– Ну вот и всё, – улыбнулся Румянцев, – вопрос решён. Вылезайте, родные. Папа приехал.

Румянцев стал выковыривать из машины Виолу с Златой. Те повиновались, причём Злата повиновалась добровольно, без особого трепета наблюдая, как близлежащий человек превращается в труп. С тем же молчаливым упорством девочка села в папину машину и прижалась мордочкой к стеклу. А вот когда Румянцев потащил Виолетту, та вдруг изогнулась, да так, что почти переломилась в талии. Не сводя молящих глаз с Виктора, женщина закричала:

– ГРИН!!! ГРИН!!! ГРИН!!!

Виктор Грин посмотрел на небо. Ему там нравилось.

– ВИ-И-И-И-Т-Я-Я-Я-Я!

Румянцев запихивал в машину вновь обретённую семью.

– Зелёный! Ты в наш штаб давай! В городе такое творится!

– А что там? – поинтересовался майор.

– Да этого придурка, что всё замутил... как его... Чернов! Его свои порвали. Стал вдруг терять цвет, а его армия этого не поняла. Мы их скоро дожмём. Что армия без командования? А у нас я теперь командование. Будешь моим замом. Идёт?

Грин снова пожал плечами. Виола истерила в салоне. Злата рисовала на стекле. Румянцев с трудом впихивал себя на переднее сидение. Сердце Грина всё-таки дрогнуло. Он не мог вот так отпустить Злату с Виолой. Виктор Грин поспешил в дом. Вернувшись, офицер постучал в окно отъезжающей машины. Румянцев опустил стекло с оценивающей тревогой.

– Тебе чего? Передумал?

– Сметану забыли, – сказал Грин, просовывая холодную упаковку.

– Спасибо дядя Витя! – Злата проворно ухватила подарок и положила его рядом с собой. Виола опустошённо смотрела на Румянцева. Её лицо размыло слезами. Мокрые седые плети больше не скрывали синяки. Больше женщина не кричала. Внутри неё что-то окончательно переломилось.

– Не переживай, – подбодрил жену Грин, – теперь всё точно будет как прежде.

Дома Виктор Грин побрился. Это было сложно. Щетина стала прозрачной, и было нелегко найти оставшиеся волоски. Приходилось ощупывать горло и подбородок, будто бы проверяя жив ещё или нет. К тому же прозрачными стали волосы, ногти, кожа. Прозрачными стали глаза. В них ещё блестел крохотный тёмный зрачок, пугающе маленький для такого большого белка.

Собрав необходимые вещи, майор вышел на улицу. Бланка сидела возле трупа мужа. Ветер тащил за угол серые космы, и зарёванное лицо всё время приподнималось вверх, будто его держали перед чем-то невыносимым. Адан не рассеялся пеплом и лежал, как подобает лежать убитому. Бланка посмотрела на офицера взглядом женщины, желающей поскорее забыть потерю.

– Нет, – ответил Грин.

Двигатель работал без перебоев. Наверное, про бензин наврали: с чего бы он загустел? Машин на дороге не попадалось, и Грин быстро доехал до городских окраин. Над центром поднимался дым. Оттуда же доносилась трескотня выстрелов. Грин свернул на объездную, а затем на просёлки, чтобы не натолкнуться на блокпосты. К вечеру майор оказался у границы. Её легко пересекал ветер.

Утро едва забрезжило, а Грин уже шёл по обычной зелёной траве. Ветра не было. Сверившись с картой, Грин прикорнул в рощице с видом на ближайшие холмы. Когда заря застеснялась, на одном из холмов показалась крохотная фигурка. Майор поднялся и пошёл по направлению к ней. В лицо Грину начал дуть ветер.

Идти пришлось долго. Грин устал. Ему казалось, что вот сейчас, со следующим шагом, правая нога по бедро провалится в землю. Он сделает шаг левой и провалится уже по пояс. Останется беззлобно посмотреть на мальчика, который в последний раз дунет в трубочку и навсегда развеет майора вооруженных сил Виктора Грина. Но ноги всё не проваливались, и Грин потихоньку взбирался наверх.

Майор точно не знал, чего он хочет добиться. Офицер хотел спросить, зачем мальчик дует. Он хотел взять и сломать эту дурацкую палочку. Он хотел нанести один быстрый точный удар, чтобы переломилось горлышко, откуда рождался ветер. Грин много чего хотел, и пока он хотел, шёл к мальчику, застывшему на холме. Но когда Грин поднялся, то лишь тихо сказал:

– Здравствуй.

Мальчик с удивлением рассматривал незнакомца. У того было полупрозрачное лицо, и мужчина, наверное, не знал об этом. Грин же смотрел на чёрные волосы и голубые глаза. Мальчик был смутно знаком ему, но Грин уже ничего до конца не помнил.

Протянутая трубочка легла в дрожащую ладонь. Ветер стих. Грин равнодушно повертел стебелёк зонтичного растения. Один конец был расщеплён, и на взлохмаченных краешках запёкся белый сок. Глаза не вовремя заслезились. Мужчина потёр их и подумал, что на таком лице должно быть не видно слёз.

Мальчик смотрел на них, улыбаясь. Поднималось солнце.

Повинуясь неясному душевному порыву, Виктор Грин встал рядом с пареньком, приложил трубочку к губам и, глядя туда, откуда пришёл, выдохнул, что было сил.

[<a href="http://samlib.ru/m/m_w_w/wetrjanka.shtml#top">Наверх</a>]

<p align="right">

 </p>