— Я не верю, во всю эту канитель. Они просто дурят нам голову. Я помню, как они относились друг к другу, и Ника никак не могла…
— Тебе придется смириться, — появилась рядом та, которую мы обсуждали. — Дима действительно мой муж. Это могут подтвердить и Екатерина Александровна и Линн, с тем же Александром и моей сестрой, не говоря уже о свидетельстве, о регистрации брака. Могу тебе его продемонстрировать.
А я очень удивилась такому поведению Ники. Сейчас она была больше похожа характером на стервозную Линн. Но у той, то это хотя бы защита. А вот Вероника… и зачем она в медицинский пошла? Могла бы стать хорошей актрисой. Хотя что о ней я знаю, может это она со мной добрая и пушистая, и я не понимаю почему, учитывая что я сплю… спала с её мужем, а с остальными как раз лютая стерва.
— Ты же любила Александра? — зашипела не неё Лена. — Так быстро отказалась от своей любви?
А я и так сидевшая в шоке, медленно офигевала всё сильнее. Остановите, пожалуйста, я сойду. Как-то быстро это информация на меня наваливается.
— Ну, я решила, раз не могу получить старшего, почему бы не завоевать младшего брата? И Алекс мне в этом очень даже сильно помог. И теперь, детка, он мой, — зло улыбнулась Ника. — Смирись.
— Ага, счаз, — спокойно ответила ей Лена. — Существуют разводы. И поверь мне, совсем скоро в твоём паспорте будет красоваться штамп — разведена.
— Знаешь, — наклонилась к моей сестре, Ника, и тихим шепотом, что бы стоящая в отдалении Аня не услышала, — последняя, кто была уверенна в том, что её ждёт долгая и семейная жизнь с Дамизовым, благодаря ребёнку, спрыгнула с семидесяти этажного здания. Так что будь осторожна в своих желаниях.
Ника удовлетворенно окинула побледневшую Лену довольным взглядом, от произведённого эффекта, и направилась к появившемуся из-за угла дома Александру.
Пора постараться перестать охреневать от происходящего, и взяв себя в руки, приготовиться к допросу.
Я ходила по огромному светлому офису и осматривала разные дипломы, грамоты, награды, что принадлежали моей давней подруге Марине Колышницыной. Она была нашей соседкой, которая очень рано влюбилась, забеременела и стала матерью одиночкой в свои семнадцать. Но, несмотря на все невзгоды, не растерялась, не ушла в самобичевания, а наоборот нашла в себе силы. И помимо того, что растила одна сына, ещё и была довольно преуспевающим психоаналитиком.
Именно насмотревшись на неё, пока подрабатывала няней для её сына. А так же получив от неё психологическую помощь и поддержку, когда погиб папа, я решила пойти в психологи. Тоже мечтала работать в таком же кабинете и получать кучу денег.
Как не удивительно, Александр допрос устраивать не стал, а лишь окинул проницательным взглядом нашу компанию, а заодно и рабочих, что старались побыстрее заделать дыру в стекле, усмехнулся и удалился в свой кабинет.
Где конкретно Дима и что на него нашло, я так и не узнала. И промучившись всю ночь, от его отсутствия, решила навестить Марину. Мается дома в ожидании информации, которую мне предоставлять не собирались, считала утомительным и нервозатратным делом. Вот и стартанула сюда ни свет ни заря.
Подруга оказалась у своего начальника, и меня попросили подождать её в кабинете, выпить кофе и тому подобное.
Усидеть на одном месте я не могла. Именно по этой причине, стала рассматривать всё в округе. Взгляд скользнул на рабочий стол Марины, заставив меня поперхнуться воздухом. В красивой золоченой раме на её столе, стояла фотография, где она запечатлена со своим тринадцатилетним сыном Витей. А я последний раз видела мальчонку, когда ему был шестой год. Тогда Марина купила себе отдельную от родителей квартиру и переехала в другой район Москвы.
Поперхнулась я, конечно же, не из-за того, что осознала, как быстро летит время. А от того, что статная девушка с шоколадными волосами обнимала за худощавые плечи, рыжего мальчика с синими как у меня глазами. Я подозревала, что Паша и Марина росшие вместе и являющиеся погодками тесно дружили, но не думала, что настолько.
Даже захихикала своим воспоминаниям, где Пашка от злости хотел оторвать тому уроду яйца, что обрюхатил Маришку. Ха-ха. Знал бы он тогда, что про себя говорит.
Со стуком поставила фотографию на место. Это конечно меня не касается, но всё же…
Паша — единственный родной человек который остался у меня в этом мире, и я считаю что он имеет право знать, о том что у него есть сын. А Маринка? Осудить я её не могла, ведь не знаю, какие мотивы ей руководили. Раз она скрыла такую новость от брата.
А ведь Пашка её любил. Я помню, как ему было тогда плохо…
Постаралась абстрагироваться от этих мыслей, придёт Марина, и я всё у неё выспрошу. Безучастным взглядом скользнула по папкам, которые были выстроены вряд и имели подписи в виде фамилий. Взгляд зацепился за одну из них, давай очередной толчок для мозговой деятельности и потоку мысли, но они не успели сформироваться, для того, что бы самой узнать нужную информацию, открыв ту самую папку, как на пороге появилась хозяйка кабинета.
— Привет моя девочка, — тут же оказалась я в объятиях давней подруги. — Как же ты выросла. Я так рада, что ты меня нашла.
— А ты не представляешь как рада я, — моя улыбка, заставила насторожиться давнюю подругу. — Скажи мне, Вяземская Д.Е., это именно та о ком я думаю?
— Откуда мне знать о ком ты думаешь, и именно ли тот это человек, — включила профессионала Марина.
— Вяземская Диана, та, что скинулась с крыши семидесяти этажного здания принадлежавшего семьям Порш и Дамизовых…
Марина слегка сутулилась и на её идеальном лбу промелькнула глубокая морщинка.
— Да, она. Сложный случай. Хотя предвестников к подобному исходу не было. Огромное пятно на моей репутации.
— Мне нужны эти записи, — кивнула я в сторону папки.
— Я не могу, ты сама понимаешь это…
— Это мне очень нужно, — перебила я подругу. — Мы постараемся сделать, так что об этом никто не узнает. А взамен, я не скажу Пашке что его сыну в сентябре стукнет тринадцать. — Я смотрела с вызовом, делала то, что мне не свойственно, но и иначе я просто не могла поступить.
Марина как-то вся подобралась, рассматривая меня каким-то новым взглядом.
— Не думала, что ты станешь такой. Но этот мир меняет всех…
— Ты не понимаешь, мне это очень нужно. Просто доказать одному единственному человеку, что я достойна его доверия. Я ведь не прошу любви, или чего-то невероятного, — сама не заметила, как слёзы потекли по щекам. — Просто, что бы он мне доверял. А между нами столько всего стоит… Лена, Вяземская эта, даже после смерти палки в колёса вставляет…
— Боже мой, — обняла меня Марина, прижимая моё лицо к своему плечу. — Как же тебя угораздила втрескаться в Дмитрия Дамизова?
— А ты откуда знаешь, — хлюпнула я носом.
— Я психолог, знаю всю ситуацию от лица Дианы. А так же именно я занимаюсь Анной Дамизовой. Она многое мне рассказала. А теперь ты ещё. А кому как не семейки Дамизовых нужно всё знать про Вяземских.
— Так ты мне поможешь? — я отстранилась от подруги смахивая слёзы с щёк, точно зная что как минимум сейчас на панду похожа.
— Я не могу тебе дать записи с её приёмов. Но…
Марина отстранила меня от стеллажа с папками, и, достав папку, извлекла оттуда красный ежедневник с изображением лител пони.
— Вот, — протянула она мне его. — Диана забыла его у меня на своём последнем приёме. Я собиралась ей его вернуть, но она в тот, же день решила расстаться с жизнью, и он перестал ей быть нужен.
Я взяла ежедневник и, пролистав незатейливые записи его бывшей хозяйки, недоверчиво уставилась на Марину.
— Это её дневник?
— Да, настоящий дневник, не тот, который она вела дома для отца. Она еще на третьем приёме мне сказала про то, что дневников два, и этот ей приходиться носить с собой. Это всё чем я могу тебе помочь.
— Спасибо, я… — я даже не знала что сказать. — Я не буду ничего Паше говорить, но считаю что…
