Пятый тяжело вздохнул, отставляя чемодан под стойку.

— Пожалуйста, мне нужно знать, что с ним. Мне сказали, что он…

— Так парень, пойдём-ка, подышим воздухом. Ты успокоишься, а потом девочки ответят на все твои вопросы, — начал охранник.

Пятый тут же встрял между ним и Клаусом:

— Не трогай его, — сказал коротко и холодно. Клаус, правда, этого будто и не замечал, сосредоточенный на единственной миссии на сегодня: узнать, что происходит с Дейвом.

Посетители стали отрываться от бланков и зачитанных старых журналов, увлечённые происходящей прямо у них на глазах драмой. Пятый, по-прежнему держа руку перед охранником, но не касаясь его, бросил косой и недобрый взгляд на зевак.

— Не на что здесь смотреть.

— Нет, прошу, — зашептал Клаус, бросая взгляды то на медсестёр, то на охранника. — Мне нужно знать. Пустите меня…

Он побледнел и, кажется, окончательно потерял связь с реальностью. Дышал с трудом, не мог сосредоточить взгляд. Старшая медсестра вышла из-за стойки, Пятого оттеснили, а Клауса, подхватив под руки, усадили на стул.

— Подготовь 10 миллиграмм Реланиума внутривенно, — бросила старшая.

Пятый зашипел сквозь зубы и исчез в синей вспышке, только чтобы снова вырасти перед Клаусом.

— Нет, — он говорил уже громче. Всё это время они будто внимания на него не обращали, и Пятого это разозлило только сильнее. — Он наркоман в завязке, никаких транквилизаторов, или что вы там собираетесь ему колоть. Я его успокою.

И, не слушая никаких возражений, уже привычным движением схватил Клауса за лицо. Сел на корточки напротив.

— Клаус, — Пятый чеканил слова. — Дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Слушай мой голос. Смотри на меня. Я здесь и я с тобой. Дыши. Успокойся и нам всё расскажут.

Клаус накрыл его руки своими. Ладони у него были ледяными — даже для Пятого, который был привычен к любому холоду.

Несколько мгновений у Клауса ушло на то, чтобы прийти в себя, и всё это время Пятый смотрел только на него и говорил с ним, а мир вокруг слушал только вполуха. Но этого было достаточно, чтобы расслышать перешёптывания медсестёр, и что Дейв жив.

Старшая медсестра обратилась к Клаусу:

— Кхм, мистер Кац ещё в операционной. Подробностей мы пока сообщить не можем. Как только доктор освободится, попрошу его сразу же поговорить с вами. — она потёрла переносицу. — Простите, но я должна спросить — вы родственники? Я и так сказала лишнего и боюсь доктор тоже не сможет говорить о пациенте.

Пятый поднялся и развернулся на пятках. Выхватил из кармана новое удостоверение АНБ, выделенное ему вместо потерянного в Дублине. Откинул обложку и протянул его медсестре. Понизил голос до шёпота:

— Я руководитель программы «Воробьи» в АНБ, Дейв Кац, как и Клаус, — он махнул рукой на брата, — один из участников. Мы должны быть уверены, что Кац выживет. Предупреждая ваши вопросы: именно так, я не могу распространяться подробнее; нет, никому из ваших пациентов ничего не угрожает. Настоятельно рекомендую не сеять панику.

Пятый понимал, что несёт откровенную чушь, но нёс её с таким непроницаемым лицом, что, наверное, даже руководство настоящего АНБ бы поверило.

Правда, кто они вообще такие по сравнению с Комиссией? Жалкие пешки.

Медсестра изучила корочку и бросила короткий взгляд на Клауса. Пятый бы тоже засомневался в профессионализме АНБ, если бы один из участников какой-то там секретной программы выглядел и вёл себя как Клаус сейчас.

Зато сам Пятый выглядел солидно, как полагалось любому, кто занимал руководствующую должность в Комиссии, да и документы его выглядели настоящими.

И ему поверили.

— Мистер Пятый, — тихо заговорила медсестра. — Кем бы мистер Кац ни был — агентом или простым работягой, мы сделаем всё, чтобы он вышел отсюда на своих двоих. Но там, где мы сейчас вы не можете быть «уверены». Как я уже сказала, я попрошу доктора поговорить с вами, как только он освободится, — она немного замешкалась, а потом кивнула на Клауса: — Могу я принести ему что-нибудь?

— Стакан воды, думаю, лучшее, что вы можете сделать, — Пятый покачал головой. — Он знает, что делать.

Медсестра с сомнением кивнула ему и вернулась за стойку.

Клаус сгорбился, уткнувшись невидящим взглядом в пол. Рядом с ним устроились дети, громко во что-то играющие.

Пятый забрал чемодан, брошенный ранее у стойки, а потом перехватил одного из детишек. Порылся в кармане и достал ириски из Комиссии. Присел на корточки рядом и улыбнулся:

— Привет, можете присмотреть за вот этим кудрявым дядей?

Малыш кивнул.

Пятый высыпал ириски на крохотную ладошку и поднялся. Отошёл к телефону автомату, зажал трубку между плечом и ухом и начал набирать долгий и бессмысленный номер. Со стороны казалось, что он жмёт на все кнопки подряд. Но всё было совсем иначе — он вводил координаты места и времени, и идентификационный номер Миранда.

И в конце концов, после того как он пару раз нажал на рычаг сброса, ему ответили.

— Почему ты в больнице? — вместо приветствия спросила Миранда.

— Потому что неожиданно Дейв Кац жив, и кто-то должен был доставить сюда Клауса, — Пятый потёр переносицу. — Пришлось пустить в ход корочку АНБ…

— Только не потеряй её опять, Пятый, умоляю.

— Не потеряю. Но Миранда, — он переступил с ноги на ногу. — Как это вообще возможно? Что он жив.

— Не знаю, какого ответа ты от меня ждёшь, Пятый. Обратись к нашему специалисту по фиксированным точкам, только он сейчас немного занят, сидит с братом в больнице.

— Миранда.

— Тебе выслать кого-нибудь на помощь? Я сама могу…

— Необязательно.

Пятый опёрся спиной о стену и посмотрел на Клауса.

— Но я буду очень благодарен, если ты поставишь кофе к моему возвращению.

— В Париже?

— В Париже.

— Хорошо.

— И ещё, наверное… Стоит позвонить Оуэну и Ханне.

— Я этим займусь, следи за братом.

— Спасибо, — Пятый прижался лбом к пластиковой перегородке.

Как бы ему хотелось, чтобы Миранда сейчас была рядом.

— Обязательно держи меня в курсе происходящего, Номер Пять.

— Само собой.

Пятый тяжело вздохнул, повесил трубку и вернулся к Клаусу. Сел рядом, глядя перед собой. У него по-прежнему не укладывалось в голове происходящее. Фиксированные точки, как узлы на канате, завязанные намертво, не сдвигались и не менялись. Большая часть будущего не была предопределена, но постепенно вселенная затягивала всё больше и больше узелков на линии времени.

И Дейв был одним из первых, кто заполучил собственный узелок.

Пятый потёр лицо руками и откинулся на спинку. И сидел так, пока к ним не подошёл доктор — темноволосый и смуглый. Пятый поднялся ему навстречу и протянул руку для рукопожатия, и только потом коснулся плеча брата:

— Клаус, доктор здесь.