— Мамочка, не убивай их, — перед Лу́ной встал Ёнг, растопырив руки в стороны, закрывая собой отца и девушку, — Лу́на хорошая! — Юни не могла поверить, что её сын сейчас защищает их обоих. Она нахмурилась, слёзы текли, обжигая щёки, руки начали трястись ещё сильнее. Юнги подошёл к ней и медленно забрал пистолет, девушка рухнула на колени, закрыв лицо ладонями.

— Скорая приехала! — на парковку забежал Хосок, после звонка он сразу же побежал на улицу встречать машину скорой помощи.

— Чимин, не закрывай глаза, прошу…, — Чонгук склонился над другом, сам уже весь в его крови от локтей до колен, — потерпи немного… Не бросай нас…

— Юни, — позвал её Тэхён, та подняла на него голову, вытирая слёзы, — как придёшь в себя, приедешь за сыном, — парень взял ребёнка на руки и направился на выход, Юни не могла произнести и слова, даже встать на ноги, ведь они были ватные и не слушались.

— Тэхён, мы не можем забрать Ёнга у неё. И мы должны помочь им. — Лу́на опешила, растеряно бросая взгляд на Чонгука с Чимином.

— Ты им не поможешь, — Ким кивнул головой своим людям, мужчины подхватили девушку под руку и поспешили за хозяином.

Это последнее, что Юни видела, как её сына опять уводят в неизвестном направлении. А дальше всё как в тумане, обрывками и смутно. Помнит, как Чимина положили на каталку и повезли к машине, как её кто-то держал в сильной хватке, не давая побежать за врачами. Как она в голос рыдала и кричала, чтобы ей разрешили поехать с ним, но её не пустили.

Сев в автомобиль, на котором она приехала сюда, Юни последовала за скорой, чтобы узнать, в какую больницу повезли Чимина. Там она бежала по коридору за медиками, которые толкали каталку с подстреленным парнем. Мужчины что-то кричали, один держал над Чимином капельницу. Глаза Пака были закрыты, Юни казалось, что он даже не дышит. Чимина завезли в операционную, сразу же приступили делать непрямой массаж сердца, пока остальные подготавливали аппаратуру. Юни всё видела через стеклянные двери, она рыдала и скатывалась вниз, оставляя кровавые следи от рук на двери.

Через десять минут появился Чонгук с друзьями и охранниками. По его приказу девушку вытащили на улицу и больше не пускали внутрь.

— Мамочка, я в чём-то виноват? — в комнату к Юни зашёл мальчик, он виновато смотрел на мать. Она подняла на него голову, по щеке потекла слеза, девушка видела в нём своего любимого, которого Ёнг и застрелил.

— Малыш, — она вытерла слезу и протянула ребёнку ладонь, — иди ко мне, — Юни посадила мальчика себе на колени и поцеловала в висок, — с чего ты взял, что ты в чём-то виноват?

— Я слышал как дядя Чонгук ругался с тобой, — Ёнг пожал плечами и надул губки.

— Он ругался на меня, — начала она объяснять, — я подвела своих друзей, обидела их. Я плохо поступила, не совершай моих ошибок, сынок…

Я была расстроена, когда под последней главой увидела всего лишь пятерых человек, кто оставил свой комментарий. Так много просмотров и ждущих продолжение, и так мало отзывов… Сквозь расстояния я не могу определить ваши эмоции, размышления по поводу написанных глав, я не телепат. Заряжаюсь энергией и вдохновением для написания следующих глав от ваших слов и мыслей, он увы… У автора плохое настроение, поэтому ловите такую же главу… Но я могу ещё всё исправить, зависит от вас…

Тэхён сидел в своём кабинете, развалившись в кресле и прикрыв глаза, одна рука свисала с подлокотника, сжимая в ладони открытую бутылку виски. На столе еле заметные следы от двух дорожек белого порошка и пакетик с таблетками. Просидев так ещё пять минут, он открыл глаза и поставил бутылку на стол. Ким достал из пакетика ещё две таблетки и, закинув их в рот, запил второй половиной виски, оставшейся в бутылке. Обжигая и обволакивая глотку, алкоголь пролетел внутрь.

Тэхён понимал, что у него сейчас есть незаконченное дело, цель и это — Пак Чимин. И единственное, что сейчас волновало, это то, что он может убить его, если, конечно, Чимин ещё не умер в больнице. Парень вышел из кабинета, у дверей его уже ждало несколько охранников.

— Тэхён, что происходит? — Лу́на спустилась вниз, как только обнаружила, что парня нет рядом в постели, а на улице уже глубокая ночь. Но она ещё сильнее удивилась, когда увидела Кима одетого в толстовку, кожанку и джинсы, непривычный для этого человека стиль. — Куда ты собрался?

— Знаешь…, — Тэхён обернулся на девушку, натягивая перчатки, его глаза блестели, на лице расплылась безумная ухмылка, как у психа, — я обещал Чимину, что трахну тебя. И это было слишком легко. Просто пару раз поддаться тебе и всё, ты моя. А уже на следующий день ты в моей постели, сама оседлала меня.

— О чём ты говоришь? — Лу́на не верила в его слова, словно это не он говорил, а бес, который сидит на его плече и подначивает, — это же не правда… Ты не мог так поступить со мной…

— Ты меня плохо знаешь, дорогуша, — усмехнулся Ким, он достал изо спины пистолет и щёлкнул затвором, проверив его на готовность, затем надел глушитель, — лучше бы ты слушала Чимина. Я вовсе не хороший. Во мне нет ни капельки сожаления, сострадания и, уж тем более, доброты с любовью. Так, что да, я воспользовался тобой, чтобы поиметь на зло этому сукину сыну. — Девушка не могла вымолвить и слова от шока, от его противных фраз, она лишь бегала глазами по его лицу, которое ничего не выражало, кроме превосходство над всеми людишками. Ким засунут оружие обратно и обратился к своему человеку. — Отвезите её обратно в Австралию. Если будет дёргаться, пристрелите и скиньте с вертолёта. — Закончив говорить, он вышел из дома, Лу́на как стояла на месте, так и осталась там, не сдвинувшись ни на миллиметр.

***

Тэхён смотрел на себя в зеркало заднего вида и улыбался сам себе. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, адреналин в крови увеличивался от смеси наркотиков и алкоголя. Парень смотрел прямо в свои глаза, чувствует восхищение к себе самому. Он отвёл глаза и потянулся к бардачку, доставая свой любимый нож.

Ким вышел из чёрной машины, двигаясь по парковке, освещённой фонарями, ко входу в больницу. Он натянул капюшон толстовки на голову, толкая язык за щеку и пряча глаза от людей.

Тэхён вошёл в забитый лифт, став в углу и нажал на девятый этаж. Он старался не смотреть на других людей, взгляды которых ему невыносимы. Ему казалось, что все на него уставились, сверлили его своими глазами. Он будто чувствовал их гадкие прикосновения и ёжился, сжимая руки в кулаки. На лице скулы бегали, а нога сама начинала дёргаться от нетерпения. Лифт поднимался невыносимо долго, и парень уже жалел, что не пошёл по лестничной площадке.

Лифт остановился, оповестив о прибытии, и Ким вышел из него, расталкивая людей. В ноздри ударил запах медикаментов и стерильных средств, вызывая горечь во рту. Он шёл быстрым шагом к нужной палате, осматриваясь по сторонам. Подошвой тяжёлых ботинок разносил удары по мраморной плите, сворачивая в другой коридор.

Он снова посмотрел по сторонам, заводя медленно руку за спину и толкнул дверь перед собой. В последнем небольшом коридоре находилось два человека в светлых строгих костюмах, они охраняли палату с Чимином. Тэхён поднял руку с оружием и навёл сначала на одного мужчину, выстрелив ему прямо в голову, потом во второго, не успевшего даже среагировать и достать пистолет из пиджака. На странный шум в коридоре из комнаты вышла девушка. Увидев перед собой Кима, она замерла, сердце в пятки провалилось, а в глазах застыл немой ужас.

— Привет, милая, — Тэхён склонил голову в бок, дьявольская ухмылка поплыла вверх при виде перед собой Наён. Он облизнулся и дёрнул бровями, направив на неё пистолет.

Девушка лишь успела открыть рот, как три быстрых пули пробили грудную клетку, алая кровь лепестками расплывалась по светлой кофточке девушки. Наён упала сначала на колени, продолжая смотреть на своего убийцу уже безжизненным взглядом, затем рухнула на пол.

Переступив её тело, Тэхён зашёл в палату, вытянул пистолет, быстро закрывая дверь. В помещении никого, кроме Чимина. Свет приглушённый, прибор всё ещё пищит, следя за малейшим изменением его сердцебиения. Ким прошёл вглубь, ступал совсем без звука. Тэхён смотрел на Чимина, чувствуя удовольствие от того, что парню сейчас больно. Он готов прекратить все страдания. И Чимина, и свои. А потом, он выйдет победителем в этой битве, ведь он этого заслуживает.