Не все должно начинаться с единицы. Бывают и нулевые главы. Я диагностировал в себе отчаяние в пятнадцать. Заглянул в Интернет и посмотрел, как называется состояние, когда ты смотришь на цветок и ждешь, когда у него отвалится последний лепесток. Три, два, один. Завял и поник. Нет больше цветка.

Горшки и саженцы появлялись в доме каждый день. В комнате была целая оранжерея и каждые пару месяцев похороны. На протяжении пяти лет мне сотни раз приходилось надевать черный.

На пятый год я уехал. И больше не покупал цветы.

Еще чуть-чуть, и конец. Кочую из бара в бар, параллельно думаю о том, у кого остаться на ночь. Тело, которое разбросало все свои части по гардеробным сомнительных заведений и не собирается за ними возвращаться. В каждом выпитом коктейле рюмка разговоров о политике, любви и больницах, в которых это неприкаянное тело копошилось со своим отчаянием. Послать бы его к чертям.

– Вы меня видите?

– Размечтался.

– Вы даже не думаете обо мне. Я сам не думаю о себе. И плевать. Эта книга – о не существующих противоречиях, о том, как обрести свободу и найти Создателя. Но вам плевать, вам нужен экшн, лишь единицы поймут меня. И если правда поймут, я буду счастлив. А если вы взяли эту книжку в подарок своей девушке в надежде на утреннее «потереться друг о друга», я тоже буду рад. Я даже буду рад, если вы назовете меня худшим автором всех времен.

Звук будильника – сцена из фильма ужасов. Мечта о том, чтобы никогда больше не проснуться, откладывается еще на сутки. Я медленно приоткрываю веки, тяжело вздыхаю и направляюсь в туалет. Все как в тумане. Вокруг непонятные розовые цвета, воняет алкоголем. Впрочем, трейлер никогда не выдает всей правды, не пугает зрителя до потери сознания, самый настоящий ужас начинается позже, когда на сцене появляется тюбик с зубной пастой. Самое сложное – поднести щетку к зубам, затем уж как по маслу. Открываешь кран с горячей водой. Направо, вот так, не запутайся. Подставляешь щетку под тюбик и выдавливаешь. Аккуратнее. Водишь вправо, влево, вниз, вверх. Зачем? «Чтобы зубы были здоровыми…» – доносится с кухни. Телевизор включается в одно и то же время, показывая одну и ту же программу, когда ты водишь щеткой вниз, вверх, а затем вправо и влево, а после снова вниз, вверх. Только, пожалуйста, не плачь. Куда ты падаешь?

Если ты сейчас окажешься посреди станции метро с разлившейся перед тобой бутылкой виски… ты даже не удивишься…

– Эй, не надо на меня так смотреть.

– Кто вы?

– Интересные истории не начинаются с будильника и сидения на унитазе.

– Что?

– Я только что разбил бутылку виски, ради которой пахал два месяца… я только хотел понюхать, вкусить этот сладостный аромат, как… чья-то жирная ручища толкнула меня. Я два чертовых месяца пахал, чтобы увидеть растекшуюся по ступенькам амброзию?

Минутное счастье останется шедевром по крайней мере до встречи со шваброй, да и люди через пару десятков лет будут стерты с лица земли, как что-то несущественное. С каких пор бутылка виски начала определять человеческую суть? Почему в головах людей, утыкающихся в чью-то мокрую от дождя куртку, больше не найти вечных вопросов? От этого ты не можешь почистить зубы, и всякий раз бросаешь щетку в раковину в надежде больше никогда ее там не обнаружить.

А вообще, почему эти треклятые зубы и зубные щетки так тревожат меня? Может, потому что у меня недавно выпал зуб? Несколько дней он мучил меня. Я просил всех вокруг вырвать его. Подходил к тетенькам и дяденькам с веревкой и словами: «Привяжите, пожалуйста, его к двери и дерните». Как только они начинали тянуться к телефонам, я сразу убегал. Раз десять бегал. Бегал и мечтал, как позади волочится веревка с прикрепленным к ней зубом. Вскоре он отвалился сам. Я выбросил его в угол ванной комнаты. Мышка, мышка, возьми старый зуб, дай мне новый.

Опять этот голос. Я медленно проваливаюсь куда-то.

Сладкий! Сладкий, сладкий, сладкий! Я долго наблюдал за тобой, как ты распивал алкоголь стопка за стопкой, затем приставал к каким-то людям на лестнице с дурацкими вопросами. Стандартная форма твоего времяпровождения. Каждый день ты выдаешь себе талон на выпивку, философствования и попытки объединиться с асфальтом.

Споткнулся о бордюр.

Пролетел меньше метра.

Упал.

Щека касается выступающих камней. Кожа у асфальта такая шероховатая, чувствуй же. Тебе плевать. Лежишь несколько минут, иногда машешь людям. В попытках достать сигареты из переднего кармана, переворачиваешься. Взгляни на небо – оно обретает иные черты, если смотреть на него сквозь дым. Ах да, ты не можешь видеть, только думать. Я устал и готов забить на тебя. Лежишь полумертвый, и даже понятия не имеешь о том, что существуешь. Ты такой умный, а сомневаешься, ищешь истины, которые находятся у тебя под носом. Мир не такой, каким ты его воображаешь, пытаясь конструировать логические цепочки. Сладкий, ты уходишь дальше и дальше.

Видимо, мои пинки не настолько сильные. Или ты стал упорнее сопротивляться? Ты видишь сны? Конечно, видишь. Хоть раз ты задумался над тем, что тебе снилось? Поразмыслил над тем, почему я прислал тебе именно эти события? Какое безобразие. Нет, просто свинство. Смешно наблюдать, как ты отчаянно пытаешься понять, в какую игру играешь. Не в понимании дело, дурак. Когда ты был маленьким и твоя голова не управляла тобой, ты искал правду. Потом тебе приспичило уподобиться взрослым, но я не виню тебя. Или виню? В любом случае я слишком люблю тебя и хочу, чтобы ты победил. Помнишь, как мы были единым целым? Мы общались… ты даже хотел врезать мне, но боялся ударить больно. Потом счел встречи со мной бессмысленной затеей. Они переманили тебя, эти взрослые стереотипы и страхи. Ты должен разгадать код, отключив при этом ум. Начни играть по-настоящему, или я покину тебя, и ты превратишься в машину. Начни, в конце концов, играть.

В тот день, когда от тебя остались лишь пара мокрых маек и блокнот с записями, тебе пришлось сделать невероятное усилие: выдавить слезу и разочароваться во всем. Ты по наивности думаешь, что у утренних пробуждений и прочих процедур не имеется никакой цели, что есть лишь беспорядочное сочетание вещей, которые превращаются в события, создавая иллюзию реальности. Но реально только твое тело, которое ты ощущаешь, к которому прикасаешься, гладишь, чтобы успокоить. Я не знаю, как долго это может продолжаться. Кажется, жизнь угасает. День прожит, встанет ли солнце завтра?

Солнце встает в пять тридцать утра и ровно через десять секунд моя рука задергивает штору. Живу один. Чтобы хоть как-то разнообразить рутину, встаю с кровати утром разными способами: могу кувырком, могу выкатом, могу задом. Снова какая-то рутина. Ну, хоть с изюминкой.

Вчера много говорил о щетках. Щетки я уважаю, несмотря на то, что ненавижу. Ненавижу потому, что не могу приручить. Душ могу. Я часто его целую, в левую щеку и в правую. При каждой встрече чмокаю.

Необходимо отгородиться от всего, что напоминает мне об этом мире – собрать вещи, распихать по коробкам и отпустить в увлекательное путешествие по городским свалкам. Вот, например, белая футболка, бежевые штаны и модные кроссовки. В них я частенько поджидаю своего друга, и мы едем громить супермаркеты. В его бардачке – специальная карта, на которой мы отмечаем места следующих сражений…

– Я не отношусь к этому как к чему-то, что может убить меня.

– К чему?

– К тому, что может убить меня, чего непонятного?

…Он практически всегда начинал говорить внезапно, и до того несвязные вещи, что не всегда можно было нащупать смысл.