Тогда я вложил всю свою мощь и опять выпустил луч в их сторону. Эффект был чуть лучший, но незначительно. Я даже на таком расстоянии почувствовал их боль, но ни один биокорабль не был уничтожен. Только слегка потрепал их и всё. Да, на этот раз я несколько переоценил свои божественные возможности. Хотя они меня никогда не подводили. Значит, нашла «коса на камень».

Слава Богу, что они медлительные. Есть время подумать. Получается, что раз они невидимы, это свойство и защищает их от моего луча. Что ещё раз подтверждает, что они выходцы из прошлой Вселенной или их создала первичная энергия уже здесь, по старому образу и подобию. Из этого следует, их надо как-то сделать видимыми. Но как? Краской облить не получится, да и нет у меня с собой никакой краски.

Рядом с тем местом, где завис мой корабль, находилось облако звёздной пыли. А не создать ли мне из неё подобие астероида или метеорита? Я, правда, ничего подобного раньше не делал, но когда-то же надо начинать. На планету его не хватит, а вот на несколько астероидов вполне. Но для этого мне придётся покинуть свой корабль. Причём без скафандра. У меня уже был опыт такого выхода в открытый космос, но очень непродолжительный.

Только страшного в этом ничего не было. Я создал вокруг себя защитное поле и спокойно начинал притягивать, собирать и спрессовывать вокруг себя звёздную пыль.

Ух ты, вот это да! Открытый космос — это нечто потрясающее. Но любоваться этой красотой мне было некогда. Надо было побыстрее проверить мою догадку. Если нет, то придётся срочно придумать что-то ещё.

Создав астероид размером с двоих себя, я отправил его в сторону группы гостей. Есть попадание! А где астероид? Так, его поглотило это существо и в обычном зрительном режиме оно стало видимо. А теперь направить на него тонкий луч энергии «ра». Ну вот, совсем другое дело. Этот биокорабль просто испарился. И что мы имеем в сухом остатке? Тридцать девять пожирателей планет продолжали медленно направляться в сторону Земли. А именно пожирателями они и являлись. За создание таких монстров я этой первичной энергии уши оборву. Только в напрочь больную голову могла прийти идея сотворить подобных космических чудовищ..

Из оставшейся звёздной пыли мне удалось сделать ещё двенадцать астероидов и двенадцать монстров перестали существовать. Параллельно я получал картинку от своих двух клонов с противоположного конца Солнечной системы. А там уже было жарко. Мои копии старались во всю, но арахнидов было слишком много. Наши линкоры бились отчаянно. «Звезда смерти» тоже не стояла без дела.

Уже три наших корабля были серьёзно повреждены и не могли самостоятельно совершать манёвры. А я тут с этими уродами вожусь. Помимо этого, как назло, закончилась звёздная пыль. И такая злость меня разобрала, что я не придумал ничего лучше, чем увеличить своё тело в размерах, как я это делал в битве с Сутехом, в несколько десятков раз и рвануть на этих гадов в рукопашную. Нет, не с голыми руками, конечно, а с моим «убийцей богов».

От удара моего меча по невидимому телу чужака, оно сначала заискрилось, а затем взорвалось. Вот ведь твари! Эти паразиты при этом забирали божественную энергию из моего «убийцы богов». Немного, но забирали. Главное, чтобы её хватило на остальных, а там я найду, где её восполнить. Ненужных никому богов в этой Вселенной существовало очень много.

Я, с помощью телепортации, перемещался от одного монстра к другому, при этом только и делал, что рубил. Правда я сам был в этот момент монстром, но это не важно. Разбираться о чём они думают и где расположен их мозг, я не стал. Для моего передвижного зоопарка они мне явно не подходили. Поэтому уничтожал я их с каким-то тупым остервенением. От их криков боли за закрыл свой мозг и мне было на всё наплевать. Может они меня и просили о пощаде, но я этого не слышал. Скорее, не хотел слышать.

Никакими средствами защиты природа их не наделила. И слава Богу. Ну уж я потом спрошу эту природу-мать, кто и откуда притащил их сюда, к нам.

Уф, всё. Непростые родственнички арахнидов мне попались. Как приятно убивать архангелов и богов, и как неприятно возиться с этими монстрами. Пользы от них никакой, только проблемы с энергией, закаченной в мой меч. Но и то хорошо, что я не завис здесь надолго. Там мои головорезы деруться, а я тут прохлаждаюсь. Это я, конечно, утрирую. Но всё из-за того, что переживаю за своих. Несладко им там сейчас, без меня, приходится.

Вернувшись на линкор, я сразу ушел в гипер. Благодаря его недавней модернизации я оказался среди своих буквально через минуту. Вовремя я здесь появился. Картина была не очень радостной. Уже четырнадцать наших линкоров было, в той или иной степени, повреждены. И аура одного из моих головорезов неожиданно погасла.

Твою ж мать! Я мгновенно переместился туда, на тот корабль. Там, во отсеках и командирской рубке, ощущался явственный запах гари. Двое моих лейтенантов в скафандрах склонились над телом третьего, пытаясь оказать первую помощь. У него была разворочена грудная клетка и края зияющей раны были чёрные. Точнее сказать у неё. Это была старший лейтенант Ярцева. Я этих арахнидов за неё просто порву «на фашистский крест».

Увидев меня без скафандра, головорезы сначала опешили, но потом вспомнили, какие обо мне ходили слухи. Они сразу отодвинулись в стороны и освободили мне место. Сердце старшего лейтенанта уже не билось. Его просто не было там, где оно должно было быть. Значит, срочно восстанавливаем сердце и начинаем воскрешать Ярцеву.

Сражение подождет. Арахниды от меня никуда не денутся. Во мне сейчас кипело столько злости, что я готов был рвать зубами членистоногих, как только воскрешу заместителя Ксюхи.

— Доклад, — отдал я ментальный приказ Крис.

— К арахнидам подошли подкрепления, — раздался у меня в голове голос искина. — Даже ваши копии не справляются. Они стянули все свои силы сюда и просто прут без остановки, не считаясь с потерями. Семь кораблей из четырнадцати вышедших из строя серьёзно повреждено, есть раненые разной степени тяжести. Вы сейчас реанимируете Ярцеву, значит погибших нет. Дроиды заделывают повреждения на кораблях. На всех повреждённых на данный момент уже восстановлена герметичность.

Пока Крис докладывала, мне удалось восстановить и запустить сердце Ярцевой. Затем я принялся за сращивание её грудной клетки. За всем процессом наблюдали два лейтенанта и я видел сквозь стёкла их шлемов, что их вот-вот стошнит. Я их отпихнул руками от себя подальше и продолжил процесс реанимации.

Когда грудная клетка срослась, я запустил сердце. Смертельная чернота еще нигде не проступила, поэтому я пустил внутрь тела зелёную волну жизни. Мои ладони светились, как яркие огоньки в свете аварийного освещения линкора. Но вот тело старшего лейтенанта дёрнулось и Ярцева задышала. Дроиды успели заделать пробоины и подать кислород в отсеки корабля. Поэтому я не боялся, что космический вакуум причинит вред её лёгким.

Ну, слава Богу. Девушка рткрыла глаза и с удивлением посмотрела на меня.

— Где я? — спросила она.

— На своём корабле, — ответил я и увидел что два лейтенанта сняли шлемы и подбежали к своему командиру.

Это были тоже девушки. Я их помнил ещё по первому набору, но имён не запомнил. Я мог, с закрытыми глазами и включив «внутреннее зрение», отличить каждую по аурам. Получается, здесь был чисто девичий коллектив. Значит, где-то были одни ребята. Но думать было уже некогда. Ярцева теперь сама здесь без меня оклемается, а её подруги помогут ей в этом.

Я сразу переместился назад на свой линкор и стал уничтожать биокорабли арахнидов с удвоенной силой с криками «Врёшь, не пройдешь!». Во мне клокотала ярость и злость, поэтому лучи энергии «ра» получались у меня ослепительно белого цвета. Прав был тот психолог из моей прошлой жизни утверждая, что все чувства человека имеют свой цвет. И он говорил, что гнев и злость окрашены именно в белые тона.

Лучи моих клонов имели желтоватый оттенок, а мой был чистого белого цвета. Видимо, злость бурлила только во мне после битвы со «скатами», а также после воскрешения Ярцевой. Пришлось всё это синхронизировать и мы одновременно долбанули тройным лучом по центральному скопищу арахнидов.