Тепло его тела и стук сердца проник прямо в твою душу, заставляя прочувствовать эмоции такого близкого для тебя человека — твоего возлюбленного. Это был невероятный коллапс, гремучая смесь или ядовитый коктейль. Положительное и отрицательное смешалось в одно целое, образуя перебеги атомов внутри тебя, чтобы подготовится к чем-то масштабному. Взрыв противоположных нейронов при касании, твой личный магнит. Он притягивает тебя к Осаму, заставляя упиваться в наслаждении, пока ты рядом с ним и это ярко отражается в сознании, как клеймо на коже. Дыхание сбивается, оставляя тебя в растерянности, и ты словно пропала из этого мира на мгновение, затерявшись в руках любимого и единственного. Впрочем, таковыми вы были друг для друга, больше никогда не отдать никому — вы счастье в вашем маленьком мире. Такое пьянящее чувство удовлетворения, накрывает голову, и именно его Осаму все это время знал. Понятие его осознанности и познательности заставляет тебя поражаться ему, ведь Дазай всё знал и все равно остался рядом с тобой, более того, даже помог собрать карту. Он делал это сознательно и это не даёт покоя.
— Почему? — вопрос вырывается сам, когда ты заглядываешь в его карие глаза, что смягчаются ещё больше вопреки всему. Его рука пропускает сквозь пальцы твои пряди, когда губы тепло касаются лба в теплом поцелуе.
— Потому что я люблю тебя. — такой простой ответ, но он заставляет сердце забиться чаще. Ты ощущаешь, как трепещет твое тело, словно рябь в воде и от этого румянец отражается на щеках, страшно, что он увидит, насколько ты привязана. — Я не хочу причинять тебе боль. Так что, как бы я не хотел, чтобы ты осталась рядом, я приму если ты пойдешь домой. — он тепло улыбается, доставая из-под камней, драгоценность наподобие изумруда и вкладывает ее в твои дрожащие ладошки. Холод камня опаляет руки, но ты смиренно сжимаешь его. — Но с условием! — сразу добавляется он более бойко и уверенно от такого расслабление находит тебя, ведь ты понимаешь, что Осаму что-то уже придумал, и возможно вы останетесь вместе. — Ты меня дождешься!
— Дождаться? — слегка недоумеваешь, когда проводишь рукой по его волосам, заглядывая в светлые омуты чёрного чая, пока он слегка посмеивается над твоим видом.
— Я найду тебя, где бы ты ни была. — Дазай прикрывает глаза, оставив теплый поцелуй на твоей щеке, такой как след крыльев бабочки, словно он пытался дразнить тебя. — Тебе и правда не место в этом мире, он слишком жесток для тебя, (т.и). — его взгляд сияет как мириады звёзд, что ты просто таешь, когда теплая ладонь, поглаживает твою щеку. Становится немного не по себе, и ты неуверенно глядишь на камень. Пока собираешься с духом. Если уж Осаму говорит, что найдёт тебя, ты не вправе не верить ему.
— Но… — сомнения берут душу, что ты хватаешься за одежду Дазая, как за спасательный круг, страх еще остается в твоих жилах. Ты не хочешь бросать его, ведь любишь, наверное, так же сильно, как и он тебя. Поэтому боишься даже самого маленького «но»…
— Все в порядке, я же сказал, что найду тебя везде, только не сбегай от меня. — он утыкается носом тебе в висок, опаляя горячим дыханием скулу и мурашки бегут по твоей пояснице. Крепкие руки зажимают тебя, когда ты сама не осознавая начинаешь плакать, и слеза стекает по твоей щеке, хрупко разбиваясь об камни на полу. — Ну же, не плачь… Я хочу, чтобы ты была счастлива, тебя ведь ждёт семья, верно? — его пальцы аккуратно вытирают твои слезы, на что ты киваешь, закусывая свои губы, неуверенность ещё осталась, но ты понимаешь, что она и не уйдет. Тебе просто надо верить в Осаму. — Вот. Просто дождись меня, я обязательно приду и заберу тебя себе. — Осаму поднимает твой подбородок, и прикасается губами к твоим, словно боится навредить.
Мягкий поцелуй, такой теплый и тоскливый, что эмоции мешаются в странный привкус. Слегка горьковатый и кислый, такой эмоциональный, что ты даже не можешь перебрать все эти чувства по полочкам. Понятие того, что это прощание такое болезненное, когда даже сладость чужих губ не помогает развеять это чувство, даёт о себе знать, заставляя тебя хвататься за мужчину. В душе сияет дыра с отчаянием и благодарностью и отражается в твоих прекрасных омутах, как послание в его душу. Ты обязательно дождешься его, сколько бы лет на это не потребовалось. Сколько бы парней не подходило к тебе, сколько бы раз не приходилось учиться быть одной… Но ты всегда будешь его ждать, в надежде увидеть вновь. Пусть весь мир горит адским огнем, пусть жизнь пробегает со скоростью улитки, но ты дождешься его, как бы больно и мучительно не было. Ведь он обещал найти тебя…
— Баку, я хочу вернуться домой… — такой тоскливый шепот срывается с твоих уст, когда тело отдается лёгкости, а губы Осаму снова накрываются твои, но его руки вопреки всему отпускают твое тело и вы вынуждены разорвать ваш прощальный поцелуй.
— Как прикажешь… — голос чуть не довольный, и возмущенный, проносится в голове, когда ощущения таких родных губ пропадает окончательно, заменяемое чувством невесомости…
Комната в стиле ренессанс была освещена лишь одной свечой стоявшей на лакированном столе. Из-за полного отсутствия света, пламя давало обзор только на рабочую область, подсвечивая белоснежные листы тетради, делая их слегка оранжевыми. В центре блокнота лежала автоматическая ручка с застывшей на ней каплей черных чернил. С шаркающим звуком стул отодвинулся, позволяя человеку сесть за стол. Пламя осветило мужчину весьма уставшего вида. Темные, практически черные глаза с печалью смотрели на бумагу, когда губы изогнулись в усмешке. Зачесанные черные, практически вороньи волосы растрепались, делая мужчину неряшливым. Оттянув старый бежевый галстук, он вздохнул, осмотрев манжеты, что приобрели темные пятна от чернил, тем самым испортив белую рубашку.
— Надо же было… Осталось двое… Черт… — недовольный хриплый голос слегка скрипел, когда брюнет говорил как-то слишком нервно. Рука уверенно подхватила ручку, прокрутив ее, явно выказывая этим действием напряжение в его жилах. — Мне нужно придумать, как удержать их здесь, иначе я снова прогорю… Чертова девка… — мужчина скалит зубы, когда на бумаге начинают появляться строки. — Ты должна была сдохнуть или остаться с этим конченым ублюдком! — гнев переполнял его, когда кулаки ударили по столу, с соответствующим грохотом, заставляя баночку чернил перевернуться и залить листы, оставляя свежее пятна по большому количеству листов. — Дерьмо… Прошло уже три месяца, а я никак забыть не могу… (Т.и и ф.), кто же знал, что ты такая везучая су*а. — он фыркнул, нагло сплюнув на пол. Что-то осело глубоко в сознании, не давая мужчине покоя, как будто бы он был пленником в одной большой тюрьме. Причем был он совсем один, уже медленно сходя с ума. Шорох, раздавшийся со стороны двери, заставил его напрячься, в таком месте не стоило лишний раз шуметь, если хочешь остаться живим. — Снова… — бормотание было бес слышным, когда мужчина поднялся и невидящим взором посмотрел на дверь. У него практически не осталось оружия, и нужно было добыть новое, благо для него это не особая проблема, впрочем, как и любой предмет обихода. — Чёртовы зомби… — его шепот был как шипение змеи, когда густые брови сошлись на переносице, в пламени свечи можно было рассмотреть несколько седых прядей волос.
В панике брюнет искал любой пистолет, но все как назло было слишком далеко, и от этого он напрягся сильнее. Но, вопреки его догадке, дверь просто распахнулась, когда щелчок замка прозвучал в гнетущей тишине. Рука с пистолетом прошла вперёд, после пропуская владельца, который шел слишком вальяжно для ситуации. Из-за недостатка света видел мужчина только очертания, и понять не мог, кто же его нашёл, так нагло вламываясь в обитель.
— Так и думал, что это ты! — радостный голос, что отразился эхом, был знаком хозяину квартиры, когда вошедший одним толчком захлопнул дверь.
— Что ты здесь…? — пораженно выдыхает брюнет, рассматривая образ перед ним и понимая, что это явно была злая шутка судьбы — все было слишком плохо.
