— Возможно, ты прав, — как-то сдулась Рыжик.

Видимо приготовилась убеждать и доказывать. А я так её разочаровал. Заправил несколько кудрявых прядок за её ухо, с великим трудом сделал несколько шагов назад.

— Отдыхай, — улыбнулся я ей, и, развернувшись, стремительно покинул комнату, что бы, не передумать.

Я точно знал, что склонить её к близости мне будет легко. Но ведь это не будет значить, что она меня простила, и может привести к ненависти с её стороны.

Закрывшись в своей спальне, я очень долго простоял под ледяными струями воды. Нужно обсудить с Александром, какие меры предпринять по защите Рыжика. Она действительно не может оставаться рядом с нами, это стало слишком опасно.

Очередное утро встретило меня мыслью, что я мог бы начать бегать по утрам, как Александр. Да и Джон перед отъездом говорил, что подобный вид тренировки мне подойдёт для укрепления мышц ног. А так как я всё равно поднялся ни свет ни заря, то почему бы и нет.

Физические тренировки всегда приводили мои мысли в порядок, выветривали всё ненужное из головы, и помогали найти выход даже из самых тупиковых ситуаций.

После хорошей пробежки, я уже точно знал, что буду делать со своей жизнью. Пора приводить её в порядок. И самое первое, и это нужно выбираться из этих осточертевших четырёх стен.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, сразу стянул с себя мокрую от пота футболку, в полнейшей тишине спящего дома. Из-за дверей напротив моей спальни, что занимала Ника, послышался тихий всхлип. Даже подумал, что мне померещилось, но замер прислушиваясь. Всхлип повторился. Закинул футболку в свою спальню и уверенно вошел в спальню младшей сестры.

Ника сидела на постели в майке и пижамных шортиках, обняв свои длинные загорелые ноги. По её щекам струились влажные дорожки от слёз. Увидев меня, Ника утёрла покрасневший носик, но скрыть её состояние ей не удалось.

— Ну и чего ревём? — уселся я с ней рядом на кровать.

Она отрицательно замотала головой, отводя блестящие такие же как у меня глаза.

— Нет, уж, говори. А то мы отсюда не выйдем, ещё и Аня к нам присоединиться, — я знал, на что давить.

— Не надо Аню, — сиплым голосом поговорила сестра. — Просто с каждым днём всё труднее и больнее. Особенно знать, что тот, кого ты любишь, никогда с тобой не будет…

— М-да, — я прижал чёрную макушку к себе ближе. — Может, хватит убиваться по Алексу? Вокруг тебя столько парней вьётся, да в штабеля укладывается, образуя мягкий живой ковёр для твоих ног, лишь бы ты только их заметила. А ты, льёшь слёзы по тому, кто даже не заметит твоих слёз.

Я утёр тыльной стороной ладони, вновь появившиеся влажные дорожки. Пересадив сестру к себе на колени, обнял её, что бы утешить.

— Мне очень сложно Дим, — обтёрла свой влажный нос об мою грудь Ника. — Трудно постоянно им улыбаться. Я пыталась перекинуть эту глупую влюблённость на Павла, но ты сам видишь, ничего нев-вышло, — икнула она на последнем слове.

— Да ладно тебе. Малышка. Всё наладиться, — прижал я её еще сильнее, целуя в макушку. — Всё будет хорошо. Может, всё же сделаешь свой брак счастливым?

Я приподнял подбородок сестры, что бы заглянуть в её глаза. Почему-то идея направить неугасающую энергию в сторону охмурения Громова, показалась очень удачной.

Она отрицательно замотала головой, и тут вновь икнула и вдруг резко повернулась в сторону двери.

— Доброе утро, Крис. И как ты тут давно? — обратилась Ника к нежданной гостье.

— Да вот мимо прошла, услышала голоса… я не хотела подслушивать… — она в очередной раз запнулась и уже сделала шаг на выход. — Я лучше пойду, и-извините…

— Рыжик, стой, — пришлось повысить голос.

Пересадил Нику на кровать, и уже обратился к своей жене. Всё же эта рыжая бестия тоже переживает, что ей тут нет занятия. Вот по факту ей по работе прилетело.

— В общем, Ника страдает, — поднялся я кровати и направляясь на выход. — У неё любовь несчастная, и всё такое. Помоги ей разобраться и с любовью и с браком. Так между вами девочками. Ну и ты психолог же. Так что я в тебя верю.

Я подтолкнул Кристину внутрь комнаты, а сам закрыл за собой дверь, оставляя женщин наедине. Спокойно насвистывая мотивчик веселой песенки, отправился в душ. Вот только почему-то возникло ощущение, будто я что-то забыл. Понять бы и вспомнить что именно.

Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра.

(с) М. Монро, «Научи меня умирать»

Кристина

Я направлялась на кухню устав сидеть в комнате, ничего не делая. Стены давили, неопределённость медленно заполняла меня страхом. Приглушенные голоса из-за открытых дверей спальни Вероники, нарушали тишину спящего дома. Хочешь ни хочешь, а услышишь.

— … вокруг тебя столько парней вьётся, да в штабеля укладывается, образуя мягкий живой ковёр для твоих ног, лишь бы ты только их заметила. А ты, льёшь слёзы по тому, кто даже не заметит твоих слёз, — прозвучал тихий голос Дмитрий, заставляя меня остановиться, словно я на невидимую стену налетела.

Стрелки на часах показывали начало шестого утра, что означало воссоединение семейной пары. Вряд ли они так рано ходят в гости друг к другу, что бы поболтать. Сразу ясно, что эту ночь они провели вместе.

— Мне очень сложно Дим, … трудно постоянно им улыбаться. Я пыталась перекинуть эту глупую влюблённость на Павла, но ты сам видишь, ничего нев-вышло.

Видимо семейная пара выясняла свои отношения. А я встала как вкопанная, и нет, что бы уйти и дать им шанс их наладить. Так нет же. Я наоборот сделала несколько шагов и замерла на пороге спальни Ники. Всё внутри меня протестовало против открывшейся мне картины. Так хотелось закричать, наброситься на них с кулаками. Сказать Диме, какой он поддонок! Но разум протестовал, говоря чётко, что как раз таки Ника имеет все права сидеть у обнаженного по торс Димы на коленях, в окружении развороченной кровати. Мысли от того, чем они на ней занимались, сковывала что-то внутри меня в тиски, укладывалась непонятным грузом на плечи, давя куда-то в низ. Будто к полу хочет прижать.

— Да ладно тебе, Малышка. Всё наладиться, — поцеловал Дима её в макушку. — Всё будет хорошо. — На этих словах, он приподнял Нику за подбородок и, заглядывая ей в глаза, будто пытаясь найти там ответ, сказал: — Может, всё же сделаешь свой брак счастливым?

Как я сдержала громкий стон отчаяния, сама не понимала. И почему всё ещё стою здесь, а не провалилась куда-нибудь под землю? Но мне очень хотелось испариться, разлететься на тысячи, миллионы атомов, и больше, ни чувствовать, ни видеть, ни слышать.

Сколько бы я ещё так простояла?

А вдруг они бы начали предаваться любовным утехам у меня на глазах, так и не заметив моего появления?

Только вот Ника отрицательно завертела головой и заметила меня в этот момент. Её выражение лица сразу будто закаменело. Слёзы в глазах высохли, и напоминал, о расстройстве девушки только покрасневший носик.

— Доброе утро, Крис. И как ты тут давно? — спросила меня она.

— Да вот мимо прошла, услышала голоса… — помимо лютой подавленности, я начала ещё и стыд испытывать. — Я не хотела подслушивать… — а кому в принципе нужны мои объяснения. — Я лучше пойду, и-извините…

— Рыжик, стой, — от тона Димы, прозвучавшим приказом, резко замерла, боясь даже пошевелиться.

Что он мне скажет?

«Спасибо тебе за всё ты можешь быть свободна?»

Или нечто другое?

«Милая это не то что ты подумала?»

Бред же…

Да?

А вот что-то внутри меня очень желало подобного расклада. Казалось, скажи Дима сейчас подобное и я ему поверю. До чего же мы женщины глупые создание, когда любим. Почему забываем об элементарном — уважение к самим себе? Что у нас происходит с мозгом в этот момент, что надежда на лучший исход так долго живёт в нашем сердце, и не слушает доводы разума?