Сегодня он приложил усилия. Он хочет быть как можно более презентабельным — и смертельно привлекательным. Он использует свою внешность, помогая своим манипуляциям.

        В тот момент, когда его глаза встречаются с моими, я замираю. Как будто эти серые облака вошли в зал и теперь превратятся в бурю, сеющую хаос на своем пути.

        Или, может, эта буря предназначена только для меня.

        Я продолжаю втягивать воздух, но дышу неправильно. Я совсем не дышу.

        Сильвер всегда была королевой для фамилии Кинг.

        Это напоминание бьет меня, как удар под ребра. Гнев вспыхивает, и все блокировки, с которыми я справлялась, грозят разлететься вдребезги.

        Я с усилием разрываю зрительный контакт и поворачиваюсь лицом к парням.

        — Я должна найти Тил.

        Ронан протестует, но я поднимаю платье и иду в противоположном направлении.

        Понятия не имею, куда делась Тил, но если я смогу найти ее и Нокса, мне не придется сталкиваться с Эйденом и его стервозной невестой, которая, должно быть, пришла с ним.

        Вихрь горечи охватывает меня из ниоткуда. У меня чешутся руки, и я проклинаю себя за то, что не захватила дезинфицирующее средство для рук.

        Нехватка дыхания, возникшая ранее, возвращается с удвоенной силой. Я чуть не падаю.

        Воздух.

        Мне нужен воздух.

        Спотыкаясь, я нахожу открытую дверь во внутренний дворик и выскальзываю наружу.

        Музыка с банкета немного стихает, когда свежий воздух ударяет мне в лицо. Мурашки покрывают обнаженные руки, но я не обхватываю себя руками. Это для слабых людей.

        Убегать это дело слабых.

        Мои зубы впиваются в нижнюю губу. Рана еще свежая. Уверена, что со временем я не буду убегать. Настанет день, когда я увижу Эйдена и пройду мимо него, не удостоив даже взглядом.

        Я надеюсь, так и будет.

        Я действительно надеюсь на это.

        Боль временна. Боль со временем притупляется.

        Тем не менее, сомневаюсь, что наступит день, когда, думая о нем я не буду испытывать боль, но уверена, что она не будет такой острой или убийственной.

        Ты сильная, Эльза. Ты Стил.

        Как говорил папа, «никто не идёт против Стил и не живет, чтобы говорить об этом.»

        Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь. Я вернусь и притворюсь, что его не существует.

        Я спотыкаюсь, мои каблуки цепляются за пол. Эйден стоит передо мной, как мрачный жнец.

        Нет, не мрачный жнец. Монстр.

        Мой монстр.

        Он не издает ни звука, когда выходит на улицу, целенаправленно вторгаясь в мое пространство и воздух.

        Но это то, что делает Эйден, не так ли? Он загоняет в угол, и довольно скоро ты понимаешь, что выхода нет.

        Он более устрашающий и красивый, чем кто-либо должен быть. У него высокомерный нос его отца и аура Бога среди людей. Или, скорее, акра короля среди крестьян.

        — Думала, что сможешь убежать от меня, милая?

        Его голос все тот же, грубый, глубокий и зловещий. Понятия не имею, почему я думала, что его голос изменится в течение недели.

        Мой подавленный гнев вспыхивает и бурлит в венах. Ругательства борются и рвутся на свободу, как ураган, надвигающийся вдалеке.

        Однако я храню молчание.

        Эйден из тех ненормальных, которые питаются истериками. Лучший способ победить его — изменить его собственную тактику, нарушить его мыслительный процесс и держать в неведении.

        Из-за отсутствия у него эмпатии, он умеет читать людей. Он так сильно полагается на интуицию и логику; они его самые большие достоинства. Почти невозможно перетасовать его строй или сделать ход, которого он еще не предвидел.

        Однако у меня есть одно преимущество.

        Я знаю его так хорошо, что могу посмотреть ему в глаза и запечатать все свои эмоции внутри.

        Если он ищет приступ гнева, то ничего не получит.

        — Ты прячешься от меня, — продолжает он после минутного молчания. — Я понимаю, что ты зла, но ты не слышала мою версию истории, Эльза.

        Зла? Как насчет того, чтобы проснуться посреди ночи и обнаружить, что я плачу, а моя грудь болезненно сжимается? Как насчет чувства предательства, которое я блокировала, чтобы не разбиться на куски?

        Его версия истории? К черту это.

        Пошел он к черту.

        У него нет никакой стороны этой истории. Он держал в секрете свою помолвку, пока я сходила с ума от девушки, которая имела на него больше прав, чем я когда-либо.

        Этот ублюдок превратил меня в девушку на стороне.

        Это такое грязное, унизительное место, и я никогда не прощу ему этого.

        Я приподнимаю платье и начинаю проходить мимо него.

        Эйден хватает меня за руку. Раньше его прикосновение воспламенило бы меня, а теперь оно просто... холодит.

        Прикосновение такое холодное.

        Такое неправильное.

        — Я сказал, — произносит он так, будто я не расслышала его в первый раз. — Ты не слышала мою версию истории.

        Я высвобождаю руку, и, к его удивлению, он отпускает меня.

        Это впервые.

        Я делаю два шага, когда его смертоносный, жесткий голос останавливает меня на полпути.

        — Ты дала обещание, Эльза. Блядь, сдержи его.

        — Если ты не сдерживаешь своих обещаний, почему я должна?

        Мой голос такой спокойный, он как будто преследует.

        Я не оборачиваюсь и не смотрю ему в лицо.

        Он выбрал это. Он выбрал для нас место, где он видит только мою спину.

        — Я не даю обещаний, которые не выполняю. Ты та, кто нарушает обещания снова и снова. Я говорил тебе, что любовь ко мне это дорога с односторонним движением. Я говорил тебе не произносить этих чертовых слов, если ты не имела их в виду.

        Я бросаю взгляд на него через плечо.

        — Я имела в виду эти слова. Я люблю тебя, Эйден, но я также люблю себя достаточно сильно, чтобы уйти от тебя.

        А затем возвращаюсь внутрь.

        Желание заплакать обрушивается на меня, как внезапное стихийное бедствие; сильное и разрушительное. И все же я не плачу. Я не буду проливать по нему слез. Не стану жертвой, которой он хочет меня сделать.

        Боль сжимает центр груди. Она глубокая и затрагивает каждый слой сердца.

        Я думала, что, если признаюсь, что все еще люблю его, боль уменьшится.

        Я ошибалась.

        Всегда ли так будет? Хаотично и болезненно? Придется ли мне идти, считая свои шаги?

        Однажды я приду на одно из этих мероприятий и посмотрю, как Эйден вальсирует с Сильвер, в роли его жену.

        Его чертова жена.

        Острая тошнота охватывает мое горло и прилипает языком к небу.

        Я этого не переживу. Не могу.

        Мои мысли снова отнимают воздух. Я останавливаюсь возле одного из столов с едой, переводя дыхание. Справа от меня расположен еще один внутренний дворик. Заметит ли кто-нибудь, если я спрячусь там до конца вечера?

        Боковым зрением я улавливаю движение.

        В углу внутреннего дворика парень и девушка, окутанные тьмой, тихо разговаривают. Я их не слышу из-за музыки и общей болтовни.

        Вот и мой план спрятаться там.

        Я уже собираюсь обернуться, когда что-то еще привлекает мое внимание.

        Парень говорит так тихо, что это звучит почти угрожающе. Девушка прижимается спиной к каменным перилам. Тусклый свет отражается в ее... зеленых волосах?

        Я выхожу наружу.

        — Ким?

        Парень — Ксандер — медленно отодвигается, но не раньше, чем бросает на нее суровый взгляд.

        — Я серьезно. Не испытывай меня, блядь.