Ворот свитера оттянули, обнажая часть спины.

– Нет! – я рванулась, что было сил.

– Не дергайся, – прорычал Егор, плотнее прижимая меня к своей груди.

А потом сопротивление потеряло смысл. Спину обожгло адской болью, она просверлила буквально всё тело, от макушки до кончиков пальцев. Мой крик утонул в чёрном свитере, превращаясь в хриплое мычание и сменяясь надрывными всхлипами.

– Плата принята, – сквозь пелену отступающей боли до меня донёсся голос Павла Валентиновича, – отпусти её, Егор.

Уроды!

Парень дотащил меня до стула, заставил сесть. Скуля, как раненый щенок, я потянула руку к месту ожога.

– Не трогай, – Егор перехватил моё запястье.

– Да пошёл ты… – Я вырвала руку из его пальцев, посмотрела в глаза, – чтоб ты…

– Не надо, – голос Павла Валентиновича остановил моё проклятие, – ты его не пробьешь. Пойми нас правильно, клеймо на спине – меньшее зло, нежели бесплодие и вечное одиночество…

Появление Марии Семёновны остановило меня от желания сказать этому хмырю, в каком гробу я видела его наставления.

– Паша, ну зачем же вы так…

Скользнув взглядом по моему заплаканному лицу, женщина поставила на край стола контейнер, в котором плавал кусок марли, замоченный в коричневатую воду от которой тянулся легкий аромат заваренных трав.

– Маша… – Павел Валентинович, произнес её имя с нажимом.

– Ой, божечки, – вздохнула Мария Семёновна, – потерпи, милая, сейчас всё сделаю…

Женщина оттеснила Егора в сторону, опустила ладонь на мой затылок.

Я дёрнулась, уходя от этого прикосновения.

– Тихо, милая, тихо, – администратор осторожно обняла мои плечи, прижала голову к своей груди, зашептала, ласково поглаживая по волосам, – послушай меня, пожалуйста… Существуют правила, которые ни я, ни ты обойти не можем. Ведьмы нашего уровня всегда платят за силу красотой, счастьем, здоровьем, возможностью иметь детей… Печать позволяет уклониться от этой платы. Боль пройдет и останется только след, который скроется под одеждой. Ты поймёшь это потом, а сейчас просто поверь мне, хорошо?

Энергетика женщины, её ласковый голос и тёплые объятия успокаивали. Мария Семёновна, была единственной, кому в этой комнате хотелось верить и доверять. Я опустила веки, чувствуя, как бешеный стук в груди замедляется, а весь пережитый ужас медленно угасает, кивнула.

Женщина отпустила меня, мягко заставила наклониться, оттянула ворот свитера, подула на кожу, где до сих пор пульсировал комок боли, зашептала что-то.

Егор бросил мне на колени упаковку бумажных салфеток. Хотелось запустить их ему в лицо, но неожиданно отступившая боль отвлекла меня от этого жалкого порыва мести.

– Всё, моя хорошая, всё… – Мария Семёновна приложила к месту ожога пропитанный травяным отваром бинт, послышался звук отрываемого лейкопластыря.

Потом женщина повернула к себе моё лицо, вытащила салфетку из упаковки, смахнула слёзы, как ребенку, утёрла нос.

– Ей наставник нужен, – проговорил Павел Валентинович, – Мария Семёновна, возьмётесь? У девчонки будет ваш уровень.

– Да что ты, Пашенька, – женщина ласково пригладила мои растрепавшиеся волосы, – чему я её научу? Старушечьим наговорам? Пусть лучше Егорушка, он мальчик сильный…

Администратор подняла взгляд на парня. Тот выглядел немного растерянным.

– Павел Валентинович, давайте лучше Елизавета этим займётся или Светлана, – проговорив это, рокер вскинул ладони и даже сделал пару шагов назад.

– Ты же знаешь Егор, если ученик сильнее наставника, обучение теряет смысл, – бросил длинноволосому Павел Валентинович.

– У меня нет опыта, – парень скрестил руки на груди, чуть приподнял плечи.

Он явно был не в восторге от этой идеи, и я тоже, но моё мнение здесь интересовало, пожалуй, только Марию Семёновну.

– Я подскажу, Егорушка, если что, – мягко улыбнулась, женщина, ласковым жестом прикоснулась к плечу парня, посмотрела на меня. – Ты примочку до сна не снимай, а как снимешь, ванну прими тёплую с травкой, крапивой или ромашкой, поняла?

Я кивнула.

– И чаёк пей, ты сил сегодня много потеряла, – добавила женщина, кивнула Павлу, – я пойду.

Мужчина кивнул в ответ, бросил длинноволосому:

– Ты давай, Егор, оформляй ей штраф за воздействие «на болезнь» и отпускай девочку домой, а с завтрашнего дня начинай обучение.

Начальник и администратор вышли из кабинета. Егор чертыхнулся, шагнул к столу, где принялся поспешно складывать в коробку инструменты моей недавней пытки.

– На фига мне ваше обучение? – бросила я длинноволосому.

– Чтобы глупостей больше не делала! – рявкнул парень, послав в мою сторону жёсткий взгляд. – Чай пей!

Мне хотелось выплеснуть этот чай ему в рожу, но здравый смысл посоветовал не усугублять ситуацию, ведь клеймо могло быть только «цветочками» в арсенале их воздействий на ведьм.

Я послушно взяла чашку, руки тряслись, как у запойного алкаша. В душе, на смену бессильной злости, приходило покорное безразличие ко всей это ситуации, что-то из разряда «куда уж хуже».

Егор вернулся за стол, пододвинул к себе какой-то бланк, принялся заполнять. Я заметила, что его пальцы тоже подрагивают. В кабинете несколько минут висело напряжённое молчание.

– Вот, распишись, – Егор подал мне листок и ручку.

Я поставила подпись, сунула бланк ему обратно.

– Это квитанция на штраф, можешь через терминал оплатить или онлайн, в окошко не суйся, не все сотрудники банка в курсе, – парень подвинул ко мне ещё один прямоугольный листок.

– Квитанция… Квитанция?! – я подскочила, в ярости отбросила чёртов листок.

Пусть эти твари сгорят в преисподней со своими штрафами!

Бумажка на пару мгновений поднялась над столом, чиркнула Егору по щеке. Парень метнулся вперёд, стул с шумом отлетел к стене, он грубо обхватил мой затылок, притянул к себе:

– Сама виновата, не выёживайся теперь!

Ненавижу урода!

Он оттолкнул меня, сунул в руки улетевшую квитанцию, выскочил из-за стола, быстрым шагом покрыл расстояние до двери, сорвал мою куртку с вешалки, швырнул её мне, рявкнул:

– Одевайся…

Потом достал телефон, «набрал» кого-то и уже спокойно произнёс в трубку:

– Лизонька, солнышко, мне нужен транспорт.

ГЛАВА 2

На улице было очень холодно, или, может, это меня начинало знобить. Накрапывал дождь. Придётся идти на остановку. Я накинула на голову капюшон, сунула руки в карманы, нащупала в одном сложенную купюру, которой хватит на автобус, чтобы поскорее добрать до дома, шагнула с крыльца.

– Куда собралась? – рука Егора вцепилась в плечо.

– Домой, – я попыталась вырваться, но безрезультатно.

– Мы тебя отвезём, Лизка будет через пять минут.

– Не надо меня никуда отвозить! – я повернулась к нему, уставилась прямо в глаза.

– Не дури, ты еле на ногах стоишь.

– Иди ты…

– Не выводи меня, Рыжая, – Егор грубо схватил ворот моей куртки, притянул к себе.

От близости и пронзительного взгляда инквизитора становилось не по себе. В душу снова заползал страх, липкий и противный. Мне стоило больших усилий не отвернуться от него.

– Да, сегодня я сделал тебе больно, – прорычал парень, – но таковы правила, надо было понимать, куда лезешь… Проклятье…

Он отпустил меня, достал из кармана косухи пачку сигарет, сделал пару шагов в сторону, нервно закурил.

Страх медленно отступал, оставляя после себя противное чувство собственного бессилия. Этот парень, что называл себя инквизитором, привёз меня сюда, обвинил в преступлении, помог своему начальнику поставить мне клеймо. Что ему ещё нужно? Почему он не может просто отпустить меня домой.

Во двор въехала серебристая иномарка, остановилась у крыльца. Боковое стекло медленно опустилось, в окне появилась знакомая темноволосая девушка с пирсингом в левой брови.

– Ты же бросил, вроде, – хихикнула она, кивнув на сигарету в руке инквизитора.

– Резко бросать нельзя – стресс для организма, – проворчал парень.