Драки вспыхивали тут часто, крушилось и билось все подряд, кроме территории за стойками, коя почиталась священной. Периодически выбивались окна. Прохожие и посетители бара относились с пониманием к вылетавшим из окон людям, поэтому в целях сохранения жизней и недопущения убийства гостей, над окнами первого этажа пришлось натянуть большие полосатые тенты, смягчавшие приземления неудачливых драчунов. Полиция вообще предпочитала не соваться сюда. Лишь военная полиция начинала патрулировать этот квартал ближе к полуночи, ожидая своих клиентов и вылавливая очередных любителей продолжить буйство на улице.

Дрались в основном не друг с другом, а с забредшими любителями помахать руками, с иностранцами (не было ни одного уголка на Дидьене, где не слышали бы об этом легендарном баре), с иногородними военными. Иногда и отряды начинали выяснять отношения друг с другом. Особенно любили помериться силой Первый отряд и спецслужба охраны короля/королевы, если Его или Ее Величество прилетали во Фритаун. Стороны знали, где искать друг друга для очередного раунда боев без правил, доставлявшего всем огромное эстетическое и чисто профессиональное удовольствие.

Впрочем, убийствами дело редко заканчивалось. До смерти могло дойти, только если выясняли отношения с кершийцами или луисстанцами. Ну, или в драке сходились два непримиримых врага. Чаще смерть была случайной, не предумышленной.

В баре царила чисто мужская атмосфера, наполненная духом истинного братства, мужскими разговорами и крепким алкоголем. Сюда любили приходить отдохнуть и расслабиться, или запить горе, или отметить радостное событие почти все пилоты и бывшие пилоты.

Когда Рик и Стю появились на пороге зала на третьем этаже бара, из-за стойки их окликнул владелец заведения:

— Только сегодня без драк! В прошлый раз хорошо оторвались!

— Да ладно тебе, Мэтью! — ответил ему Стюарт. — Славно же погуляли!

— Кто славно погулял, а кто потом несколько дней заведение в порядок приводил и всю мебель менял! — недовольно пробурчал толстенький кругленький хозяин бара.

— Ты в накладе-то не остался, все убытки возместили, как обычно, — напомнил Рик, подходя к стойке.

— Сегодня хотелось бы обойтись без погрома, — кивнул Мэтт, протирая белым полотенцем очередной бокал для виски. К сожалению, если владелец бара намекал, что драк сегодня не стоит устраивать, то посетителям приходилось с ним соглашаться — иначе больше никогда сюда не пустят. Слово толстенького Мэтью было законом в пределах его заведения, желающих оспаривать его власть, как правило, не находилось. — Чего будете?

— Давай бутылочку бурбона, — попросил Рик.

Взгляд его упал на фотографию с собственной физиономией… Под ней уже появилась третья надпись с годами командования. Все, закончился еще один этап его жизни. Самый дорогой и самый важный. Что же дальше? Кресло за письменным столом и карты на стенах?

— Ты, это, не ссы, — вдруг заявил Мэтт, отрываясь от бокала. — Ты — лучший, а летать… Ну, не судьба больше, не судьба. Ты другим нужен, кто еще их летать научит?

— Я разве что в самоволку ходить научить могу, — хмыкнул Рик. — Да морды бить отменно.

— Зря ты так, парень, зря. Ты себя еще не знаешь. Жениться тебе надо, и на нормальной бабе, что и тебя удержит в руках, и новый смысл жизни подарит. Хватит все по девочкам бегать, взрослеть пора.

— Иди ты, Мэтт! — добродушно послал его Рик. Он мотнул головой и быстро направился к поджидавшему его Стюарту.

Друзья расположились за небольшим столиком в полупустом зале, скинули кители на спинки стульев и смогли немного расслабиться. Тут не следовало ждать Анны с ее подругами, страждущими заполучить в свои цепкие лапки бесхозного владельца дома на улице Алых Роз.

— Я хотел с тобой поговорить, — начал разговор Стюарт, открывая бутылку бурбона, затем разлил по стаканам напиток — на пару пальцев, как положено. Друзья чокнулись. Выпили.

— О чем? — Рик прислушался к ощущениям. Хорошо пошло.

— Идиотизм, конечно, но мне не нравится то, что происходит в последнее время, — Стюарт наполнил еще по трети стакана. Рядом возник официант, сгрузил на стол с подноса закуски и удалился, подхватив со стола ненужную друзьям пепельницу.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Рик. Стюарт обычно не ходил вокруг да около, он всегда выкладывал все начистоту. Только один раз он так мялся и мямлил — когда повстречал Анну, а их обоих отправили в Нерейду. Вот тогда было весело за ним наблюдать! — Ты с Анной разводиться собрался что ли? Допекла? Не дури, где ты еще вторую такую женщину найдешь?! Она тебя любит, хоть и пилит постоянно. Мне тоже от нее перепадает.

— Вот уж не думал, что ты будешь так защищать мою жену, — хмыкнул Стю. Его серые глаза зажглись весельем.

— Потому что если ты кого еще встретил, то это просто мимолетное увлечение, пройдет, — отрезал Рик. — Не стоит из-за какой-то юбки разрушать такую семью! Она ж к тебе в Нерейду прилетела и по границам шаталась. Погулять — погуляй, дело обычное, но не вздумай разводиться!

— Я передам Анне твою пламенную речь, — заржал Стюарт. — Не собираюсь я Анну бросать, сдурел что ли?

— Пошел ты, — не остался в долгу Рик. — Чего тогда мнешься?

— Да не хочу идиотом выглядеть, но придется, как мне кажется, — друзья опять чокнулись, выпили. По третьему стакану выпили молча, не чокаясь, поминая про себя всех своих боевых товарищей и просто друзей, что не вернулись из полета или с задания. Такова у пилотов была традиция.

— Говори, чего уж теперь, — Рик поправил съехавший ворот футболки, что военные носили под кителем. Хвала всем богам, что они сегодня были в повседневной форме, а не в парадной, а то упарились бы давно!

— К тебе никто не подходил со странными разговорами? Из Академии или из числа наших бывших сослуживцев? На тему законности прав Ее Величества и Ее способности управлять страной?

— Нет, — признался Рик. — А кто к тебе подходил?

— Вильям Молс, помнишь его? В снабжении всегда служил, ты еще как-то раз ему чуть по голове не настучал, когда у тебя ботинки на учениях разлетелись на первом же километре кросса, — вновь засмеялся Стю. Ему-то было тогда весело. Не он же босяком пробежал пятьдесят километров по пересеченной местности!

— Помню, — усмехнулся Рик, вспоминая свою беззаботную молодость и первое назначение в Первый отряд Фритауна. — И чего он хотел?

— Мы встретились случайно на днях на аэродроме, я заходил к ребятам. Пока их ждал, пошел наших пташек проведать, — рассказывал старый друг. — Пока любовался на своего красавца, из-за крыла Молс и вынырнул. Слово за слово, перекинулся разговор на политику и на весенние события с нашим бегством из Керши, на королеву, а потом он и спросил, каково мне было узнать, что я чуть ли не погибель Розми спасал от смерти. Я ошалел от такого вопроса, тогда он и начал излагать свою точку зрения: у Ее Величества нет прав на престол, т. к. жив ее кузен. Да и по розмийским традициям, женщина не может занимать престол — мозгов у нее нет, а Ее Величество еще ребенок. Править будет ее муж. А муж ее будет, скорее всего, иностранцем, тогда и начнется засилье иностранцев. Или же Алсултан власть захватит — ее мать ведь дочь императора Алсултана, вот тому и подарок — внученька на троне.

Стюарт зло опрокинул стакан, закусил. Продолжил:

— Потом разговор перешел на то, что Лоуренс жив, а он мал еще, его надо растить и воспитывать, и сделать это должен регент. Но кто был бы лучшим регентом? Был бы им человек взрослый, мужчина, знающий как управлять страной и обладающий достаточным разумом, который никогда не допустил бы иностранцев к власти.

— Я бы ему уже по роже съездил, — заявил Рик, не особенно стремившийся скрывать свой горячий норов.

— Это ты зря, господин будущий генерал, — покачал блондинистой головой Стюарт. — Надо всегда человека до конца дослушать. Отвечать при этом никогда не обязательно, довольно только кивать в такт его словам. Только так и тогда ты сможешь узнать, к чему в итоге тебя пытаются склонить и что вообще хотят сказать. Это же информация, Рик! Что ж ты такой прямолинейный?!