«Да, детка, так все и должно быть. Все правильно».

– Что, в обезьяннике сегодня день открытых дверей?

«Мм, похоже девчонка пытается хамить ему!»

– Кто вообще танцует в ресторане в 21 веке?

– Ну, во-первых, мы не танцуем. А во-вторых, – он сделал паузу, пристально посмотрел ей в глаза, сильнее впечатал ее в свой затвердевший пах, наклонился к ее уху и хрипло проговорил: – Я могу сделать так, что здесь будут танцевать все, даже инвалиды. В третьих, очень рекомендую тебе перестать брыкаться. Чем меньше ты делаешь движений телом, тем меньше внимания ты привлекаешь. Дождись подходящей обстановки и ерзай на мне сколько влезет!

Она замерла, одолеваемая внутренней борьбой. По всему видно было, что его слова взвинтили градус напряжения, и она готова была вцепиться ему в волосы, но и становиться звездой развлекательной программы тоже не собиралась.

– А ты, значит, главный тут? Кормишь гиен? Вожак стаи? – прошипела она и коротко кивнула в сторону вип-кабинета.

– Ну, не ЛЕФФФ, конечно, но определённое влияние имею. – прошептал Макс, решив не наказывать пока девчонку за дерзость, и скользнул губами по ее шее вниз, шумно втягивая носом ее запах.

Кожа ее имела какой-то приятный терпкий аромат. Чувственный, возбуждающий. И он сразу понял, что это не парфюм, а ее природный, естественный и неповторимый запах. Очень знакомый. И очень давно…

Моронский почувствовал как где-то внутри нее пробежал волной короткий разряд. Он снова провёл губами по шее от уха к ключице и опять втянул ноздрями запах ее кожи. Дрожь повторилась. Она попыталась оттолкнуть его от себя, уперев ладошки в его грудь. Тщетно. Он держал крепко и только усилил хватку.

– Не понимаю, зачем пытаться бежать от того, что все равно рано или поздно случится? – произнёс он срывающийся на хрип голосом. И сам удивился тому, что даже играть особо не приходилось. Она заводила его не на шутку.

– Не знаю, такая форма самоуверенности вообще поддаётся лечению? Или это безнадежный случай?

– Для девушки с таким острым язычком у тебя довольно предсказуемые реакции тела, – проигнорировал он колкость. – Готов поспорить, что если я сейчас заберусь тебе под платье рукой, ты сразу кончишь. Бурно. С криками. Прямо здесь!

– Отпусти! – она стукнула кулачками его в грудь, но это только вызвало у Моронского ухмылку.

– Нет, – резко выдохнул он ей в ухо, – хочу убедиться, что я прав, – и левой рукой скользнул вниз по упругой ягодице девушки, подхватывая ткань подола.

– Отпусти меня, придурок! – прошипела она сквозь сжатые зубы и с новой силой попыталась оттолкнуть Моронского от себя. – Лев идёт!

И правда, неуверенной походкой, между рядами столиков ковылял хлюпик. Охрана двинулась за ним, но Моронский дал отбой.

– Все нормально, – сказал босс ребятам.

– О, ЛеФ! – веселился Макс, – ты чего так рано? Ещё пара минут и твоя девушка испытала бы свой первый в жизни оргазм.

Парень сжал кулаки и насупился. И это все? Все, на что он способен? Где злость? Где ярость? «Алё, твою без пяти минут невесту лапает какой-то хер! А ты стоишь, шею вжал, пузыри ноздрей пускаешь?»

– Отпустите ее! – сказал он тихо. – Пожалуйста. Мы уходим.

– А если не отпущу, то что? Маме расскажешь?

– Я вынужден буду вызвать полицию!

– Полицию? – Моронский изобразил фальшивый испуг и резко поднял руки. От неожиданности, потеряв опору, девушка чуть не упала, однако Макс не позволил, вовремя поймав за запястье и поддержал несколько секунд, пока она не восстановила равновесие. Она подняла на него янтарные глаза в которых стояло по озеру слез, моргнула и две крупные капли скатились по бледному лицу.

Вот это было неожиданно! Он что, ей больно сделал? Руку сжал сильнее, чем нужно? Перегнул палку? Пересолил блюдо…

Макс отпустил запястье девушки и тихо проговорил:

– Сорян, Леф. Я только чуть-чуть руками потрогал, а она зажглась вся, прикинь? Отзывчивая! Что делать-то будешь? Может, продашь мне ее?

Ноль реакции. Девчонка пунцовая под цвет платья. А этому хоть бы хны. Робко положил лапку свою ей на талию и повёл прочь от Макса.

Он смотрел им в спины, пока они шли к своему столику, на котором уже лежала книжечка со счетом за ужин.

– Извините, – пролепетал Лев, – но я это вино оплачивать не буду, мы его не заказывали и даже не пили.

– Прошу прощения, – заговорил официант, – желаете позвать менеджера ресторана?

– Не надо менеджера – сказала девушка. Вот-вот расплачется, но держится. – Я…

– Не надо менеджера, – возник рядом Моронский. – я оплачу счёт.

И через секунду добавил, глядя ей в глаза:

– За одно свидание. – он дернул головой, откидывая пряди темных волос со оба и извлек из заднего кармана лопатник. – Всего одно!

– Я за еду и выпивку не продаюсь! – тихо, отделяя каждое слово проговорила девчонка и полезла в сумочку. Достав наличные, она кинула их на стол и сказала – Сдачи не надо.

– Тогда назови свою цену, – окликнул Моронский, глядя как она решительно разворачивается и уходит. – Любую!

– Просто исчезни из моей жизни! – сказала она не оборачиваясь.

– Тогда подари!

Твёрдо двигаясь к выходу, девчонка вскинула вверх руку, выставив средний палец.

Моронский подозвал охранника:

– С камерами знаешь, что делать?

– Так точно.

– Проверь ещё телефоны всех посетителей, чтобы никаких фото и видео. И позови мне управляющего.

Через минуту солидный мужчина стоял перед Максом, услужливо склонив голову так, что хозяину стала видна круглая лысина на макушке.

– Весь персонал сегодняшней смены рассчитать, – спокойно приказал Моронский, покручивая перстень на правой руке.

– П-принято… – заикаясь проговорил управляющий. – Ещё указания б.. будут?

– Нет, пока свободен.

Мужчина медленно повернулся и на негнущихся ногах пошаркал прочь выполнять приказ шефа.

– Постой! – остановил его Моронский и управляющий замер на месте.

На входе в зал Макс заметил знакомую тщедушную фигуру в свитере. Фигура мелкими шажками приближалась к столику, который ещё не успели убрать. Подойдя к столику, воровски оглядываясь по сторонам, Леф запустил свои паучьи пальцы в нетронутый бокал с Просекко и выудил из него кольцо.

– Это плохое кольцо, – подал голос Моронский из-за шторки вип-кабинета. – Никогда никому его не дари и верни в магазин. Чек же ты сохранил?

Парень вздрогнул, но ничего не ответил и так же поспешно удалился восвояси.

– Уволенному персоналу выписать пособие в размере тройного оклада плюс отпускные и рекомендации, – устало проговорил Моронский вернувшемуся управляющему. – Певичке заплатить по двойному тарифу, и больше чтобы здесь ее не было. Теперь все.

– 

Ну что, ребята – чересчур весело обратился Моронский к готовеньким чиновникам, – в клуб к девочкам

?

Глава 7

– Уволил, прикинь! Всех до единого, кто работал в тот вечер у-во-лил. – Девушка-бармен пыталась разговаривать с одной из посетительниц бара клуба «Стекло», перекрикивая грохочущую музыку.

– Охренееееть! – протянула ее знакомая, выпучив глаза.

– Самодур! – резюмировала девушка, смешивая для Сони два безалкогольных мохито. – Правда с хорошим выходным пособием уволил и рекомендациями. Ваш мохито! – толкнула она Соне высокие бокалы с мятной жидкостью и дольками лайма.

Софи забрала бокалы и пошла искать Нельку.

С великим трудом и потратив пару миллионов нервных клеток, Соня все же позволила подруге вытащить себя из дома в эту субботу. Да ни куда-нибудь, а в «Стекло». Правда, она заставила Нельку поклясться самым дорогим, что у нее есть – ее первыми и пока единственными туфлями от Маноло Бланик, что Моронский точно никогда не появляется в этом клубе.

– Я тебе клянусь, – горячо заверяла подруга, шлепая себя ладошкой в грудь, – делать ему там нечего среди плебеев, вроде нас. И потом, как он узнает, что именно сегодня ты там появишься? Ну, не следит же он за тобой?!

Ладно, не пропадать же халявным пригласительным, которые каким-то чудом свалились на Корнееву.