Он сидит рядом со мной.

        — Ох, дорогая. — тетя берет меня за руку, дядя стоит рядом с ней с выражением облегчения на лице.

        — Что случилось?

        В моем горле все пересохло, но слова выходят ясными.

        — У тебя была лихорадка, — быстро говорит тетя. — Доктор Альберт сказал, что у тебя было учащенное сердцебиение. В зависимости от результатов теста, на данный момент может быть достаточно изменить дозу таблеток, но, если в ближайшие несколько месяцев возникнут какие-либо дополнительные осложнения, ему, возможно, придется прооперировать тебя. Не могу поверить, что ты не сказала нам, что у тебя участилось сердцебиение.

        — Блэр. — дядя качает головой, глядя на нее.

        — Хорошо. — она указывает между папой и мной. — Но можешь не сомневаться, что с этого момента я не оставлю тебя в покое по поводу твоих приемов.

        — Как долго я спала? — спрашиваю я тихим голосом.

        — Два дня, — говорит папа.

        Два дня. Вау. Это очень много.

        Тетя продолжает рассказывать мне об анализах и рекомендациях врача. Она все записала в своем ежедневнике и для дяди и папы, чтобы никто не забыл.

        Я слушаю их, но что-то кажется неправильным. Я копаюсь в своих воспоминаниях о том, что на самом деле произошло.

        Эйден похитил меня. Галочка.

        Мы поехали в Бирмингем. Галочка.

        Я вспомнила прошлое. Галочка.

        Появился Агнус и запер нас. Галочка.

        У нас было много секса. Две галочки.

        Но после этого, простое размытое пятно несоответствующих цветов мозаики.

        Я осматриваюсь по сторонам, но Эйдена нигде нет. Приступ паники охватывает меня, как те щупальца из сна.

        — Где Эйден? — я прерываю их сдавленным голосом.

        — Он вышел с Агнусом выпить кофе, — говорит папа.

        — С А-Агнусом? — я чуть не вскрикиваю.

        Зачем Агнусу проводить время наедине с Эйденом? Он планирует что-то еще?

        О, Боже. Что, если он решит причинить боль Эйдену, потому что он не нравится отцу? Что, если он подумает, как десять лет назад, что это лучшее решение для всех?

        В конце концов, у него нет морального компаса, мешающего ему устранять людей, которые не вписываются в его общую картину.

        Мой мозг приходит в бешенство. Невозможно ясно видеть, не говоря уже о том, чтобы думать.

        — Да, с Агнусом. — папа улыбается. — Благодаря ему мы вас нашли. Если бы я проверил его сообщение раньше, мы могли бы избежать всего этого.

        Итак, Агнус сказал папе.

        Я в замешательстве. Было ли слова Эйдена правдой? Часть о том, как Агнус не причинил бы нам вреда.

        — Если мы посмотрим на это с другой стороны. — дядя сжимает мою руку. — Может, это и к лучшему, что ты там застряла. Если бы ты этого не сделала, мы могли бы узнать о твоем недавнем состоянии слишком поздно.

        — О Боже, ты прав. — глаза тети расширяются. — До следующего приема еще несколько месяцев. Тогда могло быть слишком поздно.

        Я не могу не думать о том, что я сказала Эйдену давным-давно.

        Плохие вещи случаются не просто так.

        Дверь открывается. Эйден и Агнус входят в палату, похоже, увлеченные разговором.

        Погруженные в долбаный разговор.

        Они замолкают, когда металлические глаза Эйдена встречаются с моими. Эти глаза, в которых никогда не бывает пустоты, когда он рядом. Его левая рука перевязана, и он держит кофе в недоминирующей руке.

        Несмотря на то, что Агнус стоит рядом с ним, мое сердце трепещет.

        Эйден здесь.

        Все хорошо.

        Он ставит кофе на ближайший столик, не заботясь о том, что он расплескивается по его руке, и бежит ко мне.

        Я пытаюсь сесть.

        Папа и тетя начинают протестовать. Эйден опережает их и кладет руку мне на грудь, мягко заставляя лечь обратно.

        — Что ты делаешь? — его голос тверд и не подлежит обсуждению. — Ты все еще слаба и нуждаешься в отдыхе.

        Я хочу сказать, что со мной все в полном порядке, но сомневаюсь, что получу большинство голосов — если даже только один — здесь.

        Даже тетя, которая не является самой большой поклонницей Эйдена, кивает вместе с ним.

        — Мы будем снаружи, — обращается папа к моим приемным родителям. — Блэр. Джексон.

        Дядя целует меня в лоб и встает.

        Тетя гладит меня по щеке и обнимает за шею.

        — Просто, чтобы ты знала, я не буду вам мешать, дорогая. Мне все равно, что скажут твои отец и дядя.

        Я киваю с улыбкой, когда дядя обнимает ее за плечи и выводит из палаты.

        Агнус бросает на папу непонятный взгляд. Странно, как они могут общаться без слов. Я думаю, это возможно, если они были лучшими друзьями с десяти лет.

        Папа останавливается у входа.

        — Верно. Эльза, Агнус передал, что ты хочешь сказать мне что-то важное?

        Мое сердце колотится в груди, когда я перевожу взгляд с Агнуса на Эйдена. Последний приподнимает плечо, поправляя одеяло и, похоже, не обращает внимания на все это.

        Выражение лица Агнуса совершенно пустое.

        Какого черта он сказал это папе? Он хочет, чтобы я рассказала, что произошло в прошлом? Готов ли он к последствиям?

        Я встречаюсь с папиным взглядом, и решение дается мне легче, чем я когда-либо думала.

        — Да, папа, — улыбаюсь я. — Я помню прошлое.

        Агнус не двигается, и выражение его лица остается прежним. Он действительно готов, не так ли?

        — Ты помнишь? — лицо папы становится жестким.

        Не думаю, что он хотел, чтобы я помнила.

        Как и тете, ему не нравится, что я подвергаюсь всем этим травмам. Однако, я думаю, они понимают, что для того, чтобы преодолеть травму, мне нужно было вспомнить о ней.

        — Я помню ту ночь. — я киваю в направлении его правой руки. — Агнус спас нас всех.

        — Да. — папа выглядит почти гордым. — Он действительно спас всех.

        Агнус поднимает бровь в мою сторону. Эйден просто улыбается, качая головой.

        Я встречаюсь взглядом с бесчувственными глазами Агнуса.

        — Мы поговорим позже, принцесса. — папа улыбается мне, потом Агнусу и выходит из палаты.

        Агнус кивает мне.

        — Спасибо.

        — Я делаю это не ради тебя. А ради папы.

        — Моя благодарность все еще в силе. Итан заслуживает такую дочь, как ты.

        И затем выходит за дверь.

        — Итан заслуживает такую дочь, как ты, — повторяю я с насмешкой. — Можешь поверить этому подозрительному человеку?

        — На самом деле, могу.

        Эйден гладит меня по волосам, будто не может перестать прикасаться ко мне, легкая улыбка приподнимает его губы.

        — Эй, чему ты все время улыбаешься?

        — Ну, Агнус был уверен, что ты расскажешь Итану правду, потому что ты праведна, как и твой отец. Фактически он заканчивал дела в компании. Я сказал ему, что ты ничего не скажешь.

        — Как ты мог быть так уверен?

        Даже я не была уверена до этого.

        — Потому что ты любишь своего отца, и ты из тех, кто жертвует собой ради тех, кого они любят. Ты знаешь, как сильно Итан страдал, потеряв свою семью, и что это разрушило бы его, если бы он лишился своего лучшего друга, с которым прожил тридцать четыре года. Даже если ты не согласна с действиями Агнуса, ты понимаешь, почему он это сделал, и знаешь, что он никогда не причинит ему вреда. В глубине души тебе комфортно, что есть кто-то вроде Агнуса, защищающего твоего отца.

        Я стону.

        — Откуда, черт возьми, ты так хорошо меня знаешь?

        — Я слежу за тобой в Инстаграм, — он подмигивает.

        Я не могу удержаться от смешка.