— Я понял, господин полковник, — твердо ответил Ривс. Вышел, прикрыл за собой дверь и отправился искать завхоза.

Полковник почесал лысеющую голову, откинулся в кресле и по старой привычке обратился к портрету покойного короля:

— Ну, надеюсь, что понял. А то ведь почти сломался парень. Все мы гордые такие, все в Первом отряде или в Королевской эскадре сопровождения служить хотим! А их кто защищать-то будет? — он приподнял свои кустистые седеющие брови. — Вот и я о том же говорю, Твое Величество. Лишь бы геройствовать не начал, чтоб отсюда смыться, да не спился бы, парень-то, кажется, толковый, — полковник постучал по личному делу Ривса, лежащему перед ним на столе. — Вот зачем Твое Величество его сюда направило? Что этот обормот сделал? Ясно же, что его ради профилактики надо было в Нерейду сунуть, чтоб остудить молодую башку, оттуда хоть есть шанс выбраться, да и выбирался он. А отсюда? Ну, что я, Твое Величество, спрашиваю, надо было натворить с таким послужным списком, чтоб в Миранде оказаться? ТАКИХ тут отродясь не бывало. 

С того момента как юный, но уже зубастый младший лейтенант Винсент Алессандр Бодлер-Тюрри вышел из стен Военного училища Разведывательной службы Розми, он постоянно вел кочевой образ жизни. Он был полевым агентом и нигде надолго не задерживался. Менялись города и страны. Менялись начальники и соседи. Менялась сама жизнь, пока однажды Джонатан II не назначил его главой РСР. С тех пор и до болезни короля Винсент обитал большую часть времени в Джорджии. Теперь же он появлялся тут набегами, разрываясь между Замком Королей, Фритауном и поездками с инспекциями по гарнизонам.

Вот и сегодня генерал прилетел в Джорджию на пару дней: решить несколько неотложных вопросов, требующих его личного присутствия; навестить кое-кого из постояльцев тюрьмы РСР в заливе, возжелавших раскаяться в своих грехах; да и просто убедиться, что служба продолжает справляться с возложенными на нее задачами, несмотря на вынужденные разъезды ее главы. Ну, и наступило время докладов агентов, отчитывающихся ему лично по тем или иным причинам.

Самолет сел на полосу в международном аэропорту в Джорджии. Мимо иллюминатора замелькали ряды авиалайнеров, выстроившихся у терминалов, стеклянные стены многочисленных зданий аэропорта. Самолет РСР рулил к отдаленному терминалу, где обычно приземлялись воздушные суда высокопоставленных особ. Как только лайнер остановился, к борту подали трап. Уставший генерал потер глаза в последний раз, нацепил маску сонного ленивца и в сопровождении адъютанта и нескольких своих офицеров сбежал по ступеням к поданному автомобилю.

День только начинался. Солнце только стало припекать, а с недалекого тут берега моря налетал пока еще освежающий бриз. Впереди генерала ждали узники горемычные, а после — родимые стены штаб-квартиры. Где-то к полуночи грезилась надежда лечь спать. Где-то…

Когда узники раскаялись, в отношении них были отданы все распоряжения, — кого-то все ж расстрелять, кого-то посадить в одиночку, а кому-то повезло: его планировали отпустить на свободу… лет так через пять, — Винсент вихрем промчался по коридорам штаб-квартиры. Вновь тянулись часовые на постах; вновь кто-то от неожиданности и трепета пред ужасным начальством споткнулся и рассыпал по коридору бумаги; вновь собаки на посту подобрали влажные розовые языки.

Исхудавший от кочевой жизни Даниэль подал шефу ежедневную сводку, поступающую генералу в одно и то же время, независимо от его местонахождения. Винсент недовольно поморщился, читая ее: из всех уголков Розми агенты слали донесения о возросшей активности жрецов богов Света, агитировавших прихожан за солидного кандидата в регенты — за господина Нила Адриана Роуза. Особенно усердствовали жрецы в Старой Розми и на побережье моря Мечты.

Плохой звоночек.

Народ пока вяло реагирует на призывы служителей богов, но лиха беда начало! Так ведь и Талинда уперлась: не хочу казнить кузена! И хоть ты тресни. Надо убить мальчишку — с его смертью будет решено множество проблем. Иначе знаем мы, чем могут эти призывы закончиться, проходили уже, разгребали… В Джанелли, правда, но политтехнологии у всех революций одни и те же.

Огорчений усталому генералу добавили и сообщения об обнаруженных шпионах сопредельных и не очень сопредельных держав. Ну, положим, шпионы-то всегда и везде водились, а в Розми их только ленивый не засылал, но нынче их количество превысило все допустимые пределы! Пора б и совесть иметь! Вон даже маршал Дженси от возмущения или с намеком, что работать РСР лучше надо, стал делиться информацией о пойманных и засвеченных агентах иностранных разведок.

Слетелись стервятники клевать Розми. Слетелись. Чуют возможную поживу.

А вот хрен вам, а не кусочек от великой державы! Космос их, недоумков, видите ли заинтересовал. Ошивайтесь на околопланетных орбитах, нечего вам дальше делать! Нечего.

Винсент устало откинулся в кресле.

Убить Лоуренса. Выполнить приказ короля Джонатана II. Иначе все станет еще хуже, а когда, — если, — этот маленький засранец вырастет, он ведь и власти может тоже захотеть, или кто пошустрее ему подскажет мысль эту нехорошую.

Генерал знал, что Розми ждет период смут и войн, он знал, что страну, словно червь яблоко, будут точить изнутри. Мятежники. Предатели. Просто глупцы, — куда ж без них-то?!

Как же точно древний поэт описал происходящее сейчас в стране. Да еще и роза!

Размышления генерала прервал звонок внутреннего телефона. Даниэль докладывал о прибывшем в назначенное время для доклада Патрике О’Брайене. Пат как всегда бесшумно появился на пороге кабинета, присел на предложенный начальником стул. Выглядел агент озабоченным, что очень не понравилось Винсенту.

— Так плохо? — вместо приветствия спросил генерал.

— Полагаю, что могло быть и хуже, — кивнул несостоявшийся родственничек.

— Рассказывай.

— Полный отчет, — протянул главе РСР листы Патрик. — Прошу, господин генерал, обратить внимание, что в Ариэль резко возросло количество приверженцев культа Сета. Многие семьи ноэлов приняли учение Тьмы и в тайне поклоняются Сету, проводят обряды, совершили несколько человеческих жертвоприношений, — О’Брайен замолчал.

— От чего ты делаешь такие выводы? — сонливость слетела с лица Бодлер-Тюрри, выглядел он озадаченным, даже резко подался к собеседнику.

— От того, что у меня есть собственный замок на востоке Великих Гор, помнишь? — усмехнулся Патрик.

— Какой замок, Пат?! Руины! — раздраженно ответил Винсент.

— И тем не менее, я из рода ноэлов, — напомнил майор. — Друзья моего отца перебрались в Ариэль, мои связи с ними были разорваны много лет назад. Я решил их восстановить для этого задания.

— Можно поменьше театральных пауз и лирических отступлений? — приподнял брови генерал.

— Можно, — согласился Патрик. — Канингемы бедны как голуби на карнизе нищенской хибары. Они ненавидят пришельцев за то, что все потеряли, но не состоят в числе заговорщиков — боятся потерять те крохи, что у них еще остались, да и карьера их сына зависит от их лояльности короне. Однако это не мешает им появляться в кругу ноэлов, где их уважают — древний род, как ни как! Благодаря Канингемам-то я и вошел в высшее общество Ариэль, а благодаря чересчур резвой женушке приятеля моих детских игр, Питера Канингема, я попал на тайное собрание приспешников Сета! — изрек довольный майор. — Так что если вам донесут о моей приверженности богу-змее — не верьте, я вообще в богов не верю.