этом не рассказывай: ни про зелье, ни про запахи, ни про плащ. Иначе колдун разозлится и заберет всю магию, которая тебя исцелила. Поняла?

— Да. Я никому не расскажу. Обещаю.

Сестра смотрела на меня перепуганными глазами, но я была напугана не меньше ее.

Калитка скрипнула, и в ней показалась тетка с четырьмя женщинами. Она возбужденно что-то говорила о чудесном исцелении и провидении богов. Майя испуганно отступила назад.